Личный счет. Миссия длиною в век - Андрей Ерпылев

«Ну, с богом, – услышал Саша голос графа. – Пора».

Петров покосился на сидящего рядом близнеца: тот упоенно жевал шоколад, облизывая перемазанные сладким пальцы, шурша оберткой и вожделенно поглядывая на нераспечатанную еще плитку, лежащую на ветровом стекле. Ему было очень жаль «брата», к которому привязался за прошедшие недели, как к настоящему, единоутробному. Но таковы были правила игры: чтобы не потерять все, следовало пожертвовать малым…

– Пора, Алеша, – ласково сказал мужчина, открывая дверцу. – Ты помнишь, о чем мы с тобой говорили?

– Помню, – серьезно кивнул клон.

– Подойдешь к подъезду, – терпеливо повторил Саша. – Прикоснешься этой штучкой, – он передал «близнецу» ключи от квартиры. – К беленькому кружочку. Поздороваешься с тетей за стеклом, подойдешь к лифту…

Знал бы кто, сколько времени было потрачено, чтобы вбить в голову этой человеческой оболочки без того главного, что делает человека человеком, – без души – порядок действий. И теперь на сердце было неспокойно: а вдруг перепутает что-нибудь? Хотя ему нужно только оказаться в подъезде: консьержка наверняка куплена людьми Мамедова или запугана милицией – теми, кто пасет сейчас пропавшего бизнесмена Петрова. Так что лже-Александру вряд ли удастся подняться на свой этаж без сопровождающих…

– Я иду, – клон неуклюже выбрался из автомобиля: для стороннего наблюдателя он вполне мог сойти за выходящего из такси (на крыше даже был укреплен липовый «маячок») пьяного. – Можно мне еще шоколадку?

– Нет, Алеша. Когда вернешься – будет тебе и шоколадка, и конфеты… Иди.

В этот момент резко затрезвонил мобильный телефон в кармане Алешиной куртки.

– Погоди. – Саша открыл «слайдер» и увидел на дисплее сакраментальное «Мама»…

Мама.

А он ведь совсем забыл за всеми метаниями о старушке, доживающей свой век в Подмосковье. В отличном доме со всеми удобствами – Александр переселил Софью Ивановну за город после скоропостижной смерти папы – в хорошо охраняемом коттеджном поселке.

– Да, мама, – поднес он телефон к уху.

– Нашелся, наконец, – радостно проорал чужой незнакомый голос. – Здорово, Петров! Как жизнь?

– Кто это? – опешил Саша.

– Дед пихто! – ответила трубка. – Матушка твоя у нас, Петров. Так что будь паинькой и не балуй.

– Что с ней?!

– Пока ничего. Но, если ты будешь продолжать от нас бегать, что-нибудь да случится. Наверняка. Помнишь анекдот про мужика, который шел на кухню попить водички, поскользнулся на картофельной кожуре и упал прямо на нож. И так – двадцать девять раз! – в трубке заржали. – Так что не дури, Сашенька, а лучше сдайся. Хорошего отношения не обещаю, но старушку твою тогда не тронем. А не сдашься – не взыщи… У стариков здоровьишко-то хлипкое: двадцати девяти раз им и не нужно – одного хватит…

– Я согласен. Только пусть она сначала сама со мной поговорит. – Саша за рукав втащил топчущегося рядом Алешу в машину и молча сунул ему в руку шоколадку, оберткой которой тот тотчас же с готовностью зашуршал. – Чтобы я точно знал, что с ней все в порядке.

– Законное требование, – хмыкнули в трубке. – Не проблема. Хасан, приведи Ивановну.

– Сынок? – раздалось в трубке после недолгого молчания. – Сыночек! Это ты?

– Я, мама. Здравствуй.

– Здравствуй, сыночка! – всхлипнула Софья Ивановна. – Что ты натворил, Сашенька? С тобой все в порядке? Ты здоров?..

– У меня все хорошо, мама! – перебил женщину Александр, осторожно выруливая со двора: первоначальный план летел к чертям и срочно требовался новый. – Как ты?

– Со мной тоже все в порядке. Меня не обижают, кормят хорошо… Телефон только отобрали… Это бандиты, Саша?

– Да, мама. Но не переживай за меня – все будет хорошо.

– Если бандиты – беги, Саша! Не думай обо мне! Мне что – я жизнь прожила, а ты молодой еще!..

– Все, – голос в трубке изменился. – Поговорили, и хватит. Три дня тебе, Петров, на размышление. Если не явишься…

– Хорошо, хорошо… Я же говорю, что согласен!

«Вы с ума сошли, Саша! – встревожился ротмистр. – Они же все равно не отпустят вашу маму! Это ловушка!..»

«Подождите, ротмистр!»

Саша был настолько взволнован, что едва не выкрикнул это вслух. Но тут же взял себя в руки.

– В общем, так. У меня есть одно условие.

– Какое еще условие? Охренел? Никаких условий! Или ты…

– Или ты сейчас заткнешься, – тон Петрова стал ледяным: кто бы только знал, чего ему это стоило, – сердце бухало так, что он боялся, что там, на другом конце линии, слышны его удары. – Или я просто не буду с тобой разговаривать. А с Мамедовым договоришься сам. Идет?

