Скромный гений (сборник) - Вадим Шефнер

Когда он пошёл к врачу-терапевту, тот с удивлением заявил, что по высоким показателям своего здоровья Анатолий Анатольевич приближается к тридцатилетнему человеку.

— Анатолий Анатольевич! — в восторге воскликнул я, выслушав его научное сообщение. — Анатолии Анатольевич! Вы совершили великое открытие! Ваш ЭМРО надо срочно пустить в массовое производство. Ведь этот эликсир пригодится многим людям — верхолазам, кровельщикам, альпинистам, канатоходцам, а также детям и пьяницам, живущим на высоких этажах, и даже хозяйкам, моющим окна. А его побочное омолаживающее действие?! Ведь это чудо! Только подумать…

— Увы, это не так просто, как вам кажется, — прервал моё восторженное высказывание учёный. — Должен вам сказать, что пока ещё ЭМРО действует только в том случае, если падение произошло не позднее трёх минут после приёма. Не могут же кровельщики принимать ЭМРО каждые три минуты. Я работаю сейчас над продлением действия эликсира. Конечно, и в нынешнем качестве мой эликсир нужен людям и достоин массового производства. Но чтобы наладить его массовый выпуск, необходимо доказать, что ЭМРО действует универсально, а не избирательно. Мне самому ещё неизвестно, у всех ли индивидуумов он вызывает должный эффект мгновенного восстановления организма, — ведь пока опыт проведён только на одном человеке, то есть на мне. Мне нужны добровольцы-подопытники… И вот я третий год езжу по градам и весям в поисках таких добровольцев и никак не могу их найти. На свете очень много смелых людей, но стоит мне объяснить условия опыта, то есть указать на то, что ЭМРО может не сработать в момент приземления, — и самые смелые почему-то отказываются от прыжка… Ведь вот и сюда я прибыл по договорённости с одним отважным местным парашютистом. Но и он, несмотря на то, что я провёл с ним большую научно-просветительную работу, теперь колеблется и хочет избежать участия в этом эксперименте… Завтра буду опять его уговаривать… Нет, не так-то это просто… Вот вы лично согласились бы произвести прыжок из окна с высоты одиннадцатого этажа?

— Боюсь, что такой научный подвиг мне не по плечу.

— Ну вот, а сами же говорите: «Великое открытие!» — с обидой в голосе произнёс мой однокомнатник.

Несмотря на усталость, в этот вечер я долго не мог уснуть. Меня взволновали невзгоды маститого учёного, который мечтает подарить человечеству свой чудодейственный эликсир и не может, ибо сами же люди не хотят пойти ему навстречу в этом деле. Мне очень хотелось помочь ему, но я с детства боюсь высоты, и я понимал, что решиться на прыжок мне почти невозможно. К тому же мне невольно вспоминались все мои прежние контакты с мыслителями, открывателями и изобретателями. Как правило, они не приносили мне счастья. Особенно горек был опыт с шерстеношением, из-за которого я так и не получил должного образования. А здесь мне угрожало большее: потеря жизни.

С такими мыслями я и уснул, а проснувшись, обнаружил, что мой однокомнатник уже ушёл по своим научно-просветительским делам. Тогда я отправился бродить по Надеждинску-Исполнительску, который оказался весьма приятным городом. Но мысль о том, что ЭМРО может никогда не увидать массового производства, камнем лежала у меня на сердце и мешала с должным вниманием рассматривать городские достопримечательности.

Когда я вернулся вечером в гостиницу, Анатолий Анатольевич был уже в номере. С невесёлым, даже удручённым видом сидел он в кресле. Мне даже показалось, что на его щеках виднелись следы недавних слёз.

— Мне не удалось убедить парашютиста, он наотрез отказался от проведения опыта, сославшись на то, что у него есть жена и двое детей, — дрожащим голосом поведал мне учёный.

Мне стало стыдно за себя. Ведь у меня не было ни жены, ни детей, и я знал, что никто особенно не будет плакать, если со мной случится какое-нибудь несчастье. Только трусость мешает мне согласиться на эксперимент.

Машинально я направился в совмещённую ванную, имевшуюся при номере, и заглянул в зеркало. На меня глядел холостой человек, на лице которого ясно были написаны все его пять «не»: неуклюжий, несообразительный, невыдающийся, невезучий, некрасивый.

К этому перечню можно было добавить ещё одно «не»: немолодой.

«Ну кому нужен такой тип? — подумал я. — И этот-то тип ещё отказывается рискнуть собой ради науки и нахально цепляется за свою холостяцкую жизнь!»

С такими мысленными словами я покинул совмещённую ванную и, войдя в комнату, сказал учёному:

— Я готов принять ЭМРО и совершить научный выпрыг из окна!

— Голубчик вы мой! — воскликнул Анатолий Анатольевич. — Люди не забудут вас! Какое счастье, что вы встретились мне на моём жизненном пути!.. Когда вы хотите провести опыт?

— Хоть сейчас, — ответил я.

— Сейчас рановато. Наше окно выходит на улицу, придётся подождать ночи, когда не будет прохожих. А пока на всякий случай рекомендую вам составить завещание. Ведь вы уже знаете о том, что во время эксперимента ваш организм может не среагировать на ЭМРО.

Я сел писать завещание. На это не потребовалось много времени, так как особо ценных вещей у меня было ровно 2 (две): кресло-кровать и мотоцикл. Кресло-кровать я завещал моему талантливому брату Виктору, а на мотоцикл дал доверенность Анатолию Анатольевичу, чтобы он мог его продать и отослать деньги моему отцу.

Когда настала глубокая ночь, Анатолий Анатольевич мягко напомнил мне о том, что теперь можно приступать к эксперименту.

— А чтобы ваш костюм не пострадал, я одолжу вам свою личную спецодежду, — заботливо добавил он и немедленно достал из своего большого чемодана брезентовую куртку, такие же брюки и плотные, качественные валенки.

Я облачился в прыгательный спецкостюм, и Анатолий Анатольевич, вынув небольшой пузырёк с ЭМРО, налил одиннадцать (по числу этажей) капель этой зеленоватой жидкости в стакан с водой. Когда я залпом выпил эликсир, учёный с чувством пожал мне руку и молча указал на окно. Я взобрался на подоконник и глянул вниз. Мне стало не по себе.

— Не буду стоять у вас над душой, ибо вполне полагаюсь на вашу сознательность, — сказал мой однокомнатник. — Я спущусь вниз, чтобы приветствовать вас там. Но, надеюсь, вы будете там раньше меня.

Мне стало ещё страшнее. При слове «там» мне представилась не улица, а более печальное место, то есть кладбище. И я снова подумал, что все проекты и опыты, в которых я принимал участие, никогда ни к чему хорошему меня не приводили. Даже то, что благодаря ТНВ я выиграл мотоцикл, тоже нельзя считать удачей, ибо из-за путешествия на этом самом мотоцикле я теперь вот стою на подоконнике и готовлюсь к смертельному выпрыгу… И всё-таки надо было держать слово. Я подумал о своём брате, который всецело жертвует собой для прогресса и должен служить мне путеводным маяком… Много мыслей промелькнуло у меня в голове! Но три минуты были уже на исходе. Победив страх, я взмахнул руками и зажмурясь прыгнул вниз.