Рассказы об оружии - Герман Смирнов

Но нашлись люди, которые поверили в новую машину Лавочкина. В Комитет Обороны писали о ее перспективности.

«Да, машина была хороша! — таково было мнение летчика-испытателя А. Якимова, входившего в состав комиссии. — Удачно закапоченный мотор не казался большим. Сплюснутый с боков фюзеляж плавно сходил на нет у самого руля поворота. Никаких выступающих деталей. Воздухозаборник и крохотный маслорадиатор «зализаны» так, что их почти не видно. Укрылись под капотом и четыре пушки. Тонкие и высокие стойки шасси придавали самолету изящность и как бы подчеркивали его стремительность. По внешнему виду самолет резко отличался от всех существовавших тогда истребителей, и были основания полагать, что его летные данные будут высокими».

Но, увы, первые же полеты показали: у истребителя сильно перегревается мотор, есть и другие недостатки. Однако, учитывая сильные стороны машины, комиссия просила Государственный Комитет Обороны дать десять дней на устранение недостатков. В цеху быстро разыскали новый маслорадиатор с большей охлаждающей поверхностью, подобрали подходящую болванку для выколотки нового обтекателя, отрегулировали двигатель, устранили дефекты в системе управления.

«Быстро прошли десять дней, отведенных на доработку самолета, — пишет летчик-испытатель А. Якимов. — Все недостатки, выявленные в первых двух полетах, устранены. Самолет выведен на летное поле. Его готовят к испытанию. Внешне он выглядит таким же, как и прежде, — легким и стремительным, только под капотом мотора образовалась «бородка» обтекателя масло радиатора да сверху по капоту прошел новый воздухозаборник. Две из четырех пушек сняли, и под капотом стало просторнее. Головки цилиндров получили хороший обдув. Это прибавляло уверенности в успешном итоге испытаний».

В течение пяти летных дней в мае 1942 года в полной мере раскрылись те достоинства, которых можно было ожидать от установки 1700-сильного мотора на аэродинамически совершенный самолет, — истребитель легко развил скорость 613 км/ч! И нетрудно понять душевное состояние С. Лавочкина, когда он собрал всех участников испытаний и сказал:

— Товарищи, с радостью сообщаю вам, что правительство приняло решение принять самолет на вооружение. Отныне он будет называться Ла-5 — «Лавочкин-5».

А спустя полгода под Сталинградом уже зазвучали в эфире предупреждающие слова фашистских наземных наблюдателей: «Ахтунг, ахтунг! Ла фюнф ин дер люфт!» — «Внимание, внимание! Ла-5 в воздухе!» Именно здесь вражеские «мессеры» впервые столкнулись с легкими в управлении, быстроходными Ла-5, именно отсюда начался боевой путь этой замечательной машины, не перестававшей совершенствоваться до самых последних дней войны.

К сражению на Курской дуге готовились все. Готовились немцы, запустившие в серию отработанный еще до войны истребитель «Фокке-Вульф-190» со скоростью полета около 600 км/ч. Готовились к нему и Лавочкин со Швецовым. Одним из недостатков Ла-5, выявленным во время испытаний, был недобор мощности на боевой высоте при включении второй скорости центробежного нагнетателя. Изучив проблему, инженеры Швецова предложили отказаться от карбюратора и впрыскивать топливо непосредственно в цилиндры с помощью насосов высокого давления. Так родился двигатель АШ-82ФН — форсированный, непосредственного впрыска. Мощность его удалось повысить до 1850 л. с., и это оказалось тем последним штрихом, который был необходим для достижения совершенства. Ла-5ФН стал летать со скоростью 650 км/ч, а его потолок достиг 11 тыс. метров!

«Первый воздушный бой был 5 июля над нашим аэродромом, — писали Лавочкину летчики одной из частей о боях под Курском. Четыре «Лавочкиных» встретились над линией фронта с шестью «фокке-вульфами». Фашистские самолеты были рассеяны, два из них были загнаны на нашу территорию и оказались над аэродромом. Здесь дали им перцу. Герой Советского Союза летчик Холодов говорит, что он одного «фокке-вульфа» не выпускал из-под прицела в течение 4–5 минут. Противнику не удалось ускользнуть.

После двух воздушных боев летчики заявили, что на машинах Ла-5ФН они — «боги» на горизонталях и вертикалях, а на виражах будут всегда сидеть на хвостах «фокке-вульфов»…».

Ла-5ФН оказался замечательно маневренным истребителем. Площадь его элеронов относительно площади крыла была больше, чем у любого современного ему отечественного или зарубежного истребителя. А удачная система компенсации рулей и элеронов сделала его одним из самых легкоуправляемых самолетов в мире.

