Малинка с горечью - Аглая Отрада
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я должна найти работу с зарплатой раза в три больше, чем у меня сейчас. И я даже знаю, кто этим займется. Тот, у кого язык болтает много лишнего.
Вернувшись к Димке, поставила его перед фактом.
– Димочка! С твоей легкой руки я имею проблемы. Поэтому сейчас ты будешь моим агентом. Отвлекайся от своих сайтов и ищи мне работу. Параметры. Зарплата сорок пять – пятьдесят тысяч. С проживанием. И чтобы разрешили жить с ребенком.
Димка присвистнул.
– И что ты собираешься делать за такую зарплату? – он сделал неприличное движение языком за щекой, за что получил увесистую затрещину.
– Дурак! Такую заплату и больше получают няни, домработницы и сиделки. Это и ищи. Я все умею. Делать уколы, массаж, следить за режимом. По дому все. За маленькими ухаживать.
– А может, лучше выйдешь замуж за меня? И уезжать далеко не надо. И своему будешь помогать, пока благодетель или квота не появятся. Мамуля тебя обожает. Мишка меня обожает. Я возьму ипотеку… Соглашайся…
Привычное дурашливое выражение исчезло из его глаз.
А я-то думала, что на сегодня все…
– Спасибо, дорогой! Но замужествами я сыта по самые гланды.
– Ну я буду ждать, когда ты передумаешь.
– Сначала работу мне найди.
– Ну как скажешь…Но обещай подумать!
– Обещаю, – улыбнулась я. «Обещать – не значит жениться»
Я надеялась, что Судьба, наконец, залатала карман, из которого вываливались на меня неприятности и потрясения. Но зря. Если эмоции сегодняшнего дня можно сравнить с девятибалльным штормом, то следующий стал настоящим цунами…
ГЛАВА 15
– Девушка, вас там просили подойти, – приличного вида посетительница обратилась ко мне.
– Где там? – я обернулась в недоумении.
– На входе. Просили на секунду выйти, – повторила она чужую просьбу.
Женщина развернулась ко мне тыловой частью и принялась изучать меню.
Наверно, по объявлению. Я нашла на «Авито» Мишке кроссовки новые за полцены и просила занести сюда. То-то радости будет! Удивительно, но по детям можно рассказать о родителях если не все, то очень многое. И в садике у сына многие его одногруппники прямо озвучивают, какой фирмы у них обувь или одежда и сколько это стоит. Правда, Мишка у меня просто образец ассертивности. Если его начинают задевать, что он не в "фирменных" джинсах, у него один ответ: "Зато меня не заругают, если я порву или испачкаю, а вы играть боитесь".
В предвкушении удовольствия от выгодной покупки я выскочила на улицу, выискивая глазами девушку, с которой мы договаривались. Но недолго. Не успела я окинуть взглядом пространство, как почувствовала, что меня подхватил кто-то на руки и перекинул через плечо, как мешок с картошкой. Первые мгновения я готова была умереть от страха и принялась колотить кулаками по спине, на которой лежала и отчаянно кричать.
– Отпустите! Какого черта!
Но не успел похититель объяснить "Какого черта", как уловила до боли знакомый запах. Я думала, что давно забыла его. Первое время он был со мной повсюду. Мускусный запах наглого молодого самца, переплетённый с древесными нотками и ароматом кофе. Ни капли сладости. Такой парфюм, которому мог соответствовать только один человек. И вот сейчас снова он.
Несмотря на то, что я висела вниз головой, под ложечкой вдруг стало пусто, как при стремительном падении вниз с американских горок. От тесного контакта с телом некогда любимого мужчины, у меня чуть не закружилась голова. Дыхание перехватило. Обида вновь горячей волной хлестнула по моей зачерствевшей от невзгод душе.
– Подгорский! Что ты себе позволяешь? – еще раз стукнув кулаком по его ненавистной спине, снова заорала я. – Ты совсем чокнулся? Поставь меня немедленно!
– Поставлю, не волнуйся! – даже не запыхавшись, будто на плечах у него не я, а легкий рюкзачок, успокоил он. – Не хочу, чтоб ты удрала, не ответив на вопросы.
– Я?! – багровея от прилива крови и накатившей злости от его нахальства, взвизгнула я. – Я должна ответить на твои вопросы?!
Подгорский не отреагировал, а наоборот, еще больше охамел. Крепко удерживая одной рукой меня под коленки, другой он нагло огладил мою задницу. Я дернулась, как от удара, и отчаянно заерзала. На это прикосновение мое тело предательски отозвалось тягучим мучительно –сладким спазмом внизу живота. Или, учитывая мое перевернутое положение, где-то вверху.
– Ты офигел?
– Конечно, офигел, еще когда только увидел тебя!
Я услышала звук открываемой двери и тут же плюхнулась на заднее сиденье машины. Пикнула сигнализация, заблокировав мне путь к бегству.
Подгорский обошел машину. Резво, опасаясь, что я сбегу, прыгнул за руль.
– Открой немедленно! – потребовала я. – Нечего тут «Кавказскую пленницу» разыгрывать!»
– Поговорим, тогда открою, – невозмутимо, словно каждый день только и делает, что занимается похищением людей. Так технично все провернул. И теперь сидит, довольный собой. А у меня злость уже превращалась в настоящего огнедышащего дракона.
– Мне не о чем с тобой разговаривать! – отчеканила я. – Выпусти меня и катись ко всем чертям!
Но вместо того, чтоб подчиниться моему требованию, он завел машину, и мы поехали в сторону от центра, на выезд из города.
– Подгорский, я на работе. И, благодаря тебе, получу выговор и штраф. Развернись немедленно!
– Малинка, ты больше не будешь работать! Я все знаю. Я обеспечу тебя и сына. Теперь вы ни в чем не будете нуждаться, – соизволил он, наконец, озвучить свою «предвыборную программу».
Судя по его бодрому голосу, он прямо получал удовольствие от своего поступка. Романтика. Похитил девушку и собирается ее облагодетельствовать. Только господин Подгорский не учел, что я уже давно не романтичная барышня и ничего увлекательного не нахожу в происходящем.
Чтобы я не испортила атмосферу приключения своими воплями, он включил музыку. Что-то ритмичное и ненавязчивое.
А я сжала зубы так, что чуть не скрипнули. Внутри все клокотало. Гад! Развлечение ему! А мне еще кредит получать и просить, чтоб справку выдали о более высокой зарплате. И после такого форсмажора вообще могут указать на дверь. В разгар рабочего дня сбежать в неизвестном направлении. Хотя я это направление понимала. Еще пара километров – и лесопарк. Объяснение на природе! Ну я тебе объясню, как параллельные прямые строить.
А Подгорский, кажется, и не догадывался о моих мыслях. Ему все нравилось, и он лишь
