Случай из практики 2 - Кира Измайлова

– Вполне возможно, – ответил капитан. На меня он не смотрел, мрачно глядел в сторону. – Но это ближайшие к имению Текер и, соответственно, к месту происшествия деревни. Я счел необходимым проверить их как можно скорее.

– Да, только с момента трагедии прошел уже не один день, – кивнула я. – А местный, – слуга ведь был местным, так? – мог за это время уйти куда угодно. Нет, если исходить из того, что он перепугался так, что засел в какой-то дыре и боится нос наружу высунуть, тогда ваши действия выглядят вполне оправданными… Кстати, Лауринь!

– Да, госпожа Нарен? – сейчас он снова обращался ко мне официально, должно быть, потому, что рядом маячил ординарец и еще несколько гвардейцев.

– Трейс сказал, что с ними были местные с собаками, – сказала я. – Насколько я помню, от того места в лесу псы след брать отказались. Значит, у них была какая-то вещь этого парня? Кстати, как его зовут?

– Бакко Рин, – ответил Лауринь сперва на последний вопрос. – А из вещей… Нашлась его шапка… Предвосхищая ваш вопрос, могу сказать, что это никак не может быть вещь нейра Ильзора, он бы такое не надел, к тому же Рина многие видели в этом головном уборе. Кроме того, с седла павшей лошади сняли кое-что. И, опять-таки, это точно была лошадь слуги, сам Ильзор ездил на вейрене, а то – полукровка, причем не самых лучших статей.

– Подумать бы мне об этом вчера! – в сердцах сказала я. Умница, Флоссия! Отвлеклась на Гончих, а искать слугу предоставила подручным! – Где там эта шапка… и остальное?

Лауринь сделал знак, и Трейс подошел ближе.

– Слушаю, господин капитан!

– Вещи Рина госпоже Нарен, – приказал тот, и мне немедленно принесли требуемое.

Шапка… Хм, да, действительно, такую кошмарную вещь элегантный, щеголеватый даже нейр Ильзор вряд ли бы надел даже за все блага мира. Но слуге, очевидно, шапка нравилась, и носил он ее давно – мех уже кое-где потерся, подкладка порядком засалилась. Уже неплохо…

Еще нашлись какие-то мелочи, видимо, найденные в седельной суме, ничего особенного.

– Три шага назад, – попросила я Лауриня. – Это всех касается. Вы мне чутье собьете…

Гвардейцы отступили на несколько шагов, отвели подальше лошадей. Что поделать, присутствие живых существ действительно может повлиять на восприятие, и заметно.

Я сосредоточилась. Этот прием мне давно не приходилось пускать в силу, но накрепко вбитые навыки не подвели. Как известно, завладев вещью, с которой человек имел прочный эмоциональный контакт (например, обожал и таскал от первого снега до весенних ручьев, как Рин – эту злосчастную шапку), можно попытаться отыскать ее владельца. Точности, конечно, никакой, но хотя бы определить примерную область поисков…

Времени это заняло немало, гвардейцы уже начали переминаться с ноги на ногу и переглядываться. Очевидно, им было невдомек, отчего это я стою с шапкой в руках и пялюсь на нее, будто норовлю продырявить взглядом. Лауринь, скорее всего, смысл моих действий улавливал, поскольку терпеливо ждал.

– Единственное, что могу сказать, – я, наконец, перестала изображать статую. – Этот парень, несомненно, жив. Но находится довольно далеко отсюда, как бы не на дороге в Арастен…

– Дороги перекрыты. – напомнил Лауринь.

– Я не имела в виду торную дорогу, – хмыкнула я. – С него станется и лесами пробираться. Но, с другой стороны, он может оказаться в любом другом месте, область поиска – порядка двух десятков весс в диаметре. Парня вполне можно найти хотя бы и у него дома. Кстати, откуда он?

– Из деревушки на окраине владений Ильзора, – ответил Трейс. – Отсюда напрямик весс пять будет, не меньше.

– Прекрасно, – улыбнулась я. – То славное местечко мы обязательно проверим, верно, капитан?

– Да, госпожа Нарен, – кивнул он и повернулся к Трейсу. – Отправляйтесь немедленно. И поменьше шума.

– Шапку не забудьте, – я перебросила ее гвардейцу. – Поаккуратнее с этим парнем, если найдете. Вероятность того, что виновник преступления он, ничтожно мала, но пренебрегать ею не стоит. Убедите его, что его никто ни в чем не винит, что он ценный свидетель, его будут охранять… Сообразите сами, полагаю.

– Так точно, – козырнул Трейс, дождавшись разрешающего кивка Лауриня. Дрессированные они у него, однако. – Разрешите идти?

– Идите, – ответил Лауринь.

