Очень тесные связи - Дэй Леклер

— Так почему же тогда ты не надела вчера мое кольцо?

Ники закрыла глаза. Пора во всем признаваться. Она так надеялась, что у нее еще есть в запасе пара дней, а теперь они ускользали от нее, как песок сквозь пальцы.

— Потому что я не хотела никому говорить о помолвке, которая вот-вот закончится, не успев толком начаться.

— И как это прикажешь понимать? — спросил Джек, отбрасывая стул и возвышаясь над ней. — В чем дело, Ники?

— Я знаю, кому принадлежат оставшиеся десять процентов акций.

— И ты уже сообщила об этом Реджи? — прищурился Джек.

— Нет.

— Тогда почему ты считаешь, что я разорву помолвку, если только… — Джек запнулся, и Ники по его глазам поняла, что он обо всем догадался. — Они принадлежат тебе?

— Да, — просто признала Ники.

— И все это время ты молчала?

— Можешь даже догадаться почему.

— Мне не о чем догадываться, дорогая. — У Джека как-то получилось выговорить слово «дорогая» как ругательство. — Все очень просто. Ты мне не доверяешь.

— Доверие тут ни при чем, — возразила Ники.

— К черту! — резко прервал ее Джек. — Мы встретились уже почти пять месяцев назад. У тебя было достаточно времени, чтобы сказать мне, что оставшиеся десять процентов акций «Кинкейд групп» принадлежат тебе. И если бы ты мне доверяла, давно бы об этом сказала.

— Я тебе доверяла. — Пора сказать всю правду. — Но я не доверяла тому, что ты можешь сделать.

— То есть ты считала, я могу тебя заставить проголосовать за себя?

— Что-то вроде того, — признала Ники.

Джек нетерпеливо прошелся по веранде, пытаясь успокоиться.

— Так, давай начнем сначала. Как к тебе попали эти акции?

— Мой дед, Тедд Болин, уговорил твоего отца заняться недвижимостью. Но для этого Реджинальду нужны были деньги.

— То есть твой дед одолжил ему денег в обмен на акции?

— Да.

— И ты унаследовала их от деда вместе с домом?

— Да, мама от них отказалась, а я — его единственная внучка.

— Повезло тебе, однако.

— И это было второй причиной, по которой Реджинальд нанял меня, — продолжила Ники, все так же не сводя с Джека глаз. — Твой отец хотел, чтобы я хорошо разбиралась в делах «Кинкейд групп» и могла бы сделать сознательный выбор, когда настанет время. Ведь пока он был жив, мои десять процентов мало что значили по сравнению с его девяноста процентами.

— А как так получилось, что Реджи ничего об этом не знает?

— Реджинальд никому не сказал, что продал часть компании, — пояснила Ники. — Они тогда с дедом договорились, что эта сделка должна остаться в строжайшем секрете.

— Неудивительно, ведь наверняка отец не хотел, чтобы эти акции выходили за пределы семьи.

— Возможно. — Ники пожала плечами. — Когда я их унаследовала, Реджинальд попросил меня и дальше хранить все в тайне, и я согласилась.

— Конечно, согласилась, ведь он спас твою репутацию и дал тебе работу.

— Я бы согласилась в любом случае, — возразила Ники.

Джек прислонился спиной к перилам и сложил руки на груди, глядя на нее все так же холодно.

— Значит, я верно понял, ты работала на «Кинкейд групп» с самого момента нашего знакомства и ни разу не потрудилась мне об этом сказать? И тебе принадлежит нехилый кусок этой самой «Кинкейд групп», и ты тоже не стала мне об этом говорить, хотя прекрасно знала, как важна для меня была эта информация. То есть все наши отношения основаны на лжи.

— Я ничего тебе не сказала о моей связи с «Кинкейд групп», потому что хотела завести с тобой отношения, — устало сказала Ники. — Ведь как только ты бы это узнал, все бы сразу закончилось. И ты это прекрасно знаешь, — продолжила она, превозмогая боль от того, что для него всегда будет важнее не кто она такая, а что ей принадлежит. Что она ему нужна не из-за любви, а из-за этих проклятых акций. — Эти акции навсегда останутся между нами, ведь я никогда не соглашусь на уничтожение Кинкейдов.

— С нашими отношениями покончено, потому что ты столько всего скрыла от мужчины, пока притворялась, что любишь его, а не из-за твоей работы и акций.

— Я не притворялась! — воскликнула Ники, поднимаясь. — Я действительно тебя люблю. Зачем бы еще мне понадобилось заводить с тобой отношения, если бы я тебя не любила? Ты же с самого начала заявил, что презираешь Кинкейдов и хочешь их уничтожить, а заодно и меня вместе с ними. Если бы я тебе рассказала про эти акции, что бы ты сделал?

— То же, что собираюсь сделать и сейчас. Предложу или купить эти акции, или разрешения действовать от твоего имени. И Реджи тебе предложит то же самое.

— Но Реджи они нужны для того, чтобы сохранить «Кинкейд групп», а тебе — чтоб разрушить.

— Я уже говорил, что не собираюсь разрушать «Кинкейд групп».

— Да, только самих Кинкейдов. — Джек задумался, и Ники быстро сменила тему разговора, по-прежнему надеясь, что он все-таки изменит свое решение. — А зачем тебе этот дом? И особняк в Гринвиле?

— Что? — Джек в недоумении потряс головой.

— А сколько у тебя всего спален? Десять? Двадцать? Тридцать?

— Я как-то не считал.

— А сколько они занимают квадратных мет ров?

— К чему эти вопросы? — Джек раздраженно взлохматил волосы.

— Ты купил себе несколько домов, — пояснила Ники, надеясь, что до него наконец-то дойдет очевидное. — Домов, которые рассчитаны на большие семьи. Но у тебя никого нет. Ну, если не считать твою маму и Алана, — неохотно добавила она.

— Мы всегда жили отдельно.

— Вот именно, — подтвердила Ники. — У них есть, или точнее был, собственный дом. Так почему же ты не ограничился квартирой с прекрасным видом на гавань? Зачем тебе понадобился целый дом? Да к тому же не один?

— Хватит уже без конца повторять. Это обычное вложение денег, и ничего больше.

— Думаю, какая-то часть тебя знает, что это не так, — выдохнула Ники. — Мне кажется, на бессознательном уровне ты всегда хотел наполнить эти дома родными и любимыми, потому что вырос ты в очень непростой семье. И ты еще можешь этого добиться. Помирись с семьей и живи с ней здесь долго и счастливо.

— Я этого не хочу.

— Ты врешь, — возразила Ники, осмеливаясь приблизиться к нему и чувствуя, как напрягается все ее тело. — Все эти годы ты считал себя изгоем, а вместо этого ты сам ото всех отстранился, отчаянно мечтая, чтобы тебя полюбили и приняли. Ты так ничего и не понял? Тебя уже приняли. Теперь тебе самому осталось их принять.

— Ты закончила? — грубо спросил Джек. — Теперь я бы хотел поговорить о делах.

— Я только начала, но если ты так хочешь, можно и о делах. Ты правда готов разрушить то, что твой отец строил всю жизнь, только для того, чтобы посмотреть, как твои братья окажутся на улице? Как плачут твои сестры? Только тогда ты будешь счастлив?