Земля призраков - Эрин Харт

Сегодня днем Нора «прижала к стенке» Досона, чтобы расспросить его об обнаруженной на кольце надписи.

— Ну, во-первых, есть основания предполагать, что обладатель кольца был католиком, — сказал Досон.

— Как вы это вычислили?

— «IHS» среди чисел — литургический символ, отчетливо связанный с католической церковью.

— И что он означает? — Досон поднял брови. — Я не очень разбираюсь в церковных символах, — объяснила Нора.

Он улыбнулся:

— Члены Братства христиан утверждают, что это значит: «Я страдал». Но если серьезно, в действительности это искажение «IH OY», греческого эквивалента имени «Христос» Оно было переведено на латынь и в конце концов усвоено церковной традицией в качестве аббревиатуры или монограммы. Это сочетание букв многократно интерпретировалось, если я только смогу вспомнить… — Досон наморщил лоб. — Единственное, что пришло на память: Iesus Hominum Salvator — Иисус, Спаситель Людей.

— Впечатляет.

— Ну да, все, что базируется на христианской доктрине, несомненно, впечатляет больше, чем мне бы хотелось.

— А другие инициалы?

— Думаю, обручальное кольцо, — сказал Досон. — В то время, согласно обычаю, кольцо мужчины служило брачным залогом. Инициалы двух людей и даты, кажется, подтверждают это.

Но если кольцо, принадлежавшее рыжеволосой девушке, было обручальным, куда делся ее муж и защитник? Ушел воевать? Или погребен неподалеку, и рано или поздно какой-нибудь добытчик торфа откопает и его останки? Надпись была ключом к загадке. Зная инициалы и числа, Робби Мак-Свини может отыскать что-то более существенное.

Нора взглянула на дисплей «бегущей дорожки»: она «прошла» уже почти три мили, но останавливаться не хотелось. Мысли ее вернулись к брачной церемонии и обычаю обмениваться кольцами. Какие слова при этом произносят? Клянутся любить, уважать, заботиться. Если бы все получалось так гладко…

О Хью и Майне Осборнах Девейни сказал: прекрасный брак. Лживые и куцые слова, которые говорили и о Питере и Трионе. Могут ли двое людей найти в обществе друг друга неиссякаемую радость и удовлетворение? Это одна из величайших загадок Вселенной. Даже искренне желая соединиться с другим человеческим существом, так трудно сохранять хрупкое равновесие несхожих характеров и стремлений — трудная, превышающая по своей сложности непостижимость человеческой личности задача! Кто мог бы рассказать ей правду о Хью и Майне Осборнах?

Капля пота попала в глаз, прервав поток мыслей. Почему, черт побери, размышляя о рыжеволосой девушке, она вновь и вновь возвращается мыслями к Трионе — или к пропавшей женщине на фотографии? И почему она так жаждет уличить Хью Осборна в убийстве? Об убийстве ей не известно ничего, кроме того, что рассказал Девейни, и вряд ли она узнает больше. Немыслимо, чтобы еще одно незавершенное дело преследовало ее всю оставшуюся жизнь. Нора нажала на кнопку, чтобы постепенно замедлить движение. Сумерки сменились ночью, и она видела в окне свое отражение. «Брось все это», — посоветовал ей внутренний голос. Нора наблюдала, как при каждом вдохе поднимаются и опускаются ее плечи. «Пусть все идет по-прежнему». Она сошла с дорожки, ощущая, как и всегда после долгой тренировки, легкость, словно она шла по воздуху. И ответила себе: «Я постараюсь. Я не могу обещать, но я постараюсь».

ГЛАВА 16

Девейни сидел в машине, припаркованной за воротами Браклин Хаус. Это не могло считаться настоящим наблюдением, но было единственным, что он мог сделать. Он убедил Нуалу одолжить ему автомобиль, обещая вернуть ко времени ее встречи с клиентами. Самостоятельный выбор и покупка машины были предметом ее особой гордости.

Он никогда не пользовался мобильным телефоном и лениво поигрывал кнопками, когда из ворот выехал пыльный черный фургон «Вольво». Это был Осборн. Девейни подождал несколько секунд, а потом пристроился в хвост. Держать необходимое расстояние было нетрудно — в окрестностях Данбега не так много дорог. Кажется, Осборн ехал на север, в Лугрей. Девейни сверил часы. Семь часов. Чтобы попасть домой к половине девятого, наблюдение скоро придется прервать.

В Лугрее Осборн повернул на трассу шесть. На этой дороге было оживленно — меньше шансов, что наблюдателя заметят. Девейни рванул по шоссе за черным «Вольво», оставив позади пару машин. Следуя указателям, Осборн направлялся в центр Голвея. Девейни почти потерял его на первой круговой дороге, но в последний момент заметил «Вольво» и успел сделать поворот. Он снова взглянул на часы. Почти четверть девятого, ему следует позвонить Нуале и предупредить, что в сложившихся обстоятельствах он на несколько минут опоздает. Она всегда может взять его машину, сказал Девейни, когда они договаривались. «Подвозить клиентов?» — спросила она. Он подумал, что вопрос излишен.