– Хорошо, – сбавил напор незнакомец. – Какие твои условия?

– Условие одно: безопасность моей матери.

– Легко.

– Не так быстро. Я пойму, что она в безопасности, лишь тогда, когда она будет за границей.

– Ну, ты даешь! Это ж паспорт надо оформлять, то да се…

– Загранпаспорт у нее есть.

Он действительно давным-давно оформил маме паспорт и иногда вывозил ее за границу – в Турцию, в Египет. Обмен на новый был буквально в прошлом году, значит, никаких проблем быть не должно.

– Тогда оп. Куда ее везти?

– Везти не надо. Она полетит одна.

– Куда?

– В Париж.

– Чего-о? В Пари-и-иж? А ты не…

– Я сказал: в Париж. Какие-то проблемы?

– Это ж шенген оформлять нужно… Месяц уйдет.

– Можете срочный оформить, за несколько дней. Или бабла жаль?

– Все-то ты знаешь… Хорошо, я поговорю с шефом. И позвоню.

– Звонить не нужно. Считай, что этого телефона уже нет. Я сам позвоню с другого номера.

– Осторожный, бл…

В трубке раздались короткие гудки.

Не теряя времени, Саша вынул из мобильника сим-карту, а сам аппарат сунул под колесо автомобиля: он и так проторчал «в эфире» слишком долго – телефон могли отследить. Короткий хруст возвестил, что «абонент недоступен» навсегда.

– Сломался, – улыбнулся до ушей перемазанным шоколадом ртом Алеша. – Крынь!..

Шорох шоколадной обертки отвлекал от мыслей, но, глядя на близнеца, самозабвенно уплетающего уже третью плитку подряд, Саша не мог найти в себе сил одернуть его. Так и сидел напротив своего живого отражения и казался погруженным в мысли. На самом же деле за столом уже несколько часов подряд шла беседа. Беседа, не приводящая ни к одному утешительному результату. Два собеседника – реальный и виртуальный – решали судьбу третьего, не подозревающего об этом и лишь радостно улыбающегося время от времени, пуская шоколадные слюни.

«Я не вижу иного выхода, – ротмистр действительно исчерпал все доводы и начал повторяться. – Кроме жертвы. Искупительной жертвы, замечу».

«Это отпадает, – упрямо гнул свою линию Петров. – Я не отдам Алексея Мамедову».

«Но ведь вы были готовы! – пытался воззвать к здравому смыслу собеседника граф. – Что же изменилось?»

«Я не отдам Алексея».

«Но ведь он не настоящий человек, – терял терпение Ланской. – Он даже не личность. Так, убогое существо, обреченное на прозябание. В конце концов… Может быть, этот ваш Мамедов, убедившись, что Алексей… Тьфу! Ваша копия невменяема, просто махнет на него рукой. Не зверь же он, в конце концов?»

«Это вы так считаете, – вздыхал Саша, вспоминая, что ему в свое время рассказывали о Мамедове. – Он не зверь. Он – гораздо хуже».

«И все-таки я не вижу иного выхода, – ротмистр был непреклонен. – Это как в шахматах – жертвуя пешку, выигрываешь всю партию. И не забывайте о матери, в конце концов».

«Я не забываю… Но Алексея отдать Мамедову не могу. Вменяемый он или нет, но он его на куски порежет живьем… Порежет…»

Александр замер, уставившись на близнеца, с виноватой улыбкой (Саша и сам не подозревал, что у него такая улыбка) тянущего испачканную шоколадом руку за очередной плиткой и в любой момент ожидающего окрика вроде сакраментального «Ж… слипнется!».

«Что с вами? – забеспокоился Ланской. – Не переживайте вы так!»

– На куски порежет, – повторил бизнесмен вслух с такой интонацией, что Алексей отдернул руку и испуганно прикрыл ладонями лицо, оставив, впрочем, щелочку между пальцев. – На куски.

«Ротмистр, – перешел он на более привычный стиль общения со своим альтер эго. – Как думаете, мы обернемся за три дня?..»

– Слушай, тебя не задрало еще мобилы каждые пять минут менять, – фыркнул Файбисович в трубку. – Думаешь, не отследят тебя?

– Пока ведь не отследили, – ответил «айфон» голосом бывшего приятеля.

– Ну, так это только пока…

По настоянию Петрова Бизон приехал на встречу с ним один. Так сказать, забрать долг. Мамедов только посмеялся очередной выдумке уставшего, видно, бегать бизнесмена, предложившего вернуть все деньги, полученные за его бывшую фирму, плюс солидные отступные. В долларах, наличкой.

– Ай, глю-ю-юпый, – скривил лоснящиеся губы главарь, узнав о предложении Александра. – Ай, дурачок! Он лучших моих людей убил. Он меня, уважаемого человека, обидел. И хочет меня теперь купить? Ай, глю-ю-юпый!.. Ну, хорошо, деньги его мы возьмем – чего добру пропадать. А потом и его самого возьмем. Поезжай, Романчик, поезжай, раз он того хочет.