Год Чёрной Обезьяны - Александр Бондарь

— Поехали!

Неслушающейся рукою таксист нашёл двигатель и потащил его на себя. Мотор зашипел, зажжужал что-то. Машина рванулась с места. Когда сделали поворот, Алик увидел удаляющийся жёлтый автомобиль.

— Вон за тем такси! — Он ткнул пальцем в грязное лобовое стекло, где встречные автомашины разбегались во все стороны. Потом прохрипел: — Добавь скорость, сука! — И ещё сильнее вдавил дуло в затылок водителю. — Мозги, падла, вышибу!

Их тряхануло: машина хорошо стукнулась о неуспевший отрулить в сторону красный «Москвич».

Водителю ещё раз не хватило доли секунды, и такси боком прочесало по «Жигулям», потом вмазалось носом в черную «Волгу». Машина несколько раз прокрутилась и с треском въехала в здоровенное дерево.

Водитель сидел неподвижно, глядя вперед. Он был жив, но от шока не мог двинуться. Страшно ругаясь, Алик отряхнул с себя осколки стекла и полез наружу. Дверь не хотела никак открываться — он вышиб ее ногой. Потом огляделся и увидел жёлтое такси, исчезающее вдалеке. Взяв пистолет двумя руками, кабардинец прицелился, но машина исчезла в густом потоке себе подобных, прежде чем он успел выстрелить.

Алик ругнулся и убрал ствол. Тут он увидел ещё одно такси, которое ехало не очень быстро по другой стороне улицы. Выхватив дуло, Алик бросился наперерез.

— Стой! — Заорал он, целясь в водителя.

Взвизгнув потёртыми шинами, машина испуганно свернула к бордюру и затормозила.

Глава 22

— Девушка, мы с вами случайно, нигде не встречались раньше?

Перед ней — симпатичный паренёк. Прилизанный, небедно одетый. Он мило ей улыбался… Конечно, встречались. Лена сразу узнала своего сокурсника Серёжку Жигунова. Серёжка был на пару лет моложе её. Отец серёжкин сидел в администрации края, а мать заведовала универмагом. Сам Серёжка знал в лицо и по именам всех любовников своей нестарой еще мамаши и относился к этому никак. Отцу тоже было все равно. Серёжка не мог понять в принципе — для чего мужчины женяться. Глядя на родителей своих, не понимал еще сильнее. Он жил с какой-то девицей, за его счет кормившейся, о которой Лена ничего больше не знала.

Серёжка регулярно видел Артёмину на университетских лекциях, но никогда с ней не разговаривал. Он работал на краевом ТВ и, полагая себя телезвездой, считал, что заговорить первым с девушкой (пусть даже и привлекательной) не подобает человеку его положения.

Сейчас он стоял, засунув руки в карманы, стоял в паре шагов от леныной лавочки. Было утро, около девяти. Детская площадка в этот час пустовала. В стороне немного, у бордюра, дремала новенькая «Тойота» — блестящая, словно только с конвейера. Дожидалась своего хозяина.

Лена оглядела аккуратный серёжкин костюмчик с обязательным галстуком, и его как всегда густо намазанную гелем причёску.

— Что, бессонница мучает? — Спросила она.

Серёжка пожал плечами.

— А, не знаю. Настроение такое.

Он неспеша зевнул. Потом уселся на лавочку, рядом с Леной. Та чуть отодвинулась, хотя знала — Жигунов никогда не будет столь явно приставать к даме. Губы её скривились краешком, выражая усмешку.

— Подружка где твоя? Оставил её дремать, а сам пошёл за приключениями?

— Какая подружка? — Серёжка смотрел на Лену удивлённо. — …А, эта… Я её выставил. Позавчера ещё. Достала.

— Конечно, — Лена кивнула. — Всё одна, и та самая. Любому надоест.

Серёжка не понял иронии.

— Да, вобщем-то.

Потом предложил:

— Может, поедем куда? Хочешь, в ресторан?

Лена искоса глянула на Серёжку.

— Место освободилось?

Серёжка опешил. Его задевало, когда он не знал, что отвечать. Помявшись немного, Серёжка посмотрел на Лену.

— Я тебе серьёзно говорю, а ты с шутками со своими…

Лена задумчиво рассматривала серёжкину «Тойоту».

— Красивая машина у тебя.

Глаза у Серёжки довольно блеснули.

— Нравится?

Лена повернулась к нему.

— Рестораны ещё закрыты. Поехали в кафе.

Серёжка снова чуть растерялся.

— Ну, если ты хочешь, поехали.

Лена встала со своей лавочки и пошла к серёжкиной машине. Куртка, кроссовки, джинсы на ней — всё было новое. Старое и запачканное она оставила в мусорном баке. В гостинице Лена как следует вымылась, и сейчас не было видно и следа вчерашних её неприятностей.

Жигунов залез первым. Он устроился на сиденьи и, распахнув дверцу, пригласил Лену внутрь.

— Куришь? — Спросил Серёжка, включая зажигание.