Девейни взялся было за телефон, но положил его обратно. Пришлось срочно поворачивать, чтобы не потерять «Вольво» из виду. Надо подождать, пока он где-нибудь не остановится, если только это когда-нибудь произойдет. Он не хочет разбить машину вдобавок к тому, что опоздает. Девейни проследил, как Осборн огибает площадь Эйр Скуэр, свернув затем на маленькую улочку подле доков.

Хью Осборн припарковал свою машину, а затем вошел в неприметную дверь, выходящую прямо на улицу. Девейни стоило бы подъехать или подойти поближе, но его могли заметить. Он припарковался в тридцати ярдах и стал ждать, оглядывая улицу. Вот когда нужна телефонная будка — ни хрена! Он посмотрел на мобильник. Лоснящийся черный футляр с крошечными огоньками словно бы дразнил его. И как Нуала сумела разобраться во всей этой технологии, сделать ее частью своей жизни и смело двинуться в мир, оставив его далеко позади? Он взял трубку и поднес к уху. Тишина. Может, нужно куда-то нажать, чтобы включить эту штуковину? Он осторожно надавил маленькую кнопку, помеченную «Говорите», и громкий звук мобильника наполнил машину. Он набросился на телефон, яростно нажимая кнопки, чтобы прекратить шум, который, должно быть, разносился по всей тихой улочке.

В этот момент из дверей вышел Осборн. Он выглядел потрясенным. Осборн подошел к машине, собираясь уехать, но внезапно пошатнулся и схватился за дверцу, словно ему стало нехорошо. Он не знает, что за ним следят, подумал Девейни, если только я ничего не испортил. Пока он соображал, не мог ли Осборн где-то его заметить, мотор «Вольво» взревел, и автомобиль резко рванул с места. Девейни последовал за ним, надеясь, что Осборн не сильно выиграл, стартовав первым. На повороте путь намертво преградила машина, которая маневрировала, сгружая пустые бочонки из-под пива. Девейни затормозил, едва не врезавшись в водителя и остановился дюймах в восемнадцати от грузовика.

— Смотри, куда едешь, ты, козел сонный! — заорал шофер, колотя по капоту кулаком. — Ты на хрен меня бы убил!

Девейни свернул на соседнюю улицу и направился туда, откуда только что приехал. Осборн потерян. Едва ли удастся его отыскать. Было почти полдевятого. Если уехать немедленно, Девейни доберется домой, опоздав не более чем на пятнадцать минут. Но что произошло после того как Осборн вошел в здание? Девейни приблизился к зданию, чтобы рассмотреть его получше. Парень лет тридцати, рыжеватый, в кожаной куртке, задержался в дверях, пытаясь запереть замок. Когда Девейни приблизился, он пробовал уже третий ключ.

— Уже закрылись, да? — спросил Девейни. Парень испуганно поднял на него глаза. Его лицо было узким, слегка красноватым, и под правым ухом виднелся бритвенный порез. Табличка на двери гласила: «Эдди Долфин, частные расследования». Вряд ли он давно тут работает, подумал Девейни, если столько времени мается с ключами.

— Почему бы опять не открыть вашу контору, Эдди, мы б с вами поболтали. — Испуг, промелькнувший во взгляде парня, сменился настороженностью, и он, словно плохой актер, принял притворно-беззаботный вид. Однако судорожное движение рта выдавало его беспокойство. Боится потерять работу, заключил Девейни.

— Я уже собрался домой. Почему бы вам не взять визитку, вы бы позвонили мне или зашли утром… — Девейни показал свое удостоверение, и поведение парня заметно изменилось, стало нервозным.

— Давайте поговорим сейчас, если не возражаете. Пока я здесь.

Эдди Долфин открыл дверь и двинулся вверх по деревянным ступеням. Казалось, он поднимается на эшафот. Когда они вошли в офис, он рухнул в кресло, мрачно уставившись на заваленный бумагами стол.

Внимательно рассмотрев Долфина, Девейни огляделся, оценивая обстановку. Он тянул время, чтобы получше разобраться в своих впечатлениях, а главное — чтобы мистер Долфин понервничал перед допросом. Здание смахивало на старую казарму: два этажа, одинаково расположенные одностворчатые окна. В крошечном офисе Долфина было два окна, одно выходило на улицу, другое, чья замутненная поверхность еле пропускала свет уличных фонарей, — на зады складских помещений. Воняло пылью и плесенью. Стены и оконные рамы были недавно, но очень небрежно выкрашены. Угловой чулан приспособили под фотолабораторию: у двери стояла большая бутылка проявителя, а также несколько новеньких компьютеров, еще в упаковке. Мусорное ведро переполняли пустые бутылки из-под «Гиннесса» и упаковочные контейнеры. Работает допоздна, подумал Девейни, и вернулся к Долфину, нервно передвигающему кипы бумаг, в беспорядке сваленные на столе.