Грани уязвимости - Екатерина Петровна Шумаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я переворачиваюсь на другой бок и вздыхаю. Обидно, когда ты открываешься перед человеком, а он не отвечает тебе взаимностью. Потому что нужно говорить или сразу, или никогда. Картер выбрал никогда. Может остаться здесь на Рождество и провести праздники с семьей? Все равно потом возвращаться в Хэмптонс.
Сразу вспоминаю, что я практически не взяла с собой нужных вещей и расстраиваюсь. Все вещи в квартире того, кто меня совсем не любит.
Встаю и бегу в душ. Уже одиннадцать, нам нужно обменяться подарками и поехать домой, пока Кейти не уговорила меня остаться.
Выхожу и смотрю на своего парня, он спит, обняв мою подушку. Русые волосы взъерошены, глаза закрыты, кулаки разбиты и на них ссадины. Воспоминания вновь накатывают на меня, и мне становится еще обиднее, поэтому я хватаю подарки и спускаюсь вниз.
Кейти и мама сидят в гостиной, я выношу подарки и кладу под елку.
– Заберешь свои завтра утром. – Говорит младшая сестра. – Там есть подарки и Картеру.
Я понимаю, что сейчас Сочельник, но не могу тянуть дольше.
– Китти, мы поедем домой сегодня. Я вернусь после Нового года и останусь с вами на все оставшиеся дни, но сегодня нам нужно уехать. – Говорю я, салясь напротив них. – Это будет первое Рождество, которое мы не проведем в семейном кругу, да и Алекс с Хелен улетают в свадебное путешествие. Уже не то.
Сестра грустно смотрит на меня, но ничего не говорит. Мама продолжает читать газету, никак не реагируя на мою речь, что меня очень расстраивает. Я думала, она хотя бы для приличия предложит нам остаться. Но после вчерашнего, вряд ли она хорошо относится к моему парню.
– Тогда забери их все с собой и откроешь завтра утром, по скайпу. – Отвечает Китти.
– Договорились. – Подмигиваю я.
– Ничего удивительного, наверное, твой спутник не хочет проводить Рождество с нами. – Вступает в разговор мама, не открываясь от газеты. – На его месте я бы постыдилась, после вчерашнего.
– Мам, прекрати. Мы просто устали. – Отвечаю я.
– Бармен сказал, что он напился и ушел. Видимо, тебе было стыдно возвращаться с ним обратно. – Она продолжает читать газету, переворачивая на другую страницу, как будто обсуждает погоду, а не критикует меня, мой выбор и моего парня в целом.
– Может, отвлечешься от важного дела? И поговоришь с дочерью. Он немного выпил и спустился вниз. Я спустилась к нему и попросила вызвать такси. Потом, предупредив всех, мы уехали. – Говорю я, мой голос дрожит и меня начинает раздражать все происходящее.
– Мистер Харрис напился, после сцены с Диланом. Как мне было стыдно за его реакцию на ваш совместный танец. И ты хочешь сказать, что вы заранее все обговорили? Ты совсем не умеешь врать, Оливия. – Подытоживает мама.
Я встаю, иду к елке и забираю все мои и его подарки.
– Мы сами разберемся. Спасибо за гостеприимство. Думаю, я останусь в Коннектикуте на все каникулы. – Говорю я и ухожу наверх.
В спальне никого нет, но я слышу шум воды, Картер в душе, а значит, он не слышал нашу перепалку с мамой.
Собираю вещи, пока он не выходит, и складываю все в чемодан.
Пытаюсь уложить подарки в пакеты, но их слишком много. Решаю открыть их, но вспоминаю обещание Кейти, про утро и скайп и это меня останавливает.
Картер выходит в одном полотенце, когда я уже при полном параде.
– Доброе утро. – Говорит он. – Мы уже уезжаем?
– Если можно, то да. Хочу оказаться у нас в квартире как можно быстрее. – Отвечаю я.
– Что-то случилось? – Спрашивает мой парень, пока достает из чемодана водолазку и джинсы.
– Мама. Случилось то, что она как всегда. – Я вздыхаю и опускаю глаза. – Мы поругались. Совсем немного.
– Не советую тебе ссориться с будущей Первой Леди Нью-Йорка. – Отвечает он.
– Что ты сейчас сказал?
– Вчера слышал краем уха, что твой отец будет баллотироваться в Мэры. Я думал, ты в курсе. – Говорит Картер. – Попьем кофе по дороге? Покажи мне самую любимую кофейню в Хэмптонсе.
– Нет, я не в курсе. Тогда все становится на свои места. Мама переживает за репутацию нашей семьи. Но папа! Как он мог? Мне надо срочно с ним поговорить. – Уже выбегая, кричу я и отправляюсь в папин кабинет.
Он, как и всегда, разговаривает по телефону. Я захожу и сажусь напротив, ожидая, когда он закончит разговор.
– Я перезвоню. – Бросает в трубку он и вопросительно смотрит на меня. – Оливия, я занят.
– Даже в канун Рождества? – Восклицаю я. – А когда ты станешь мэром, я буду смотреть на тебя только по телевизору?
– Милая, все останется так же, просто у меня будет немного больше работы. – Говорит он, отпивая кофе из чашки.
– Так же уже не будет. Вся наша семья будет под прицелом фотокамер. Они будут следить за нами, наша жизнь изменится. Ты понимаешь? В этом будешь замешан не только ты! Мы уже проходили любопытство прессы, когда мама вела то громкое дело! Они пытались залезть к нам домой, они встречали нас возле школы, это был кошмар. – Я начинаю плакать. – Именно тогда я начала полнеть, именно пресса заметила у меня признаки булимии. И все газеты обсуждали мою болезнь. Я восстановилась, успокоилась, а теперь узнаю, что ты хочешь добровольно подвергнуть нашу семью атаке журналистов. На много лет. Они будут следить за каждым нашим шагом, выискивать компроматы и потом вываливать все наши проблемы на всеобщее обозрение.
– Не драматизируй, Оливия. Если ты будешь вести себя нормально, то и проблем не возникнет. Никто не поедет в соседний штат, чтобы преследовать тебя. – Отвечает папа. – Прости, мне надо заняться делами. Я люблю тебя, обговорим все вечером.
– Мы уезжаем.
– А как же Рождественский ужин?
– Мы поужинаем у Картера. Увидимся летом. – Отвечаю я и выхожу из кабинета.
Картер уже сложил вещи в машину и ждет меня, как всегда, облокотившись на капот. Рядом стоит Кейти и показывает ему что- то на планшете, они улыбаются.
– Жаль, что вы не можете остаться. – Говорит она. – Я скинула тебе на почту макеты статей, они выйдут завтра.
– Каких статей? – Уточняю я.
– Свадьбы Алекса. Посмотришь. Вы там тоже есть.
Я обнимаю ее на прощание и понимаю, началось. Наша семья стала прицелом для журналистов, снова.
Картер
Мы едем в сторону университета уже больше часа, а Оливия не