Лена догадалась, что её собираются удивить какими-то импортными сигаретами, которых, как ожидалось, она ещё не видела. Лена покачала головой.

— Берегу здоровье.

— Правильно, — Серёжка потянул на себя двигатель и «Тойота» побежала по улице. Мимо, в окне, замелькали дома. — Я тоже берегу. Но иногда курю понемногу. Хорошие если только сигареты. А так, стараюсь курить меньше.

— Так и надо, — Лена, улыбнувшись, кивнула.

Серёжка пожал плечами.

— Ты так шутишь, что я не пойму, о чём это.

Лена устало посмотрела в окно.

— Куда мы едем? — Спросила она.

— А я не знаю. — Жигунов обернулся к ней. — Куда тебе хочется?

— Куда-нибудь. Только не нужно долго меня катать. Выбери сам.

Серёжка задумался.

— Я знаю одно кафе неподалеку. Вполне съедобно.

Он включил радио и начал крутить ручку настройки. Оттуда захрипело, засвистело, загудело. Но поймать ничего Серёжка не смог. Он разочарованно надавил крайнюю кнопку.

— Интересно, что там в Москве? — Сказал он. — Руцкой с Хасбулатовым уже, наверное, переворот сделали. — Помолчав, уверенно добавил: — Лично я — за Ельцина. Я, что, плохо живу? — Серёжка, усмехнувшись, посмотрел на себя в верхнее зеркальце. — У меня всё есть.

Лена молча смотрела в окно. Она никогда не интересовалась политикой.

— Приехали, — сказал Жигунов, притормозив машину под большой вывеской «Пельмени, сосиски, кофе, чай». Он вылез, постоял, засунув руки в карманы и глядя, как Лена выбирается со своего места. Потом закрыл за ней и за собой двери.

В кафе было пусто. Только два парня ханыжной наружности сидели у входа. Они жевали пельмени, запивая их водкой. Жигунов боязливо глянул в их сторону и поспешил пройти мимо. Розовощёкая полная буфетчица лениво прохаживалась за стойкой. Она без интереса уставилась на Серёжку и на его спутницу.

— Здравствуйте. — С этого слова Серёжка начинал любой свой визит куда бы то ни было. Он считал себя интиллегентным и воспитанным юношей.

Жигунов обвел глазами витрину. Взгляд его ткнулся в тарелку с пельменями. Выглядели они так, словно бы кто-то уже взял на себя труд их разжевать. Жигунов внутренне сморщился.

— А что у вас, кроме пельменей?

Оказалось, ещё есть сосиски. Он взял две порции и два стакана чаю. Пока Серёжка расплачивался с буфетчицей, его и Лену внимательно разглядывали две сумрачных физиономии, что сидели у входа. Ни Лена, ни Серёжка не могли слышать их разговор.

— Узнал? — Спросил один, в рваном свитере, отодвигая пустой стакан.

Товарищ его угрюмо кивнул.

— Тёлка, что Валёк тогда приводил.

— Прикинь — какой фрайер с ней. — Хозяин рваного свитера сплюнул на пол сквозь зуб, выбитый в том году. — Сука, — процедил он.

Товарищ его огляделся мрачно; потом, прищуривщись, наклонил голову.

— Положим их парочкой? У меня дуло с собой.

— Мокруху? А потом вышак? У козла этого пахан наверняка из деловых, или сам он…

Тот, что в рваном свитере посмотрел в окно.

— Глянь на их тачку. — Лицо его тихо налилось кровью. — Этих… сука, ненавижу. Мои паханы до смерти вкалывали и хрен заработали. А эти, вот, с рождения на готовеньком на всём…

— А ну, идём. — В рваном свитере резко поднялся с места. — Прокатимся.

Товарища его уговаривать не надо было. Оба, оставив, недопитой водку и недоеденными пельмени, быстро вышли за дверь. Улица смотрелась тихой и пустой. Одинокая «Тойота» мирно дремала в сторонке.

Оглянувшись, двое быстро подошли к машине. В рваном свитере достал пистолет и ударом выбил стекло. Жигунов только успел поставить на стол поднос и тут увидел, как залезают в его «Тойоту». Серёжка застыл. Он никогда не был готов к таким жестоким коллизиям. Серёжка моргал, пытаясь понять, что всё это ему не мерещится. Он только успел раскрыть рот, и жёлтое пламя вспыхнуло у него перед глазами, шарахнуло во все стороны, выплюнув оконные стекла машины. Жигунов будто и не слышал ничего. Он обалдело смотрел, как полыхает его «Тойота» с двумя обугленными тушами внутри.

Лена ухватила Серёжку за руку.

— Бежим! Быстро!

Он ничего не понимал. Растерянно посмотрел на Лену, и вдруг решил слушаться. Держа его за руку, Лена подбежала к двери с надписью «Посторонним вход воспрещён».

Дверь эта была открыта, и они попали в большое грязное помещение со здоровенными кастрюлями и двумя упитанными поварихами, которые боязливо уставились на Лену с Серёжкой.