Выйти замуж не напасть, или Оно нам надо? - Юлия Славачевская

– Ваше величество, а верно ли, что в зависимости от качества выпитой крови скорость и сила вампира возрастают?

Серьезный просчет. Никогда об этом не задумывался.

– Я не знаю точно, но, кажется, – да. Имеет значение. Я, кажется, триста лет назад о том слышал. Если пить кровь лентяйки – станешь толстым и ленивым, мудреца – станешь мудрее, кровь воина – сильнее и храбрее, будешь глотать кровь правителя… – Осекся. – Узнаешь все его тайны…

Подумал: «Нет, своей крови я больше ему не дам! Слишком опасно».

– Ваше ве…

– Можешь не продолжать. Я понял, к чему ты ведешь. Дозволяю. С завтрашнего дня вы все, кроме Айлонора и моего главы службы безопасности, будете кормить носферату. А ты даже начнешь сегодня. По этому случаю обещанное для всех наказание полностью отменяю. Служить дойкой для вампира куда противней и хуже.

«Я знаю», – одними глазами показал Рель.

Я вызвал вампира и покинул их, освобождая свою психику от противного зрелища. Через десять минут Рель вышел оттуда белый, словно бумага. По дороге его водило из стороны в сторону.

Вырвался вопрос:

– Что случилось? Кровосос…

– Слишком изголодался по нормальной крови, – прохрипел Рель и грохнулся в обморок прямо в коридоре. Вслед за ним из двери метнулась серая тень, и я не успел опомниться, как сильные руки положили Реля на диванчик в коридоре.

– Отлежится, и будет полный порядок, – скороговоркой доложил вампир. – Извините, ваше величество, больше задерживаться я не могу. Срок поджимает, солнце вот-вот взойдет. Я должен успеть до тайного убежища. – И он ушел, унося с собой мои самые глубинные надежды…

– Ваше величество, глядите! – через два дня, во время заседания Совета, настиг меня полуночный зов вампира.

Я получил ряд мыслеобразов слабой и растерянной Рики, цепляющейся за ласкового и терпеливого демона. Супружеская пара готовилась ко сну. От подобного зрелища во мне гнев мешался со слезами. Жена – МОЯ ЖЕНА! – путаясь в идиотских юбках, покорно шла в чужие открытые объятия. Сердце запекло болью. Хотелось биться головой об стену, лишь бы не видеть этого. Не чувствовать. Но, словно зачарованный, в минуту слабости я застыл, первый раз за несколько лет созерцая любимую женщину.

Тут демон нахмурился, отодвинул Эрику за спину, и в нас мгновенно полетел яркий огнешар. А за ним следующий.

– А-а-а!!! Шеф, меня спалили! В прямом и переносном смысле! – Вопль мыслеграммы чуть не сжег мне мозг.

За что терпеть не могу вампиров – за бесцеремонность и чисто детскую непосредственность. Вот был сам себе хозяин – все было при нем: и достоинство, и гордость, и понятия чести. А стал формально «моим» – здрасте! Как дите малое. Заботься о нем и пекись, словно он новорожденный. Без приказа ни шагу в сторону не сделает. Даже не знаю, радоваться или беситься. Пожалуй, скорее второе.

– А-а-а!!! Что мне делать?

– Бежать оттуда, конечно! – прошипел я вслух, игнорируя удивленные взгляды советников.

Отчаянный возглас:

– КУДА?!

– Драпай куда можешь, придурок! – не выдержал я и сорвался, полыхая гневом. В голове шла непрерывная трансляция мастерских демонских ударов и головоломных вампирьих финтов. Меня от непрерывно меняемой экспозиции «голова – ноги», «голова – ноги» начало слегка подташнивать, будто от морской болезни.

С криком:

– А-а-а!!! – недобитый кровосос пришмаленной летучей мышью носился по коридорам, а за ним с фаером наперевес гонялся разъяренный Габриэль, изрыгая жуткую похабщину, на фоне которой национальный народно-матерный показался образцом изящной словесности.

Я не выдержал и в свою очередь разразился полным текстом с расширенным дежурным набором аналогичных оборотов. Моя экспрессия придала засланному вампиру вдохновения, и он впервые сумел оторваться от преследования, укрываясь в платяном шкафу. Грохот разрушений, по пути творимых Императором демонов, миновал наше укрытие и пронесся дальше по коридору. Мы перевели дух, после чего вампир опомнился и отсоединился, сопровождая сие действие бесчисленными извинениями и изъявлениями почтения.

Я с протяжным стоном запустил руки во вздыбленную шевелюру. Ашкедрить харрабтас![15] Можно подумать, я очень нуждаюсь в его извинениях!

