Любовь, юмор, море, принц, конь (СИ) - Титова Светлана

Змея!

Закричав, разжала пальцы и полетела вниз кубарем. Свинская семья с диким визгом прыснула в стороны от летящего на них тела. В тщетной попытке затормозить и ухватиться, по дороге хваталась руками за все подряд. Комья грязи, листья, обломки веток, камешки летели вместе со мной, я истошно верещала, пересчитав ребрами все неровности подъема. Неожиданно выросшее на пути дерево прекратило падение. С размаху приложившись бедром, оборвала крик и замерла, осторожно перевернулась на спину.

— Это, несомненно, стопроцентный страйк, Смирнова, — послышались хлопки в ладони, надо мной нависло довольное лицо Рудина. — Новый способ охоты оказался эффективным. Не ожидал. Радуешь все больше и больше.

Я села, потрясла ушибленной головой, из которой посыпался мелкий мусор, и разглядела оглушенного, косящего в разные стороны глазами поросенка, чьи задние ноги сжимала в кулаке. Перевела взгляд на Рудина и вымученно улыбнулась.

— Хрюня, оживай, — потрясла полосатого малыша, родившегося не больше пары дней назад.

Разложив на коленях, потеребила пятачок и ушки, пытаясь оживить зашибленного поросенка.

Косящие глаза попытались собраться в кучку, но вновь разъехались. Свинка обреченно хрюкнула, отвечая на мои попытки реанимации, и слабо шевельнула скрученным хвостиком.

— Хрюня, я знаю, что неуклюжая корова. Прости! — всхлипнула, жалея покалеченного мной поросенка.

Погладила его по мягкой щетинке между лопоухих ушек. Влажный пятачок, испачканный землей, дернулся, уловив новый запах от ладони. Я улыбнулась, радуясь, что поросенок приходит в себя.

— Кончай с едой разговаривать! Вставай, Смирнова, нам еще до маяка добраться надо, — подал голос босс, подгоняя. — Время не ждет. Надо засветло добраться назад.

В кустах за моей спиной что-то зашевелилось, Рудин вскинул автомат и насторожился. Я опасливо повернула голову в сторону шорохов. Из кустов послышался треск и отчетливо хрюкнуло. Еще секунду назад подававший слабые признаки жизни малыш дернул ушами на звук. Спрыгнув на землю, бодро хрюкнул и что есть мочи припустил в сторону шевелящихся зарослей, помахивая хвостиком. Вслед ему понеслась автоматная очередь. Павел не собирался за так терять ужин. Я зажала уши и отвернулась, вжавшись спиной в дерево. Ругаясь последними словами, разозленный неудачей шатен рыскал по кустам, отыскивая трофей, но свинке удалось сбежать.

— Это был наш ужин, — перед носом сверкнуло лезвие ножа. — Ты, растяпа, его упустила! Что мы будем готовить сегодня вечером? Бананы твои? Это тебе подходит, ты от приматов ушла недалеко, а я мяса хочу! Перехвалил, на свою голову!

— В нем мяса на один укус. Кроха совсем, — возмутилась я кровожадностью с виду цивилизованного мужчины.

— Пожалела, «гринписовка» хренова! — рыкнул мужчина, в сердцах сплюнув на землю. — Мать тв… Тереза…

Выбирая мусор из волос, я равнодушно смотрела, как беснуется босс, упустивший шашлык из молочного поросенка. К его оскорбительной манере говорить выработался иммунитет, или я настолько устала сегодня, что его речь звучала белым шумом, не задевая самолюбия. В голове промелькнула мысль о странном поведении мужчины. Глядя на воинственного босса, вооруженного ножом, автоматом и костылем, я пару раз фыркнула и затряслась от беззвучного смеха.

— Вооруженный до зубов коммандос упустил поросенка, — захлебываясь в истерике, пыталась выговорить я, — а виновата, конечно же я… Иди ты, Рудин…

Странно, что он не попал в свиней с такого-то расстояния? В леопарда в темноте не промахнулся. Или ему нужен повод, чтобы оскорблять меня? И чего он этим добивается?

Отыскав туфли, слетевшие во время недолгого, но запоминающегося падения, я потопала верх, гадая, на что может быть похож маяк.

— Не переживай, не спутаешь, — огрызнулся голодный мужчина на мой вопрос.