– Он действительно сообразит, что к чему? – вполголоса поинтересовалась я. В охранном отделении, конечно, дураков не держат, но мало ли…

– Трейс и Агер служат не первый год, – ответил капитан сдержанно. – Я ими более чем доволен. Не беспокойтесь, слугу они не упустят, если, конечно, он действительно там.

– Я не этого опасаюсь, – произнесла я. – Лауринь, вы помните, что я рассказывала вам ночью?

– Ах да… – Лауринь помрачнел и быстро отошел в сторону, видимо, дать своим служакам еще какие-то напутствия.

Мог бы и сразу сообразить, между прочим. Или он ночью был настолько усталым, что плохо меня слушал? Если Гончих вызвал Рин, и если он решит, будто ему кто-то угрожает, свора явится снова. Надеюсь, Трейс достаточно хорош, чтобы убедить парня в самых добрых своих намерениях, в том, что его никто ни в чем не подозревает… Нет, опасно!

– Лауринь! – окликнула я. – Погодите-ка.

– В чем дело, госпожа Нарен? – нахмурился Лауринь.

– Не нужно никого никуда посылать, – сказала я. – Только вспугнем, да и опасно слишком. В ту деревню я поеду сама.

– Но…

– Имение Ильзор все равно по пути, – предвосхитила я вопрос. – Как вы сказали, туда мы доберемся после полудня, учитывая состояние дороги, так что совместим приятное с полезным, то бишь пообедаем, проверим, не из имения ли вызвали эту нечисть, опросим домочадцев погибшего, заночуем, а поутру отправимся дальше. Если Рин засел у себя дома, то никуда он оттуда не денется, а если улепетывыает по направлению к столице… Ну, тут уж ничего не попишешь. Впрочем, – хмыкнула я, – не думаю, чтобы он решил скрываться в Арастене. Все-таки деревенские города не любят, а вы говорили, помнится, это был слуга из поместья, а не из тех, что сопровождали Ильзора в служебных поездках… Так?

– Да, верно, – подтвердил Лауринь.

– Тогда, полагаю, надо отправляться, – сказала я. От мысли о том, что в случае неудачи моего плана придется проверять все окрестные деревни на наличие следов контакта с Гончими, у меня сводило скулы. Впрочем… еще несколько дней, и это станет бессмысленно. Значит, надо успеть до того, как следы рассеются!

Заспанный конюх подвел мне мою кобылу. Та выглядела злее обычного, видно, чужая конюшня ей не понравилась, тем более, никто не расчесал ей на ночь гриву, как делала Аю, и не угостил чем-нибудь вкусным, вроде зимнего яблока. На капитана лошадь покосилась вовсе уж неласково, а когда его дружелюбный чаррем потянулся ее обнюхать, так дернула бедолагу копытом, что тот зарекся приближаться к злонравной кобыле, во всяком случае, по собственной воле…

Глава 7. Маски

Дорогу в самом замело, и преизрядно. Лошади утопали в рыхлом снегу мало не по брюхо, и думать нечего было двигаться с приличной скоростью. Такими темпами мы бы добрались до имения Ильзор еще не скоро!

– Лауринь, прикажите своим людям двигаться в ряд по двое, только поближе к тем, кто впереди – попросила я, подъехав поближе.

– Вы что-то задумали? – покосился он на меня.

– Пустячок, – хмыкнула я, не выпуская трубки из зубов.

Да, придется мне немного потрудиться, если я не хочу остаться не только без завтрака, но и без обеда. Конечно, я привыкла пускать в ход магию только в самых крайних случаях, когда без этого не обойтись, но… Нужно было торопиться, а если уж это не именно такой случай, тогда я и не знаю, что назвать крайним!

Лауринь передал команду, наш отряд растянулся по дороге. Лошади двигались плотно – задние едва ли не касались мордами крупов передних. Сойдет, пожалуй… Главное, чтобы не начали нервничать.

Отличный прием – «воздушная дорожка». Тонкая прослойка воздуха над ненадежным местом вроде болота или того же рыхлого глубокого снега – и вы можете преспокойно разгуливать, сколько заблагорассудится. Помнится, один ловкий конокрад использовал этот прием, чтобы вывести лошадей из конюшни, не оставив следов… и, кстати, те лошади вроде бы не ударились в панику, хотя магию они чувствуют преотлично и очень не любят. Что ж, будем надеяться, мне повезет…

Моя кобыла зафыркала и замерла, как вкопанная, прижав уши. То, что появилось перед ней, ей вовсе не нравилось, и идти дальше она не желала. Вот дрянная скотина! Я хлестнула кобылу перчаткой по крупу, она снова заартачилась, попятилась даже, но в итоге мне все-таки удалось заставить строптивую животину вступить на «воздушную дорожку». Почувствовав под копытами твердую поверхность вместо ненадежного снега, кобыла вроде бы даже приободрилась, перестала нервно хлестать хвостом и прижимать уши, сделала несколько шагов вперед. Ничего, привыкнет еще…