Дельфин в стеарине - Николай Романецкий

Я взялся за мобильник, и через несколько мгновений Поль сообщил мне адреса.

Опаньки! Да они же в одном доме жили! Черт возьми, я же сам должен был догадаться, умный, наблюдательный и решительный!

Сердце в груди встрепенулось, как проснувшаяся птица. Тут была ниточка, которую можно было, при надлежащем с нею обращении, превратить в целый канат. А канат – это уже не ниточка: чтобы его оборвать, труды немалые нужны… Это со стороны преступника, а со стороны детектива – наоборот, нужно искать, а найдя, взращивать, поливать, холить и лелеять…

Я вновь взялся за мобильник и дал Полю новое задание – выяснить всю подноготную работников подземной стоянки, принадлежащей дому, где жили Б@З. А потом раздавил окурок в пепельнице и включил зажигание.

18

Б@З жили в квартале "Гавань", том, что вырос на месте старых домов между Гаванской и Наличной, неподалеку от "Ленэкспо". Я помнил эти старые дома, они еще лет пятнадцать назад там стояли, самые настоящие трущобы, которые хозяева сдавали приезжим.

Теперь там был современный квартал – плотная застройка, почти ни одного дерева, на первом этаже – магазины, салоны и ателье, а под ними – подземная стоянка.

Вот туда я и направился. На входе-въезде меня тут же остановили. Задали вопрос, я ответил. Потом я спросил, но мне отвечать не пожелали. Это они зря!

– Мой клиент, – сказал я охраннику, – человек серьезный. Я тоже не весельчак. Хочешь иметь неприятности, заимеешь.

Это его не проняло.

– Мне твои неприятности по барабану, хоть сколько обещай, – сказал он. – Работа важнее.

– Друг мой… – Я добавил в голос вкрадчивости. – Ты получишь неприятности, которые станут тебе не по барабану. Знаешь Бердникова и Зернянского?

– Не знаю. А и знал бы…

– Вот-вот, – сказал я. – Это вполне может быть расценено как сокрытие ценной для расследования информации. И тогда тебя начнут расспрашивать вовсе не частные детективы. И если им потребуется козел отпущения, у тебя начнутся настоящие неприятности.

Конечно, это был просто грубый наезд. И захоти этот тип продолжать игры в молчанку, я бы убрался несолоно хлебавши. Правда, мне бы стало в этом случае понятно, что ему есть чего скрывать…

Видимо, он тоже понял это. А может, скрывать ему было нечего, и он на самом деле заботился только о собственной карьере.

– Ладно, – он пожал плечами, – спрашивай.

– Меня интересует тот, кто по утрам осматривал машины Бердникова и Зернянского.

Оказалось, таких людей двое, и это уже кое о чем говорило – подкупать двоих сложнее, чем одного. Через три минуты я уже беседовал с первым. Парень лет двадцати пяти, во всем облике готовность прогнуться, как у большинства работников этой сферы. Он сразу понял, куда ветер дует. Готовность прогнуться была продемонстрирована в полном объеме, мне даже показали записи в дежурном журнале, где отмечались результаты осмотра.

– "Мерс" Петра Сергеевича находился в полном порядке, ничего подозрительного, иначе бы я непременно вызвал охрану.

Я ему поверил. Такой человек, будь он подкуплен, давно бы уволился. А скорее всего, и сам бы уже погиб каким-нибудь неподозрительным образом. И давить на него было бессмысленно – пообещай я встречу с людьми Антона Константинова, которые развяжут ему язык, он бы дал деру, но не потому что в чем-то замешан, а просто со страху. Тут же, кстати, выяснилось, что он проверяет машину Шантолосовой, и я пожелал ему успехов на этом поприще. Его явно посетили дурные мысли, поскольку он перестал улыбаться и даже перекрестился.

А вторым утренним проверяльщиком оказалась и вовсе девица, вполне симпатичная – фирменный комбинезон непонятным мне образом подчеркивал достоинства ее фигуры. Наверное, она его специально перешила. У этой готовность прогнуться пряталась за кокетством. Именно, за кокетством, а не за желанием скрыть правду – уж тут-то я, зная женщин, ошибиться не мог. У машины Зернянского тоже "никаких дефектов не замечено, посторонние предметы отсутствуют". Именно так было записано в журнале.

– Временно работаете тут? – спросил я.

– Да, – сказала она. – Но это вовсе не значит, что я плохо исполняю свои обязанности. Иначе бы меня давно выгнали. Тут строго. И платят хорошо.

– А почему же тогда временно работаете?

Она стрельнула в меня глазками:

– Но ведь я же выйду замуж. Вы можете себе представить замужнюю женщину, с детьми, работающую на этой работе?

Я такую женщину представить себе вполне мог, но делиться своими представлениями с девочкой не стал.

– А машину супруги Зернянского не вы осматриваете?

– Осматривала я. Но после смерти мужа она попросила сменить смотрителя. Ну, наверное, и правильно, если так ей спокойнее. Я бы, наверное, тоже сменила.

Распрощались мы почти дружески.

Я вновь отправился к охраннику.

– Ну как? – спросил тот. – Удовлетворены?

Я кивнул. И в свою очередь спросил:

– А какие у этих двоих отношения между собой?

– А никакие. Он бы и не прочь к ней прислониться, да она другого ищет. Ей богатенький буратинчик нужен. Погибшему Зернянскому глазки строила, и тот ее периодически за корму пощипывал. Но не более того. – Охранник вдруг понял, что разболтался, и замолк.

Что ж, тут даже подозрений на сговор возникнуть не могло. Девочки такого возраста не станут заводить преступные дела с парнями, которые им не нравятся.

– Ну и ладно, – сказал я. – Пацанка бойкая, другого себе найдет.

Он только кивнул.

А я покинул подземелье, сел в машину и решил не отменять Полю команду собрать информацию на работников стоянки. Ибо хороший детектив никого не оставляет без внимания. А маленький шанс на то, что парень с девицей могут оказаться привязанными к делу, все-таки существовал. Поговорку "Доверяй, но проверяй" еще никто не отменял.

Я вернулся к Вавилонской башне, загнал "забаву" под землю и поднялся наверх.

Катя сидела на своем месте, поглощенная работой. Мышка в ее руки так и летала по коврику. Наверное, защищала нашего Поля от посягательств извне.

– Может, сходим перекусим? – предложил я.

– Перекусим, – задумчиво сказала Катя. – Конечно, перекусим. Через четверть часа я закончу, и мы тут же перекусим.

Однако судьба не предоставила нам такой возможности, потому что тут же из моего кармана донесся "Серебряный молоток". Я достал трубку и глянул на дисплей – это был господин Константинов.

– Прости, Катюша! – сказал я. – Кажется, новости подоспели.

Я прошел в кабинет и нажал кнопку на мобильнике:

– Слушаю вас, Антон!

– Удалось разузнать, с кем Петр Бердников проводил время. Это некий Виктор Симонов по прозвищу Саймон. Возраст – двадцать пять лет. По роду деятельности – модный книжный график. Вам уже выслали по мылу его координаты.