А что же случится со мной? - Джеймс Чейз

— Хорошо. — Он опять искоса взглянул на меня. — У миссис Эссекс превосходная коллекция драгоценностей, одно бриллиантовое ожерелье чего стоит. Я смогу найти покупателя, если вам подвернется случай…

— Умолкни, толстяк, — сказал я и вышел вон.

Усевшись в машину, я взглянул на часы. Было еще 13.30, до 17 меня не ждали. Я решил поехать к себе и немного отдохнуть.

Дома я заказал обед, поел, покурил, сидя у открытого окна. Конечно, когда я начну работать, я смогу избегать объяснений и объятий Вики. Четыре дня еще можно рисковать, но на работе я буду в безопасности. Она знает это и должна смириться. А мне надо работать усердно, чтобы не разочаровать Эссекса. Следить за аэродромом и за строительством нового самолета — все это избавит меня от постели миссис Эссекс.

Но еще четыре ночи риска! Меня даже бросило в пот. Конечно, я сильно рисковал своей карьерой, а она была довольна и чувствовала себя в безопасности и думала, что я тоже чувствую себя спокойно.

И вот в этот момент раздался звонок в дверь.

Подумав, что это вернулся официант за посудой, я подошел к двери и распахнул ее.

Некоторые люди используют выражение: сердце выпрыгнуло из груди. Конечно, этого не может быть в действительности, но выражение есть. Это та неожиданность, когда кровь отливает от лица, мурашки бегут по коже и перехватывает дыхание. Вот это и произошло со мной, когда я увидел Пэм Осборн на пороге.

Да, это была она. Светлые волосы золотым каскадом падали на плечи, обрамляя скуластое лицо с огромными зеленоватыми глазами. На ней была светло-коричневая блузка и белые брючки и улыбка у нее была, как у пантеры.

— Привет, Джек! — Поздоровалась она. — Удивлены?

Я отступил в сторону, и она вошла в комнату, прикрыв дверь. Пэм! С того времени, как я сам настоял, чтобы она не летела с нами, а ждала нас в Мериде, она совершенно исчезла из моей памяти. И вот сейчас она здесь, единственное звено, связывающее меня с угоном самолета. А я-то подумал после разговора с Кендриком, что полностью освободился и поверил, что и Вике ничего не грозит. Вскоре она начнет волноваться, если я не приеду к ней. Казалось, мое будущее уже устроено… сейчас уже нет. Я смотрел, как она взяла кресло и уселась.

— Я так счастлива, Джек, что вы преуспели в жизни, — заметила она, доставая из сумочки пачку сигарет. — Я поговорила со своей подружкой, Долли Бернс. Итак, вы теперь один из любимчиков Эссекса. — Слова были приятны, но глаза ее блестели ненавистью. — Пятьдесят тысяч в год без налогов, такие прекрасные апартаменты, «кадиллак» и еще главный на аэродроме. Как прекрасно!

Я присел. Первая неожиданность ее появления уже прошла, и я мог наконец соображать.

— Фантастично, не так ли? — Мой голос был немного хрипловат. — Так уж все сложилось, Пэм. Ужасно, что произошло с Берни. Я и понятия не имел, что у него слабое сердце. Вы знали?

— Нет. — Она закрыла глаза. — Я была на его похоронах, это все, что я смогла сделать. Я надеялась, что и вы будете тоже.

Мурашки побежали у меня по спине. Она все знала и могла взорвать нашу историю насчет падения самолета в океан.

— Я знаю, вы и Берни…

— Не будем говорить о Берни, — оборвала меня она, — он мертв. Поговорим обо мне.

— Конечно. — Без всякой надежды я продолжал:

— Вы хотите устроиться назад на свою работу, Пэм. Я смогу помочь.

— Как вы предупредительны, Джек. Это хорошо, но… я хочу кое-что получше, чем это… сейчас.

Итак, это был шантаж. И сразу мне пришла в голову мысль. Она пришла одна. Предположим, я убью ее. Прекратится ли на этом кошмар, в который я попал? Хорошо, я убью ее, но что делать с ее телом?

И я спросил:

— Чем я могу быть вам полезен, Пэм?

— Я уже говорила с Клодом. Он сказал, что вы вернули все деньги. Клод ничем мне не может помочь и посоветовал поговорить с вами. — Она закинула ногу на ногу. — Берни собирался жениться на мне. Мы должны были разделить этот миллион. Мне очень хотелось иметь эти деньги.

Я кивнул.

— Ну и что?

Она стряхнула пепел на ковер.

— Я провела пять дней в отеле «Континенталь» в Мериде. — Она каменным взором смотрела на меня. — Это могли быть скучные одинокие дни, но к счастью Хуан познакомился со мной.

— Такая девушка никогда не останется одинока, — заметил я.

