Бывшие. Я тебя верну! - Оливия Лейк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ромке досталось после твоего выступления, – хмыкнула Мила.
– Мало досталось! – добавила Олеся. – Я вообще хотела тряпкой половой по морде ему надавать. Сашка удержал!
Подруги меня полностью поддержали, хотя были шокированы и содержимым, и подачей. Рома был идеальным мужем: красивый, обеспеченный, щедрый, любил меня и Еву. Даже окружающим сложно поверить, что он мог вести двойную жизнь. Для меня это было за гранью понимания. Так виртуозно лгать и играть – Роме в кино сниматься нужно. Но слава его и так нашла. Скандальная.
Я читала кое-что. Но Демьянов постарался минимизировать ущерб от моих откровений. Его право. Топить бывшего не собиралась. Со мной пытались связаться из нескольких изданий через школу. Остальные контакты обрублены. Никаких шансов мужу достать меня. Мы встретимся и поговорим, когда я решу! Во всех, кто посвящен в ситуацию, я уверена. А где находилось убежище, известно только одному человеку. Артем.
С ним мы созванивались, но не часто, поэтому я была удивлена, когда в середине декабря он приехал.
– Привет! – открыла дверь и сразу попала у крепкие объятия. Я так соскучилась: по маме, подругам, свекровь точно убьет меня, потому что ей я не звонила, а только написала, чтобы не волновалась. Тёме и… В общем, людям, родным и любимым.
– Ну как вы тут? – спросил, проходя в дом.
– Решили азбуку освоить, – деловито начала. – Мама говорила, что я чуть ли не в четыре года читать начала. Теперь уверена: она меня обманывала, потому что это нереально!
Артем улыбнулся, затем мы оба вскинули головы, к нам с криком неслась Ева. Чуть ли не кубарем с лестницы.
– Дядя Тём! – Она уткнулась ему в ноги, пока не подхватил и подбросить вверх, как делал Рома.
– Привет, красавица! Я тебе подарки привез, – и кивнул на дорожную сумку. – Я ненадолго, – тихо добавил, – по делам в Краснодар летал и решил заехать.
– А папа? – не унималась Ева. – Папа пиехал?
Мы с Артемом переглянулись. Я бессильно уронила руки. Кажется, я недооценила привязанность дочери к отцу. Вроде маленькие легче разлуку переживать должны. А Рома? Он все еще привязан к ней? Или…
– Папа занят, солнышко, но попросил кое-что передать, – выручил Артем, расстегивая сумку. Ева восторженно запищала перед плюшевым щенком, который двигался, когда гладили и мило скулил, когда чесали за ушком.
Я была благодарна Артему. Он хорошо ладил с детьми, даже странно, что еще не женился и не завел парочку. Ева дядю принимала безоговорочно, очень уж на папу похож. Нет, спутать их нельзя, но и родными сразу определяешь. Только вот Артем всегда другом мне был, даже в студенчестве не было шальных мыслей, а ведь он красавчик, обаятельный, немного нагловатый и при деньгах. Девчонки ноги ломали, надевая шпильки повыше, и трусами светили, выбирая юбки покороче. А вот на меня сила его магнетизма не действовала, но стоило Рому увидеть, голову потеряла. К нему поехали той же ночью: между нами не просто искрило, а взрывалось все. Он меня все выходные из постели не выпускал, потом домой отвез вещи забрать. И к нему на пмж позвал. У меня не было даже мысли отказаться. Это на уровне энергии ощущалось правильным и логичным. А теперь мы разводились. Вероятно, долго и счастливо не бывает ни у кого. Мои родители тоже любили друг друга, но и они разлучились. Не любовница, смерть. Мама долго оплакивала папу, прежде чем в ее жизни появился Сергей Олегович. Значит, и у меня есть шанс найти свое счастье снова. Сколько там людям половинок отмерено?
– Садитесь обедать, – позвала дочь с дядей. Рядом был магазинчик домашней кухни и там лепили просто идеальные хинкали. Артем оценил, ну а Ева обожала пельменное тесто. Я налегала на винегрет. С утра захотелось, поэтому бросилась свеклу искать и варить, остальное было в холодильнике.
– Хочешь узнать, как Москва поживает? – поинтересовался Артем, когда Еву на дневной сон отправила. Я поняла намек.
– Нет, не хочу, – бросила, наливая чай. – Что я, Москву зимой не видела.
Артем хмыкнул и поднялся, встал рядом, на столешницу опершись.
– Ева скучает… – обронил тихо.
– Она привыкнет. По-прежнему уже никогда не будет. Увы и ах, – саркастично закончила.
– Хочешь узнать, как он?
Естественно, имя уточнять не нужно. Понятно все. Роман.
– Я сочиняю Роман, Рома, Рома, Роман. Роман – мужчина всей моей жизни, – спела припев старой песни. – Нет, не хочу.
Хотела. Конечно, хотела! Но не могла себе позволить раскисать. А это произойдет в любом случае: буду плакать, если счастлив. И если страдает тоже буду.
– Рома ищет вас.
– Зачем?
– Думаю, хочет объяснить.
– Объяснить? У него было много времени, но он не нашел минутки для разговора с любимой женой о любимом сыне. Теперь я не хочу знать.
Артем скривился и взял меня за руку. Пальцы сжал.
– Ты нервничаешь. Не обманывай саму себя, Наташ.
– Да, я переживаю! – воскликнула, но, спохватившись, понизила голос, чтобы Еву не разбудить. – Я не понимаю, почему? За что? Как вообще это могло произойти? Любил ли он меня… – я смахнула злые слезы. Ну вот опять. Это первые после побега. Думала в ледяной ванной утопила их, ан нет, при мне они. И боль тоже.
– Конечно, любил. Как тебя можно не любить… – Артем притянул меня к себе, обнял нежно. Я вскинула лицо, в глаза его всмотрелась: в них было давно забытое и травою поросшее…
– Тём, я не могу… Как бы ни злилась на Рому, не могу…
– Я знаю… – он так и не отпустил меня. Сама высвободилась. – Все же думаю, что тебе нужно дать Ромычу возможность объяснить, – хрипло произнес, прикрывая глаза: темные ресницы нервно дрожали, поза напряжена… Боже, неужели до сих пор?
– Артем, прости. Я не думала… Прости. Если тебе сложно… Помогать мне, – сменила формулировку. Быть со мной – вот что хотела сказать.
– Все нормально, просто вспомнил, как сох по тебе, – усмехнулся с горчинкой. – Вам нужно поговорить, расставить точки.
– Поговорим, – ответила, физически ощущая, как напряжение тает: Артем полностью контролировал себя. – Когда будет ясно с судом.
– Наташа, жалеешь, что узнала?
– Нет, – ответила решительно. – Горькая правда всегда лучше. Меня папа этому учил.
Он был следователем по особо важным делам.