Выбравшись следом за Рудиным на вершину, проигнорировав протянутую в помощь руку, я обомлела, оглядывая открывшийся перед глазами небесный простор… и море. Бирюзово-прозрачное у линии прибоя, на горизонте почти черное в полдень, а сейчас светлеющее от приближающегося к закату солнца.

Приставив руку к глазам козырьком, вглядывалась вдаль, в стеклянную гладь, пенивавшуюся белыми барашками волн. Под ногами простиралась широкая изумрудная полоса зарослей, промытая дождем. Ветер трепал одежду и лохматил волосы. Убирая выбившиеся пряди, переплетала косу, с сожалением заметила, что после прогулки по зарослям рубашка превратилась в драные лохмотья. Взгляд бесцельно скользил по морской глади, не цепляясь. Необычная форма топляка заставила вернуться. Недоверчиво вгляделась, отпустив волосы, с трудом разглядела в том, что приняла за выкорчеванное ураганом дерево, пересекающий перпендикуляром неровные строчки волн продолговатый абрис лодки, неясно различающийся на воде. Протерла заслезившиеся от ветра и солнца глаза, все еще греша на стволы и коряги, приносимые прибоем. Но суденышко уверенно резало волны, направляясь к берегу.

— Павел, что это там? — не веря глазам, позвала шастающего по кустам в поисках маяка босса. — Это же лодка?

— Ну, что тебе померещилось с пьяных глаз, Смирнова? — раздраженно отозвался босс, нехотя выныривая из зарослей. — Закусывать надо. Хотя, ты же закуску отпустила. Филологиня… что теперь…

Глава 29

Он запнулся, забыв произнести очередную гадость, поворачиваясь туда, куда я показывала рукой. Рудин приставил ладонь козырьком и сощурился. На красивом лице обозначились морщинки, обветренные губы в изумлении приоткрылись.

— Исправляешься, Смирнова, — пробормотал озадаченно шатен, вглядываясь в причаливавшую к берегу лодку. — Это рыбаки.

— Точно рыбаки? Не пираты или хозяева схрона? — с сомнением глядя на сражающуюся с прибоем лодку.

— Слишком бедная оснастка судна, — возразил Павел, — не видно оружия. А сети видно. Возможно браконьеры. Те, что ловят в нейтральных водах. Тут промысел запрещен, и улов богаче.

— А контрабандисты?

— Могут быть и контрабандисты. К ночи начнется новый шторм. Скорее всего, решили переждать его на острове.

— Что будем делать?

— Спустимся вниз и узнаем, кто к нам пожаловал. Но завтра. Ночь переждем здесь. Маяк я нашел. Он давно разбит и демонтирован. Рядом обнаружилась приличная пещера. В ней и переждем. Нужно собрать дров для костра.

— Что переждем? — не поняла я, уже рисуя себе картинку героического захвата баркаса контрабандистов силами Рудина и моими, в душе все же надеясь, что лодка принадлежит мирным рыбакам.

— Чем ты слушаешь, Нюра? — тряхнул меня не отрывающую взгляда от лодки босс. — Ночью будет шторм. Уж точно не слабее вчерашнего.

— Небосвод чистый, — возразила я, оглядывая безупречно голубое полотно небес.

— Вон те облачка видишь? — он махнул рукой в сторону горизонта на легкое облачное марево. — Это предвестники будущего ночного шторма. Надеюсь, он не затянется на пару суток.

Я уже не слушала, разглядывая двоих крохотных человечков, спрыгнувших на белый песок в набежавшую волну. Успокоилась тем, что люди никуда не денутся. Как и мы, они застряли на острове до конца штормового периода. Я отправилась искать дрова для костра и осматривать наше пристанище на ночь. «Приличной пещерой» оказалась трещина в склоне горы, которую какая-то зверюга рыла, пытаясь приспособить под жилье, да так и бросила не доделав. Пространства внутри едва хватало нам двоим. Расчистила место под костер и села к стене, подтянув колени к подбородку. Вытянуть нормально ноги, не получалось. Я разглядывала исцарапанные лодыжки и предплечья, пальцы поглаживали многочисленные воспаленные ранки и царапины, страдальчески морщась. Где-то читала, что морская вода может работать как дезинфектор. До нее сейчас не добраться.

— Моча может помочь с дезинфекцией, — заметив мои страдания, посоветовал босс. — Могу помочь. А то шрамы останутся, и кто тебя потом страшненькую замуж-то возьмет?

— Ты и возьмешь, — равнодушно отозвалась на подколку.