Сыны солнца (Фаэты - 2) - Александр Казанцев

Холодные факелы не могли рассеять глубинный мрак, вырывая только части стен, полуобвалившиеся входы в былые жилища.

Рядом с Моной Тихой брела грузная Лада Луа.

Вот и знакомая пещера. Свисавшие со свода сталактиты срослись с каменными натеками сталагмитов, образовав причудливые столбы. В одном из них была скрыта натеками каменная фигура Великого Старца.

Немало времени провела здесь Мона Тихая, упорно освобождая древнее творение от наросших на нем слоев.

Дополняя своим воображением то, что она могла разглядеть при помощи холодного факела, свет которого делал колонну полупрозрачной, Мона Тихая задумала здесь свою скульптуру Великого Старца.

Но теперь иная цель привела ее сюда.

Из пещеры колонн нужно было спуститься крутым ходом в нижнюю пещеру, где находился вход в тайник.

В нем Инко Тихий, Кара Яр и Гиго Гант когда-то нашли не только письмена, рисунки, но и сами аппараты, без которых остов "Поиска", сохраненного фаэтами, был бы мертв.

Но ни Гиго Гант, ни Кара Яр, ни Инко Тихий не знали тогда, что в тайнике есть еще один тайник. О нем знала только Первая Мать, но она молчала.

И вот теперь в глубинной тишине при свете холодных факелов две Матери и их уродливый спутник остановились не перед дальней стеной тайника, как можно было бы ожидать, а перед стеной, в которой была уже открыта дверь, но только изнутри хранилища.

- Мне не открыть. - Мона Тихая бессильно опустилась на камень. - Мои глаза не смогут лгать... Во мне нет желания двигать стены.

- Тогда пусть Матери позволят мне, - вмешался молодой марианин и, прихрамывая, подошел к стене, - Но я не вижу здесь спирали. Куда смотреть? Чему приказывать открыться?

- Собери всю силу воли, - певуче сказала Лада Луа, - представь себе все то, что сейчас увидишь, когда падет стена.

- Устройство для распада вещества? Но на что оно похоже, хотел бы я знать! На остродышащую ящерицу или на мой несчастный горб?

- Сейчас увидишь. В предании сказано, что все зависит от силы желания дерзающих и от чистоты их замысла.

- Тогда стена не устоит!

Обе Матери сели на камень поодаль. Лада Луа тихо сказала:

- Без нашей помощи, пожалуй, он скорее откроет.

Мона Тихая усмехнулась:

- Вспоминаешь, как я мешала сыну?

- Нет, почему же? Ты сама привела нас сюда, решилась.

Марианин стоял перед стеной и пристально смотрел перед собой, вкладывая во взгляд всю силу своего желания.

И опять, как несколько циклов назад, сработали древние механизмы, настроенные на излучение мозга. Не понадобилось даже помогать противовесам. Стена сама собой упала внутрь. Марианин, чуть волоча ногу, бросился вперед.

- Здесь пусто! - закричал он. - Ничего нет! Обе Матери переглянулись. Разгневанный юноша стоял перед ними:

- Ты обещала, Мона Тихая, что мы возьмем отсюда готовое устройство, чтоб сразу же лететь на Луа! Кто взял его?

Мона Тихая развела руками.

- Я обвиняю! - вне себя от гнева бросил ей в лицо юноша.

Никогда еще не было на Маре такой смуты. Кир Яркий в своей работе на "подвиг зрелости" доказал, что планета Луа и Зема столкнутся раньше, чем определили Инко Тихий и Нот Кри и как считал старейший звездовед Вокар Несущий. Старец был задет за живое и наотрез отказался признать совершенным подвиг зрелости своего ученика. Пылкий, невоздержанный, в отличие от спокойной и холодной старшей сестры Кары Яр, тот готов был - впрочем, как и она, - во имя истины смести все на своем пути.

Природа сурово обошлась с ним. Он был горбат и хром от рождения. Сознание ущербности развило в нем честолюбие, чрезмерное даже среди мариан. Он гордился Карой Яр. Она была для него воплощением красоты и примером поведения. Он мечтал, подобно ей, посвятить себя спасению людей на Земе.

И, несмотря на физические недостатки, готовился к полету на Луа.

Его необыкновенные способности поразили Вокара Несущего. Сочувствуя гордому юноше, он поначалу отнесся к нему с особым вниманием и даже прощал коробящую всех резкость его суждений обо всем на свете. Но когда тот стал опровергать его собственные выводы, оскорбленный старец пришел поделиться обидой с своим давним другом Моной Тихой.

Он застал ее в знакомой каменной келье, на стене которой переливалась красками картина трагического взрыва метеорита в пустыне, а перед входом чудесно росло в пещере настоящее дерево.

Мона Тихая была занята завершением каменного изваяния сказочного фаэта, начатого ею еще в Городе Жизни. Вокар Несущий застыл пораженный. Скульптура олицетворяла ожившее предание.

Продолжая работу, неуловимыми движениями делая каменное лицо чутким и выразительным, Мона Тихая выслушала старого звездоведа.

Отложив резцы, она пристально посмотрела на него, потом перевела взгляд на скульптуру, словно стараясь прочесть ответ на думы гостя в глубоких морщинах умного, застывшего в скорбной печали лица.

- Не горевало бы сердце мое, - сказала она, - ежели бы прав оказался не ты, Вокар Несущий, оплот Знания на Маре, а юный Кир Яркий. Не обижайся и узнай, что передано Совету Матерей по электромагнитной связи с Земы.

И Вокар Несущий выслушал печальную историю изгнания из Толлы бога Кетсалькоатля и злодеяний в Городе Солнца.

- Ответствуй мне, можно ли признать разумными людей, столь кровожадных и коварных? Там, возможно, все женщины жестоки и ревнивы. Кровавые преступления - обыденность. Могли бы стать такими извергами потомки просвещенных фаэтов? Могли ли так одичать? Не земные ли это чудища, обретшие зачатки разума, чтобы стать свирепее и страшнее всех зверей планеты?

Вокар Несущий не мог отделаться от ощущения, что в их беседе принимает участие и этот третий, с высоким лбом, нависшими бровями и вьющейся каменной бородой. Ему хотелось угадать, что сказал бы он, побывавший на Земе? Но изваяние молчало.

- Ты права. Первая Мать, - после раздумья произнес Вокар Несущий. Вмешательство в судьбу планет не было бы оправдано Великим Старцем. Думаю, что он, заботясь о марианах, ради которых наложил свои Запреты на опасные области Знания, предложил бы сейчас Миссии Разума вернуться с Земы на Мар прежде, чем планеты столкнутся.

Мона Тихая проницательно посмотрела на звездоведа:

- Так вещал бы древний Старец? Но ты, хранитель Знания, заложенного им, ты сам-то ведь считаешь, что предстоящее противостояние не так опасно и твой новый ученик не прав?

- Сближение планет рождает взрыв стихий. Не счесть всех бедствий на Земе. Марианам надобно вернуться.

- Тогда истинно жаль, что ты, первый звездовед Мара, не согласен с юным Киром Ярким, - сказала Мона Тихая, углубляя резцом складки между бровями на изваянии Великого Старца.

- Почему? - изумился Вокар Несущий.