Десантник разведотряда. Наш человек спасает Сталина - Дмитрий Светлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В лесу он был уверен в собственной безопасности и ни разу не обернулся, а зря. Для женщин он непонятный чужак, прилетевший на немецком самолете, и причин доверять у них не было. Олег вставил в приемник новую ленту и снова крикнул:
– Быстренько забирайтесь в бронемашину.
– Еще чего, нам нечего делать в твоем железном ящике.
– Разговорчики! В машину и за пулемет, надо догнать и добить полицаев.
На этот раз женщины послушались и, цепляясь за металлические детали, неловко полезли в задний отсек. Олег перебрался за руль и сразу погнал в поле. А дальше… он сто раз проклял себя за предложение добить полицаев. Желая сэкономить патроны, женщины стреляли только из винтовок, что вынуждало подъезжать к каждой жертве чуть ли не вплотную.
– Остановись, – потребовали женщины после завершающего выстрела, – их надо раздеть, пока не околели.
Олег поразился не самому факту предстоящего действия, а спокойному тону, будто говорилось об обычных житейских делах. Вроде бы понятно, постирать да перешить, и получится обновка для детишек или пиджачок для себя любимой. Но он сам без эмоций раздеть только что убитого человека не мог, сдерживал какой-то внутренний фактор. Со стороны сожженной деревни все еще слышалась трескотня автоматов с редкими выстрелами винтовок, и разведчик, высадив женщин, погнал на помощь.
Рев двигателя с завыванием трансмиссии и лязганьем склепанного на скорую руку кузова не позволял определить течение боя, поэтому Олег решил выехать со стороны шлюза. Когда броневик показался на окраине бывшей деревни, эсэсовцы приняли его за подмогу и призывно замахали руками, указывая на кабину полугусеничного бронетранспортера. Сейчас управлять машиной умеет далеко не каждый, вот и зовут пересесть, чтобы вывезти побольше личного состава.
От оравы карателей осталось не более дюжины, и все они укрылись за полугусеничным монстром, при этом беспорядочно стреляя во все стороны. Объезжая печные трубы, Олег остановился метрах в тридцати и добил врагов одной длинной очередью. Через несколько минут кто-то из женщин постучал прикладом по дребезжащему листу брони и поинтересовался:
– Так откуда ты прилетел?
– Из Москвы.
– А зачем?
– С дедом повидаться.
– Врешь!
– Вру.
– Назови имя человека, с которым хочешь поговорить.
Олег открыл дверь броневика и, глядя прямо в глаза молодой женщины, ответил:
– Первый секретарь обкома. Он меня знает, сам назначал третьим секретарем обкома комсомола.
– Геннадий Игнатьевич сейчас в Москве, лечится после ранения, – озабоченно ответила женщина.
– Я приехал за день до эвакуации, так что помню только тех, с кем уезжал из Пинска.
– Вот оно что! Я смотрю и понять не могу, лицо вроде знакомое, а где виделись, не припомню. Василича не забыл?
– Единственный некурящий милиционер из нашего вагона, – улыбнулся Олег.
Наконец-то ледок недоверия был сломан, партизанские жены признали в нем своего.
Задача перегнать машины на другой берег и спрятать в лесу до окончания войны сначала показалась легковыполнимой. Глубина у верхнего бьефа шлюза небольшая, а береговые откосы у плотины нельзя назвать крутыми. Для страховки Олег решил начать с полугусеничного бронетранспортера, который впоследствии можно использовать в качестве тягача. Гигант шутя преодолел канал и застрял на подъеме, передок юзом пошел вбок, а гусеницы заскользили по дерну.
Промучившись с битый час, он догадался развернуться и преодолел препятствие задним ходом. Грузовики тоже перегнал задом наперед, а броневичок легко перебрался как нормальный вездеход. Когда вся автотехника была рассредоточена под деревьями, женщины его поблагодарили за помощь и указали на тропинку:
– Иди по ней и увидишь своего деда.
Олег растерялся, дело к вечеру, по словам этих же партизанских жен травница живет далеко, а тут «иди». Странно, вроде не прогоняют, вместе с тем предлагают уйти на ночь глядя. Лесная тропинка причудливо вилась меж корневищ вековых сосен. Порой ее обрамляли кустики с переспелой черникой или охраняли шеренги маслят с прилипшими иголками на шляпках. Через пару километров он оказался перед укрывшимся на краю пшеничного поля бревенчатым домом. Из обшитого березовым тесом овина выглянул пацан и без вопросов указал направление:
– Вам дяденька надо взять левее.
До захода солнца Олег отмахал километров пятнадцать и совершенно не чувствовал усталости. Лес словно насыщал его силой, а люди сердечной добротой – по пути постоянно попадались жилища. С дорогой тоже оказалось все просто, вместо таежной глухомани с буреломом он шагал по протоптанному пути от дома к дому. И везде ему предлагали выпить родниковой воды или настоящего кваса без дрожжей, перекусить или поесть плотнее. Ночлег начинался с сытного ужина и заканчивался не менее сытным завтраком с обязательным сухим пайком в дорогу.
На пятый день пути тропинка привела к добротному дому с широкими застекленными окнами и дедом на веранде. Олег по-мальчишески несдержанно бросился обнимать:
– Дедушка, миленький, как я рад увидеть тебя!
– Я уже не надеялся встретиться, – смахнув нечаянную слезинку, ответил тот. – Рассказывай о своих злоключениях.
– Почему злоключениях?
– Ты сюда прилетел по приказу Верховного главнокомандующего? – с толикой ехидства спросил дед.
– Нет, по собственной инициативе.
Олег сел на выскобленный добела пол веранды и начал подробно рассказывать о своей жизни с момента расставания в июле сорок первого. Дед откровенно любовался возмужавшим внуком, а когда услышал о связи с Валей, резко прервал:
– Не мудри, женись при первой возможности и делай детей! Тесть тебе не помеха, жить ему не долго, помрет, как сейчас говорят, от грудной жабы.
– Что-то о нем знаешь?
– При нем прекратились партийные репрессии, а политработники начали воевать наряду со строевыми офицерами.
– Как я понял, ты меня благословляешь?
– Благословляю внучок, благословляю. Женись!
– Поехали со мной в Москву!
– Совсем сбрендил! Офицер ГРУ возвращается с задания с неведомым стариком! Что ты скажешь своему начальству?
– Лечиться привез, – неуверенно ответил Олег.
– Балда! Сейчас не каждого партизана вывозят, а ты притащишь неведомо кого!
– У меня четырехкомнатная квартира в центре Москвы!
– И крыша поехала от халявной роскоши, – язвительно добавил дед.
– Zakończył się i zaczął przysięgam, więc nadszedł czas, aby dine[10], – с крыльца позвала улыбчивая бабулька.
– Pieścić mój wnuk pyszny posiłek[11], – ответил дед.
– Откуда ты знаешь польский язык?
– За два года можно и китайскому языку обучиться, пошли к столу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