— Подождите, Джек! Вы меня не поняли. Хуан Олестрия. Вспомнили? Он работал на Орзоко. Теперь вспомнили?

И перед моими глазами возник его образ: высокий, стройный мужчина с длинными волосами и улыбкой змеи. И сердце мое вновь заколотилось.

— Хуан был очень добр ко мне, — продолжала она. — Мы вместе сейчас остановились в «Хилтон-отеле». Он думает, что сначала я должна поговорить с вами. — Ее красные губы разошлись, изображая улыбку. — Хуан очень тактичный человек.

С меня было достаточно этой игры в кошки-мышки. Она загнала меня в угол. Слава богу, я не сделал попытки убить ее. Олестрия, конечно, был намного опаснее ее.

— Давайте кончим эту болтовню, — прервал я молчание. — Давайте поговорим о деле. Что вы хотите?

Она достала из сумочки пакет и бросила его мне на колени.

— Взгляните на это, Джек.

В конверте были четыре фотографии, четко изображающие разбитый Кондор, лежащий в джунглях. Его можно было безошибочно опознать, название и номер четко были видны на фюзеляже. Четвертая фотография заставила меня вздрогнуть: это было фото Эрскина с лужей крови вокруг головы.

— Это хороший снимок, если вам будет недостаточно трех других, — пояснила Пэм. — Кстати, что делал Гарри в проходе, когда ему надо было быть в кабине пилотов во время полета?

Я осторожно положил снимки на стол.

— Что еще? — поинтересовался я, закуривая.

К моему собственному удивлению руки у меня не дрожали.

— Разве этого не достаточно? — Она удивленно подняла брови.

— Смотрите, сами не нарвитесь на неприятности. Вы тоже участвовали в похищении.

— А вы докажите это. Я была подружкой Берни. Он сказал мне, чтобы я подождала его в Мериде. Я понятия не имела, что вы здесь замышляли. Хуан собирается все рассказать страховой компании, уж они-то поверят.

— О'кей. Сколько вы хотите?

— Пятьсот тысяч долларов. Половину доли Берни.

Я не поверил своим ушам и переспросил:

— Сколько, сколько?

— Вы же слышали, Джек.

— И где я могу взять такие деньги? Вы что, с луны свалились?

— От жены Эссекса, откуда же еще?

— Вы с ума сошли! С чего бы это ей давать мне такие деньги?

Пэм с триумфом улыбнулась мне.

— Она даст. — Она достала еще одну фотографию из сумочки. — Я не подумала об этом, но Хуан догадался нанять частного детектива, чтобы последить за вами после вашего возвращения. — Она кинула фото ко мне на колени. — Пятьсот тысяч — это мелочь для нее. Она заплатит за то, чтобы это фото не попало к мистеру Эссексу.

Я взглянул на снимок. Там был изображен я рядом с домиком и протягивающим свою сумку Сэму.

Она ушла, оставив запах дешевых духов и эти пять фотографий. Перед уходом она объяснила, что Олестрия свяжется со мной.

— Мы не можем долго ждать, Джек. Повидайтесь с ней и договоритесь.

«Как будет реагировать Вика», — подумал я. Сам я погиб, это было ясно, но смогу ли я избавить ее от шантажистов? Если Сэм останется на нашей стороне даже при нажиме на него, тогда это фото можно объяснить просто. Вика может объяснить Эссексу, что она сдала мне домик на время моего недельного отпуска, а сама там и не была. Но подумав, я понял, что это одни мечты. Она наверно, сказала мужу, что поедет в свой домик, и я был уверен, что Сэм не устоит при перекрестном допросе у Эссекса.

И что же тогда делать?

Сложив фотографии обратно в конверт, я сунул его во внутренний карман. Закурив, я напрасно пытался найти выход из этого положения. Первое, что пришло мне в голову: заманить Пэм и Олестрия куда-нибудь и прибить их, но это было наивно. Олестрия был не дурак. Конечно, он принял меры предосторожности, отдав еще одни комплект фотографий какому-нибудь адвокату с инструкциями: вскрыть и случае моей смерти. Если бы Пэм действовала одна, тогда бы это помогло, но не с Олестрией.

И опять я подумал о Вике. Я просто терял время, пытаясь найти выход. Мне придется поговорить с ней и я ужасался ее гнева: «Вы впутали меня в это и будьте рады, что остались живы!» Да, из-за того, что она захотела меня, она оказалась втянутой тоже. Из-за того, что она не захотела потерять меня, она наврала про крушение не только Эссексу, но и людям из страховой компании.

Я взглянул на часы. Было 14.45.

Проклиная себя, я вышел из квартиры и поехал назад к домику. Эту поездку я буду помнить всю оставшуюся жизнь. Чем ближе я подъезжал к домику, тем неувереннее чувствовал себя. Я уже видел ее гнев и мне становилось неспокойно при мысли, как она будет реагировать, когда узнает, как погрязла.