Я мыслю, значит, я существую - Max Maximov

в которых творится настоящий ад. Ад, какой даже помыслить сложно, но при этом такой, который не противоречит фундаментальным законам физики. Любое самое страшное явление, которые не запрещено, сейчас где-то происходит. Живет в страданиях или гибнет в муках бесконечное число людей.

— Но тогда получается, что и в радости и счастье живет тоже бесконечное число людей в бесконечном числе счастливых вселенных. Не везде же все с каждым делением вселенной ухудшалось. Где-то же было наоборот?

— Да, согласен. Но все равно, осознавать то, что наш глобальный макромир устроен таким образом, это ужасно.

***

Первый мумифицированный труп лежал возле дороги, буквально касаясь асфальта кистью руки, увенчанной множеством ссохшихся пальцев, которые напоминали паучьи лапы. Самым броским дефектом этого тела являлась третья нога, выходящая из промежности. Одет мужчина был в шорты. Из одной штанины торчало две ноги, из второй — одна. Кожа обтягивала кости его лица, и было видно каждый бугорок и впадину. Губы стянулись и оскалили почерневшие зубы. Веки ввалились в глазницы. Второе тело находилось дальше первого метров на десять.

Ласкин и Алёна стояли над трехногим трупом, преградившим им путь.

— Сколько же он тут лежит, — произнес Вася.

— Могу сделать стопроцентное заключение, что в этом мире нет насекомых и некоторого рода бактерий. Теперь это факт, — произнесла Алёна и навела камеру на тело.

— Эта вселенная является ответвлением, в котором люди решили избавиться от насекомых? — Ласкин поежился от холода, — исчезновение насекомых приведет к цепной реакции — множество животных останутся без еды и умрут. Пострадает сельское хозяйство. Куча растений погибнет. Почти все растения размножаются опылением насекомых. Нет что-то тут не так, нельзя просто так вынуть какое-то звено из цепочки природы.

— Значит, в этом мире нет большинства растений и животных, — сказала Алёна.

— А ёлки? — Вася посмотрел наверх.

— Ёлкам насекомые не нужны. Ёлки размножаются с помощью разнополых шишек. Мужские шишки созревают, и их пыльца уносится ветром на оплодотворение женских шишек.

Вася обошел тело и прошел вперед метров двадцать.

— Тут дальше везде лежат! — крикнул он, — вон их сколько… обалдеть!

Девушка убрала телефон в карман.

— …шесть, семь, восемь… — Ласкин считал тела.

— Я думаю, чем мы ближе к городу, тем больше трупов, — Алёна подошла к Васе.

— Похоже на то.

— А там, вон, еще кто-то стоит, — Алёна указал рукой в глубь леса.

— Не пойдем туда.

Не пойдем. Я думаю, мы и так сейчас еще встретим много… не знаю, как их назвать… замерших существ.

Мумифицированных тел становилось все больше. Некоторые имели явные дефекты, выраженные в неправильном количестве конечностей, а некоторые были более антропоморфные и правильно сложенные. Изредка попадались и свежие трупы. Девушка уже не снимала отдельно взятые тела. Вместо этого она шла с включенной камерой, запечатлевая весь этот могильник.

Наконец-то в туманной дали показались контуры одноэтажных построек. Лес заканчивался.

Я отрежу вам ноги

— Неужели эти существа строят дома? — задала Алёна риторический вопрос.

— Сложно представить, как у них может быть организована работа. Откуда у них техника, компьютеры, архитектурные знания? Откуда у них одежда? Да вообще… откуда у них всё?!

Выйдя из-под свода елей, Алёна и Ласкин остановились возле поля, похожего на то, которое разделяло настоящий лес и настоящее Потерянное в настоящей вселенной. Хотя, если Ласкин был прав на счет параллельных миров, то все эти миры… или, вернее сказать, вселенные, являются настоящими.

Поле это было завалено трупами разной сохранности — большинство тел мумифицировались и лежали друг от друга в среднем метрах в двадцати, но, как и в лесу, некоторые тела были более свежие и имели разные стадии разложения. На самом деле не ясно сколько всего трупов тут было изначально, ведь тех, которые разложились полностью, сосчитать нельзя, и видно лишь малую долю, которая приняла стадию мумии. Если на каждое мумифицированное тело приходилась сотня или тысяча разложившихся трупов, то можно представить, как раньше выглядело это место. Вася заметил множество человеческих костей, торчащих из земли, что стало прямым подтверждение того, что здесь все усеяно телами и покоятся они тут не один десяток лет. Чтоб человеку разложиться до скелета, необходимо лет пятнадцать-двадцать.

Потерянное с расстояния семьдесят-восемьдесят метров в тумане казался обычным городком. Было видно сквозь серую дымку силуэты одноэтажных домов окраины. Но Вася с Алёной понимали, что много сюрпризов их там может поджидать. Таких сюрпризов, которые невозможно представить, используя логический и аналитический человеческий разум.

— В лесу трупов было в десять раз меньше, — произнесла Алёна.

— Я бы сказал — в сто раз меньше, — добавил Вася, — ты только посмотри на это… сколько же тут слоев костей под грунтом!

Ласкин сделал несколько шагов вперед, с хмурым видом рассматривая землю под ногами.

— Н-да… не хотелось бы об них ногу распороть. Хорошо, что есть дорога.

— В смысле? — это слово у девушки прозвучало звонко, — мы же не пойдем в сам город!

Ласкин повернулся к Алёне.

— Я схожу, гляну что там, а ты жди тут. Я быстро.

— Ну уж нет! Мы договорились! И вообще, ты там Мишку одного оставил!

— Он с полицией.

— Вася, — Алёна стихла, но голос ее стал более серьезным и низким, — ты серьезно думаешь, что я останусь тут одна ждать? Или что я одна пойду назад через этот могильный лес?

— А что не так? Ты же следователь. Работаешь с убийцами, видела много мертвых людей.

— Что ты сравниваешь?! — Алёна снова повысила голос, — да, я видела много мертвых, но настоящих мертвых в нормальном мире, ВАСЯ! А еще со мной всегда были полицейские! Да и вообще… как тебе могло прийти в голову сопоставлять мою работу и нахождение в этом… в этой… я даже не знаю, как это место назвать… это же просто какая-то преисподняя… чистилище! Ад!

— Тогда пошли со мной.

— Ты с самого начала собирался заглянуть в город, так ведь?

— Да.

— И ты меня обманул!

— Да, обманул. Потому что мне тоже страшно тут одному. Вдвоем не так страшно.

— Давай рассказывай, что ты задумал?

— Ничего. Я просто хочу узнать как можно больше об этом месте.

— О, Господи… Я же тебе сказала сразу, что давай дождемся полицию и потом все вместе сюда зайдем.

— С полицией тоже зайдем, когда подробно будем тут все исследовать, а пока так, первый взгляд.

— Мы смотрим город и возвращаемся?

— Даже не город, а посмотрим крайние дома и назад. Внутрь города я боюсь идти.

— Ну хоть какое-то чувство самосохранения у тебя есть.

— Пошли, вон в те дома заглянем, их снимем на видео и назад