Предателей (не) прощают (СИ) - Суботина Татия

Бобров нахмурился.

– Я! – совсем неожиданно раздался ответ за моей спиной.

– Ланочка, а ты как здесь? – тут же засюсюкал Виталий. – Мы вот будущий контракт обсуждаем. Ты пригуби шампанского в зале, я скоро тебя догоню.

Жгучая брюнетка в черном платье-футляре смерила мужчину раздраженным взглядом:

– А мне здесь очень даже интересно, Виталя, – ее голос просто-таки сочился едким сарказмом. – Должна же я в глаза посмотреть наглой твари, что хозяйничает в трусах моего мужа.

И она стрельнула в меня черными как ночь глазами, словно сделала смертельный выстрел.

– А дело принимает интересный оборот, – поиграл бровями Давыдов. Похоже, он был единственным, кого это ситуация искренне забавляла.

«Так вот какая она – крокодилица», – пронеслось у меня в мыслях.

Правы были мальчишки, дав такое сравнение.

Слишком худая, словно вечная жертва диет, с крючковатым носом, тонкими губами и злым взглядом. Хоть и ухоженная, упакованная по последнему писку моды, а привлекательности это ей не прибавляло.

Да и судя по блеску глаз и усмешке, дама не только интересная, но и умная. Она на меня смотрела с нескрываемым торжеством, мстительно кривя губы.

– Думала, можешь безнаказанно кувыркаться с моим мужем и спокойно строить карьеру? – хмыкнула Боброва.

– Ланочка. – Мужчина приобрел синеватый оттенок и схватился за воротничок рубашки, словно тот вдруг стал его душить. – Ты что-то не так поняла, Светик мой!

– Виталя, помолчи, – повелительным тоном скомандовала она, и, что удивительно, Бобров крякнул и тут же заткнулся. – Фотографом ты теперь не устроишься нигде, Маша Князева, уж я об этом позабочусь. Зато запомнишь, что не стоит развлекаться с чужими мужьями.

– Похоже, твой Виталя тигр в постели? Раз ты за него так крепко держишься, а? – Страха к этой женщине я не испытывала, вины перед ней не чувствовала, не за что, а обычная бабья жалость проснулась. –  Уже наступаешь на лапшу, а все сопли мужику утираешь. Не надоело?

– Мария! – возмущенно выдал Бобров. – Что ты такое несешь, дура?! Светлячок мой, не слушай ее, она тебе просто завидует!

Я хмыкнула, удивляясь самоуверенности мужика.

– Да от таких бежать нужно, теряя тапки, а не держаться изо всех сил!

Боброва побагровела и мгновенно подлетела ко мне, точно собиралась вцепиться в лицо. Давыдов вовремя заступил этой доморощенной мстительнице дорогу, закрыв меня собой.

От нападения это Светлану остановило, но не от крика.

– Да что ты знаешь вообще! Тварь крашеная!

Я хихикнула, вспомнив фразу из любимого кинофильма, которой с удовольствием и воспользовалась.

– Ну почему же крашеная? Это мой натуральный цвет!

Давыдов замаскировал смех под кашель, а вот Бобров свел брови на переносице, и Светлана юмора не поняла.

– Я три аборта из-за этого придурка сделала, все слушала его, что не время детей рожать, для себя пожить нужно! Теперь у меня шанс забеременеть близок к нулю! – ее вопль вырвался из глубин души, настолько пронзительно прозвучал. – Мало? Еще и с любовницами должна мириться?!

– Так не мирись, – я была спокойна, словно познала дзен. Видать, именно это и заставило госпожу Боброву прислушаться. Не выглядела я пристыженной разлучницей, объектом мести обиженной супруги. Вот и сбило это ее с толку. – Что тебе мешает выгнать этого гада взашей и начать все сначала? Или нравится ветвистыми рогами за потолки цепляться?

– Ах ты! – Обманутая жена замахнулась, но Иван аккуратно перехватил ее руку.

– А вот этого делать точно не стоит. Пожалеете, – он сказал это тихо и внушительно, даже я прониклась.

– Не верь ей, Света! – Бобров перешел на фальцет. – Все ложь! Я только тебя люблю!

– Деньги ты мои любишь, Виталя, – как-то совсем тяжело вздохнула она. – Даже не мои, а папины.

– Да что ты такое говоришь, Ланочка?! При чем здесь деньги? Я тебя люблю, единственную!

