Деревня Медный ковш - Наталья Патрацкая

– Это все твоя мать! Вот видишь сын, я не про всех ее детей знаю! Это надо выяснить, а то она требует, чтобы я ей платил на тебя алименты, а жить при этом ты будешь со мной! Это я должен кормить ее ребенка, и неизвестно какого?!

– Юрилка сказала, что он мой близнец.

– Еще чего!? Не понял!

– А я, думаешь, понял?

– Раз не понял, так езжай к Текире и выясни все на месте, а уж потом будем спрашивать о брате у твоей матери.

Дверь Сеттеже открыл мой отец:

– Вот и Сеттежа явился! Но я тебя сегодня у Текиры в комнате уже видел, только не видел когда ты выходил! Нет, надо хотя бы пива выпить, а то совсем не помню, как люди входят в квартиру и как выходят!

Сеттежа резко открыл темную дверь в комнату Текиры и остолбенел, перед ним сидел – он.

– Текира, это кто у тебя?

– Дверь закрой.

– Закрыл, это кто? – спросил Сеттежа, показывая на парня, сидящего в кресле.

– Ты.

– Я – это я, а это кто?

– Твой брат.

– Я один, братьев у меня нет.

– Значит, есть у тебя брат, не видно, что ли? А ты у него спроси, его Алексашка зовут.

– Алексашка, ты мой брат? – спросил Сеттежа, озадаченный до последней степени.

– Нет, я не твой брат, я ее слезы о тебе. Сеттежа, Текира любит тебя первой любовью, а я, олицетворение ее желаний.

– Не издевайся надо мной!

– Хорошо, я гитара!

– Ты человек, не видно, что ли!

Неожиданно Алексашка превратился на наших глазах в гитару, лежащую в кресле.

– Что это было?

– Сама не знаю, так с утра продолжается.

– Давай я эту гитару у тебя заберу!?

– Мне играть в понедельник на конкурсе.

– Я тебе свою гитару отдам.

– Тогда поиграй на этой.

Сеттежа взял в руки гитару, и от неожиданной тяжести опустил ее на пол. На полу лежал Алексашка и потирал свою шею.

– Мог и осторожнее брать меня в свои руки, – сказал он Сеттеже.

– Сеттежа, да ну его, идем вечером на дискотеку?

– Так уже идти пора, а то опоздаем.

– А, я? – спросил Алексашка.

– Ты, спи, гитара шестиструнная, в кресле, – ответила ему я.

Удивительно, но Алексашка незамедлительно превратился в гитару, и занял свое место в кресле. Сеттежа махнул ему рукой и спустился в квартиру к своей бабушке.

– Ба, привет, хочу гитару.

– И давно хочешь?

– Минут пять.

– А кто на ней играть будет?

– Текира.

– А я тогда причем?

– Ну, я буду играть на гитаре!

– Не верю!

История о гитарном паже Афанасию Афанасьевичу понравилась, но Текира сразу не могла рассказать продолжение, и Кателира пошла на медную скамейку, в надежде встретить кого-то другого.

Глава 19

Следующий рассказ был вновь от Текиры.

Сеттежа смотрел на меня, я хлопала огромными ресницами, которые вполне могли бы удержать на себе спичку или любой мелкий предмет. Мое круглое лицо в обрамление темных волос, источало волны невинности. Я была чудо, как хороша. Она была верхом вожделения Сеттежи, ученика старшего класса. Он таял от одного моего вида.

Мы сидели за одной партой и источали друг другу флюиды взаимной нежности и любви.

Много мы не говорили, внимания к себе не привлекали, числились средними учениками и никому не мешали. Сеттежа – гибкий парень, с острыми плечами, тонкой талией гипнотизировал своей внешностью. Я была счастлива от того что, он сидел рядом. Дома у меня была молодая собака, и я знала, что собаки взрослыми становятся за один год, а мне было в шестнадцать раз больше, а меня взрослой никто не считал за мой невысокий рост и милое, детское лицо.

Я очень любила мультфильм про корову с длинными ресницами, мне всегда казалось, что я в прошлой жизни была буренкой, хотя и жила далеко от деревни. Меня даже на дачу не возили, и отдыхала я в южных городах. Свою речь я часто начина со звука: му. У меня была небольшая, крепкая грудь, очень напоминающая вымя коровы, без всяких вкладышей. Сеттежа предпочитал смотреть фильмы о человеках – пауках. Он представлял себя суперменом в плаще, летающем между домами. Одним словом ничего общего в мечтах влюбленной пары не было, но это не мешало нам наслаждаться общением друг друга в жизни до поры до времени.

В Сеттежу вселилось неизведанное желание, оно тяготило его, ему хотелось летать вокруг Текире на крыльях любви в плаще неотразимом для любой девушки. Эти желания отвлекали его все больше, а девушка продолжала смотреть на него ясными глазами беззаботной коровы. Он трепетал от любого прикосновения к ее руке, он изнемогал, но не мог понять от чего. Я внезапно почувствовало острое покалывание, неизвестное, тревожное и зовущее, я резко повернула лицо к Сеттеже. Он смотрел на меня. Шел последний урок. Мы вместе вышли из школы. Май трепетал первой листвой. Теплый после зимы воздух опьянял пряными запахами нежной зелени. Травка нежно зеленела. Я наклонилась, отщипнула несколько травинок и сунула их в рот.

– Ой, как вкусно! Сеттежа, попробуй травку!

– Здесь собаки ходят, а ты в рот траву берешь!

– Ладно, я попробую листик, – и я оторвала пару листиков с дерева и взяла их в рот.

– Ты, что такая голодная? Давай в киоске купим гамбургеры.

– Ты, что? Зелень вкуснее!

Мы зашли в парк, купили мороженое и пошли по аллее. Неожиданно я бросила мороженое, его подхватил бродячий пудель. Я сорвала высокую траву и стала ее жевать.

– Я понял, тебе витаминов не хватает. Вон листики одуванчиков – кушай, – смеясь, сказал Сеттежа, пытаясь удержать в своей руке мою руку с зеленой травкой. Я встала на четвереньки, вырвав у него свою руку, и на его глазах стала превращаться в корову или теленка, женского рода. Все, что я хотела, так это щипать молодую, зеленую траву.

Сеттежа глубоко вздохнул, от неожиданности ему захотелось забраться на дерево, или взлететь на него. Он бросил на землю школьный рюкзак и полез на дерево. Вид с дерева был опьяняющий. Он посмотрел на буренку, она все еще ела траву, у нее выросли рожки сквозь волосы. Джинсы натянулись и готовы были лопнуть в любую минуту, но швы у них были крепкие.

Она стояла на четвереньках, как настоящая буренка и ничего в ней не напоминало девушку. Он спрыгнул с дерева и оказался рядом с ней, ему очень захотелось быть молодым бычком! Он готов был на нее запрыгнуть, про собак он все хорошо знал и про коров догадывался. Он уже закинул ногу на холку молодой буренки, но что-то его приподняло вверх, он с удивлением обнаружил на себе плащ, как крылья, приподнимающие его над землей. Сеттеже хотелось оседлать буренку, смертельно хотелось быть бычком, но крылья его удерживали над буренкой, не позволяя к ней приблизиться.

Буренка сказала:

– Му, – и подняла голову на Сеттежу: он был красив в плаще человека паука.