Волки Дикого поля - Алексей Павлович Пройдаков

– Ещё несколько народов, которые будут сопротивляться, – заметил Тохучар и нехорошо улыбнулся.

– Нет такой страны, которая была бы мощнее приказа нашего повелителя, – огрызнулся Субедей.

– Это всё? – спросил Джебе Тохучара.

– Со мной пришёл почти целый тумен курдов, туркменов и всяких степных бродяг. Они останутся здесь. Командуют ими Тешихан и Чегирхан – тысячники. Но это, Субедей, зависит от твоей воли, оставить их во главе или назначить других. Есть там и тысяча монголов, под началом Баатачулуна, твоего старого боевого товарища… Я иду дальше, у меня свой приказ от повелителя.

– Мы тебя не держим.

5

Поздней весной 1222 года монгольские тумены вступили в Закавказье.

Первым на их пути встал большой и очень богатый город Тебриз. Горожане воевать не захотели, предпочли откупиться, выслали ценные дары, и монголы никого не тронули.

Они спешили на Кавказ, где подступили к городу Ганже. Штурмовать не стали, просто потребовали богатый выкуп. Получили серебро, одежды, продовольствие и продолжили свой путь.

Дальше приятная прогулка ради собирания дани для монголов окончилась. Впереди лежала прекрасная Грузия, которая была в то время мощной державой.

Царь Георгий Лаша IV не захотел просто так пропустить незваных гостей и пошёл им навстречу с поспешно собранным войском.

Монголы, как всегда, применили тактику ложного отступления, неопытные грузинские воины попались в эту ловушку и были наголову разбиты. Последовала кровавая расправа… Сам царь получил смертельные ранения, от которых вскоре скончался.

Взяв добычу, монголы свернули в сторону степей. По пути разграбили город Шемаху и вышли к Ширванскому Дербенту – крепости, которая стоит на неприступной горе, закрывая проход на север.

Шах Рашид, не желая наживать себе врагов, дал проводников…

Ловушка для кипчаков

1

…Долго кипчакские и горские дозоры наблюдали, как из Дербентского перевала выходят тысячи всадников в длинных разноцветных одеждах, поверх которых панцири и кольчуги; безбородых, одинаково похожих на старых женщин, с лицами, чёрными от грязи и загара. За ними нехотя плетутся вьючные лошади и верблюды.

Колонны продвигались с большим трудом и опаской… Но на выходе оказались в критическом положении.

С одной стороны – крутые холмы, поросшие лесом, с другой – ослепительно-снежные горы, отливающие небесной синью и посечённые шрамами ущелий…

И там и там – воинственные горцы.

А выход на равнину преграждает многочисленная конница кипчаков.

– В этих проклятых горах мы не можем даже развернуться для боя, – бурчал Джебе. – Мы не можем совершить обход. И местность незнакома.

– Надо найти проводника, – ответил Субедей.

Воины сотни разведчиков Монх-Оргила из каких-то дебрей (горный склон, ущелье) притащили старого чабана в выцветшей бурке из волчьей шерсти и лохматой овечьей шапке. Рядом с ним шёл, дрожа и спотыкаясь, совсем юный подпасок.

– Покажи нам отсюда другой выход, и я награжу тебя щедро, – ласково скалясь, сказал Субедей и показал золотую монетку.

– Отсюда других выходов нет! – отвечал старик. – Кроме того, по которому вы пришли сюда. Вот и убирайтесь тем же путём!

– Нет выхода – нет жизни, ни тебе, ни твоему внуку, – пригрозил Джебе, вынимая меч из ножен.

– Бабушку свою пугать будешь! – крикнул чабан. – А мы в горах привыкли без страха всем в глаза смотреть. Будьте вы прокляты!

И плюнул Джебе в лицо.

Взревев, нойон срубил старику голову.

Тонко закричал мальчик. Оттолкнув нукеров, которые не ожидали от него такой прыти, скрылся в расщелине.

– Догнать!

Через несколько минут воины вернулись, виновато оглядываясь.

– Так быстро догнали?

– Мы не успели, нойон…

– Что это значит?!

– Он прыгнул в глубокую пропасть, мы не смогли его остановить.

– Какие дикари! – изумился Субедей. – Монгольской милости они предпочитают смерть.

– Вон пошли! – крикнул Джебе воинам. – Вы – ленивые бараны, неспособные догнать даже блохастую собаку.

Субедей сидел на корточках, протянув руки к огню.

– Что будем делать? – с надеждой и отчаянием спросил Джебе.

– Как всегда, – ответил Субедей с улыбкой. – Драться. Пришло время…

Первые монгольские сотни попытались пробить брешь в обороне противника и вырваться на простор, получив возможность для выхода в тыл половецким ордам.

Горцы атаковали пришельцев с устрашающим презрением к смерти, крюками срывали с коней, разили копьями и мечами. С гор то и дело катились огромные валуны, сбивая коней и всадников.

Живым заслоном стояла конница. Кипчаки вначале осыпали монголов стрелами, которые, однако, не наносили никакого урона, а потом пытались переходить в атаку. Но делали это как-то вяло, словно нехотя.

Но даже при таком положении дел, при всей неспешности, монголам противостоял сплав горской храбрости и степняцкой хитрости, помноженный на выгодные природные условия. Несомненно, это должно было принести безоговорочную победу.

– Много кипчаков, – сказал Джебе, сняв шлем и вытирая со лба и щёк пот и кровь. – И конница у них не хуже нашей.

– Проклятые конюхи! – ответил Субедей.

Он немного подумал и поднял вверх указательный палец.

– Потрясатель вселенной говорит: если нельзя врага одолеть силой, его можно одолеть хитростью. Прикажи трубить отход, хватит губить монголов. Займёмся кипчакской верностью к союзническим обязательствам.

2

…Огни костров освещали скалы и уступы. В горах и предгорье было тесно от конных разъездов. Монгольский корпус обложили плотно – не вырваться.

Конный патруль из трёх всадников двигался по горной тропе.

Внезапно на их пути встал человек, с головы до ног закутанный в шерстяной плащ.

Кипчаки взялись за мечи.

– Я – с миром! – сказал человек властно. – Проводите меня к вашему хану.

– Ты кто такой?

– Тот, кто принёс вам мир, – со смехом отвечал неизвестный. – Выгодный для вас мир…

У ханского шатра один из всадников спешился, подошёл к воинам охраны и что-то негромко сказал.

– Пусть войдёт! – раздался тонкий голос хана через некоторое время.

Джебе вошел и огляделся. Шатёр внутри поражал роскошным убранством: персидские ковры, шёлковые занавески, пушистые подушки, множество светильников. Низенький, но широкий стол уставлен различными яствами и кумганами с хмельным. А посреди шатра кружились в танце несколько полуголых невольниц.

«Хан воевать поехал», – весело подумал Джебе.

Верховный каган Половецкой степи Юрий Кончакович и его двоюродный брат Данила Кобякович пировали.

Джебе они не понравились с первого взгляда: невелики ростом, с жиденькими усами и лисьими мордами; оба в длинных бухарских халатах, шитых парчой, которые мешали двигаться…

Встали с подушек, приказали танцовщицам убираться.

Подошли, вгляделись.

– Ты не поверишь, дорогой Татаур, – сказал один, – но это монгол.

– Никогда так близко не видел живого монгола, – хохотнул Татур. – Позвать охрану? Или мы сами с ним справимся?

Он понюхал воздух.

– Нет, брат, с этой вонью нам самим ни