– А ты его на велосипед или даже метро пересади и проверь, – предложила я. – Деньги или любовь в приоритете?

Женщина поджала губы – и так тонкие, они превратились в ниточку.

– С мужем моим кувыркалась, так еще и смеет издеваться! – Ее щеки полыхнули гневным румянцем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А ведь я и не думала насмехаться, но и лгать ей была не намерена. Правда ведь не сладкая конфета, часто довольно неприятная, как хлебнешь.

– С твоим мужем, Светлана, очень многие кувыркались, но я в это число точно не вхожу.

После моих слов Виталий пошел красными пятнами.

– Заткнись, су…

– За словами следи, – тут же осадил его Давыдов. От его тяжелого взгляда Бобров подавился окончанием оскорбления.

– Нет? – изогнула брови женщина.

– Твой Бобров мне не нужен, даже если приплачивать будешь.

Светлана стала сомневаться в рациональности своих претензий ко мне, я видела это по выражению ее лица.

– Я наняла детектива, он мне предоставил подробный отчет, – все еще держалась за удобную версию она.

– Вот  мелкий гаденыш! Мало бабла у меня прикарманил? – выпалил Бобров на одном дыхании да глаза выпучил, когда понял, что прокололся. – Светочка…

Женщина обожгла его ненавистным взглядом и, круто развернувшись на каблуках, поспешила уйти в дом. Виталий кинулся за ней.

– Прямо киношное мыло, – присвистнул Давыдов, глядя им вслед. – Побудь здесь, Князева, я сейчас.

С этими словами он скрылся в доме, я же осталась слушать пение сверчков. На душе, несмотря на безобразную сцену, в которой принимала непосредственное участие, было удивительно спокойно.

Иван долго не возвращался, на благотворительный вечер – сборище высокостатусных  лицемеров – идти не хотелось.

Я успела замерзнуть.

Дни еще были жаркими, но ночи уже несли с собой привкус почти пришедшей осени. Не успеем оглянуться, как за сентябрем и дожди проливные пойдут…

Вот-вот школа опять гостеприимно откроет свои двери, мальчишки догуливали последние свободные деньки.

Я так сильно задумалась, что пришла в себя только тогда, как на плечи лег пиджак, еще державший мужское тепло. В нос ударил аромат парфюма Давыдова.

– Замерзла? – шепнул Иван мне на ухо, не спеша отстраняться, так и обнимая за плечи.

– Ты долго.

– Публичных извинений Боброва приносить не будет, но репутацию твою среди заказчиков обещала поправить, – ответил мне. – Умная баба, хоть и… на любителя.

Он не сказал «страшная», хотя и так было понятно, что именно это имел в виду.

– Что ты ей сказал?

– Ничего такого и не потребовалось, ты все сказала сама, – хмыкнул Давыдов. –  Хорошо держалась, Маша.

В его голосе прозвучала неприкрытая гордость.

– Это было легко, когда не чувствуешь за собой вины, – пожала плечами я. – Как Светлана?

Почему-то от мысли, что эта женщина сейчас рыдает, закрывшись в туалете, мне становилось не по себе. Одного взгляда на Боброва хватало, чтобы понять: такой за красоту души не полюбит.

– Не знаю, я помог ей сбежать от назойливого мужа и поймал такси. Дальше пусть сами разбираются.

– И даже в зубы ему не съездил, как обещал? – Я обернулась через плечо на улыбающегося Давыдова.

– Не мог отказать себе в таком удовольствии.

– Прямо герой! – не смогла сдержать смех я.

Иван развернул меня к себе, от его пристального взгляда на мои губы тут же стало жарко.

– Может, мне и благодарность положена?

Я почувствовала прилив игривого настроения, словно пузырьки шампанского ударили в голову, а ведь ни капли алкоголя не пила.

– Мне тебе ее выписать? – облизала губы я, сознательно дразня мужчину.

Тот, словно приклеенный, потянулся ближе. Мы едва лбами не столкнулись, расстояние между нами сузилось до нескольких сантиметров.

– Боюсь, я не утерплю, можно задаток? – прошептал он и коротко поцеловал. – Машка…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– М-м-м?

– Прогадала ты с Широким, я же лучше, – хрипло выдал Давыдов.

– Что?

Голова у меня уже поплыла, сообразить, о чем мужчина вдруг завел разговор в такой неподходящий момент, сразу не получилось.