Советники уже тихо пятились к двери, не делая резких движений. Видимо, решили: у меня очередной эмпатический приступ. Он и был. Правда, не горя, а жуткого бешенства. Эмоции ярости уже начали волнами прокладывать путь сквозь мое тело, просачиваясь наружу. Темными волнами расходились они во все стороны, вызывая ответную эманацию ужаса.

– Н-ну так м-мы п-п-пошли? – Трогательно заикаясь, советники застряли в двери.

Я рыкнул, задние поднажали, и старички вывалились толпой в коридор. А меня уже накрывало по полной:

– ВО-ОН! Все вон!

Двигаясь против течения и прикрывая щитами головы от взрывающихся люстр, в помещение ворвались стражи. На этот раз подопечные Айлонора применили подлый, но действенный прием: игнорируя драгоценный паркет из редких сортов древесины, окатили меня ледяной водой из ведра. Когда до конца не сработало, сволочи утащили меня в купальню и макали в холодную воду до тех пор, пока я не застучал зубами. По большей части явление сугубо нервное, но и от холода тоже. Зато приступ ушел, растворился, смытый бассейном отрезвляюще бодрой водички температуры тающих снегов.

Разумеется, потом мои воины коленопреклоненно извинялись за собственную непочтительность, бурно каялись и чуть ли на ножи не лезли. Ага! Пряча ухмылки. Кто бы знал, как мне это надоело! И как тяжело смотреть на это с юмором без Эрики! Если б не она, клянусь: вокруг лились бы реки крови!

А так… мягко пожурил вампира, подмазав пилюлю будущими премиальными, похвалил за проявленную смекалку Айлоноровых выкормышей и мрачно пополз спать, потому как советники, измотав все жилы, устроили в тот день идиотские прения далеко за полночь. Прошли сутки, еще на один день мы стали ближе к тому моменту, когда ее душа освободится. Утешая себя этой заезженной сентенцией, я смежил веки, прижимая к себе сонное тельце Аланиэля. Спать. Каждая ушедшая ночь тоже приближает меня к тебе, любимая. Если думать только об этом, гораздо легче жить…

Кап-кап, кап-кап – я стоял во дворе, в тени старинных часов, медитативно созерцая овеществленное течение времени и передавая по сияющей нити свои чувства Эрике. Лишь молчаливо посылать ей любовь мне и позволено. Только это.

Кап-кап, буль – радужными капельками выбивала на камне счет мгновениям старинная клепсидра, словно выжигая позорное клеймо на моей коже.

Кап-кап… Почти пять лет я в постоянном ожидании. Жду, когда к моей жене вернется память. Демон не подпускает к Эрике близко никого, презрительно игнорируя все наши письма и протесты. Я бы не выдержал мук неизвестности, если бы не доверенный вампир, который изредка, время от времени все же умудряется ночами проникнуть во дворец и принести мне весточку о любимой. Других разведчиков уничтожили гораздо раньше, практически сразу. Тяжело противостоять мощному телепату, владея лишь зачатками того же плюс эмпатией. То ли дело вампиры!

Несколько раз Император демонов чуть не поджарил моего шпиона, застукав на попытках передать Эрике записку, но ловкий носферату сумел от него сбежать. Записки каждый раз сжигали, стражу утроили, вокруг наставили магических ловушек, и с тех пор мой ручной убийца имеет возможность наблюдать за Эрикой лишь издали. Но для меня и это спасение. Потому что без вестей о ней я погибаю.

После того как место эльфийского светлого Владыки занял Ниэль, мы объединили усилия, и наши войска постоянно находились на границе с Империей демонов, готовые в любой момент напасть. Неожиданно для нас с предложением военного союза против демонов выступили загадочные оборотни. Как мы могли позволить себе отказаться? Демоны – грозный противник, у нас же каждый воин на счету.

Но я трусливо выжидал, боясь повредить Эрике. Кто знает, что придет в голову ненормальному Повелителю демонов, удерживающему пятый год чужую жену?! Демоны бывают очень-очень жестоки, если что-нибудь идет не по их плану. А жизнь эльфийки так хрупка… Один взмах руки, движение когтя – и вместо жены я получу изуродованный труп.

Ненавижу его! Убил бы своими руками, да руки коротки!

Все эти годы я старался хоть чем-то заполнить пустые, тоскливые дни. Дрался на каждой дуэли, благо подстраивать их удавалось довольно часто. Помог шурину заполучить эльфийский венец, организовав несчастный случай на охоте. И мук совести по этому поводу не испытываю: мерзкий был эльф, его папаша. Детей своих совсем не любил, женщин по определению ненавидел. Когда мать Ниэля ушла от него, отравил ее и до кучи всю семью жены, чтоб, значит, другим неповадно было. В последний год своего правления начал активную охоту на сына. В процессе дикой травли двадцать семь эльфов в землю просто так положил: думал, устрашит подданных.