Дебют же «Фокке-Вульфа-190» на Курской дуге оказался неудачным. Успех не пришел к этому истребителю ни в 1944, ни в 1945 году. Усиливая вооружение и бронирование, немецкие конструкторы непрерывно ухудшали маневренные и взлетно-посадочные свойства этой машины, так что в конечном итоге она не давала летчикам никаких преимуществ. Иначе складывалась дальнейшая судьба лавочкинской машины. В конце 1943 года появилась новая модификация — Лa-7. В конструкции его крыльев дельта-древесина была заменена хромансилем и дюралем, что позволило увеличить емкость крыльевых баков и снизить вес планера самолета на 100 кг. Благодаря этому оказалось возможным установить еще одну 20-мм пушку. Скорость Лa-7 увеличилась до 670 км/ч.

Всего за годы войны советская авиапромышленность выпустила около 22 тыс. лавочкинских самолетов — 6528 ЛаГГ-3, 10 000 Ла-5 и 5753 Ла-7. Эти истребители пользовались заслуженной любовью таких асов, как дважды Герои Советского Союза К. Евстигнеев, Амет-Хан Султан; П. Головачев, Н. Скоморохов, В. Попков. На Ла-7 в конце войны пересел трижды Герой Советского Союза А. Покрышкин. На лавочкинских машинах сбил 62 вражеских самолета трижды Герой Советского Союза И. Кожедуб. И в числе этих шестидесяти двух побед знаменитого аса была победа над Ме-262 — первым реактивным самолетом фашистской Германии…

ВЫЕЗЖАЛА ИЗ ЛЕСУ «КАТЮША»…

В июне и июле 1942 года на южном крыле советско-германского фронта шли тяжелые бои. Немецко-фашистское командование предприняло новое, второе летнее наступление, стремясь сокрушить советские войска и достичь конечных целей войны. Тяжело пришлось войскам советского Южного фронта — они были буквально обескровлены. К 25 июня на всем протяжении фронта осталось в строю всего-навсего 17 танков. Боевая ценность 17 артиллерийских полков фронта была сведена почти к нулю недостатком боеприпасов, авиация практически отсутствовала. Единственной реальной силой, находившейся в распоряжении командования фронта, были 4 полка и 2 отдельных дивизиона гвардейских минометных частей. И как раз 25 июля фашистские танковые и механизированные корпуса форсировали Дон, прорвали советскую линию обороны на стыке Сталинградского и Южного фронтов и ринулись на юг, стремясь захватить коммуникации, ведущие на Кавказ. И вот здесь-то, в треугольнике Веселый — Сальск— Егорлык, 168 боевых машин реактивной артиллерии вступили в единоборство с вооруженным до зубов противником.

Скрытно и стремительно маневрировали в этом треугольнике гвардейские минометные полки и дивизионы. Таясь в лощинах и балках, в густых подсолнечных и кукурузных полях, они подкрадывались к скоплениям вражеских войск, выскакивали на открытые огневые позиции и открывали огонь прямой наводкой. В течение считанных секунд срывались с направляющих десятки тяжелых серебристых 132-мм снарядов. Вражеские позиции мгновенно окутывались клубами дыма, сквозь который прорывались ослепительные сполохи пламени и взрывов. Когда же ошеломленный противник приходил в себя, он обнаруживал перед собой лишь пустое место.

А машины, нанесшие этот шквальный удар, были уже далеко. Негромко урча моторами, они двигались по выжженной солнцем степи. На одной из них направляющим придавался максимальный угол возвышения, и на машине, на высоте 5–6 м над землей, пристраивался командир, пристально оглядывавший горизонт… Короткая команда. Дивизион быстро перестраивается. И вот уже по обнаруженной с такого необычного наблюдательного пункта вражеской колонне открывается шквальный огонь прямой наводкой. Снова колонны противника окутываются дымом и пламенем, пылают танки и автомашины, в панике разбегается уцелевшая пехота. И снова пустота перед пришедшим в себя потрепанным противником…

Так в ходе маневренных действий, которые помогли на пять суток задержать вражеское продвижение на юг, в полной мере выявились не только те возможности, которые были заложены в установки реактивной артиллерии ее создателями, но и те, о которых они даже не подозревали. Разве могли они предполагать, что реактивными снарядами будут стрелять по танкам прямой наводкой, да еще без всякого прикрытия. Инструкция по боевому использованию гвардейских минометов прямо запрещала такую стрельбу. Тем не менее боевая обстановка и условия местности заставили командиров пойти на нарушение инструкции и в критические минуты сражений достичь максимальной эффективности огня. И конструкторы не оставили без внимания этот ценный солдатский опыт…