Канонир Кейд - Сирил Джадд

У них был неплохой шанс пробраться в здание. Кейд знал, без ложной скромности, но и не впадая при этом в грех гордыни, что входит в число самых лучших воинов Империи. Однако это обстоятельство отнюдь не умаляло предстоящих нынешней ночью трудностей. Одному человеку, будь он даже суперпрофессионалом, очень сложно противостоять многократно превосходящему по численности противнику. В случае обнаружения он не сможет справиться и с небольшой группой часовых, не говоря уже о всей охране. Но если он не сможет прорваться через охранение, значит, не сможет добраться и до Арля, отца бомбардира. В таком случае нужно найти способ оповестить его о происходящем вне зависимости от того, выживет Кейд или погибнет.

Вместо бумаги он оторвал широкую полоску ткани от своей истрепавшейся за время странствий рубахи. Рисунок на ней представлял собой чередование средней величины белых и красных ромбов. Достав маленький перочинный ножик, извлеченный все из того же «волшебного» пояса и одолженный ему Фледвиком в качестве столового прибора, канонир открыл лезвие и сделал надрез в подушечке среднего пальца левой руки. Затем расстелил полоску ткани на плоском камне и стал писать, обмакивая кончик ножа в кровь и тщательно выводя прописные буквы в белых ромбиках орнамента:

КЕЙД НЕ ПОГИБ

В САРРАЛЬБЕ ХРАМ КАИРСКИХ

МИСТЕРИЙ В БАЛТИМОРЕ

Он закончил послание и приложил окровавленный палец к свободному белому ромбу под текстом. Подумав, помазал кровью остальные и тоже оставил отпечатки. Этого должно было хватить. По папиллярным линиям его личность определят очень скоро, а анализ крови послужит дополнительным подтверждением. Ну, а дальше достаточно будет пройти по его следам. Сначала допросить ту злобную старуху, одурманившую его отравленным сидром, потом выйти на Храм в Балтиморе, с его подземными коридорами и святилищами, поднять протокол допроса «неизвестного, выдающего себя за канонира Кейда»,и останется лишь сложить воедино разрозненные кусочки мозаики. Сам он сделал бы это лучше, но опасался, что не доживет.

Он вытер лезвие и очистил от крови пальцы, чтобы не пугать Фледвика, когда тот проснется, и не вызывать лишних вопросов. Тряпку с посланием обвязал вокруг небольшого голыша и сунул в карман.

На закате произошла очередная смена караула. Кейд ждал этого момента затаив дыхание и облегченно вздохнул, обнаружив, что численность ночной смены часовых осталась неизменной. Из этого следовал вывод, что его здесь не ждут и дополнительных мер по охране не принимают. По периметру непострадавшей части здания через каждые полсотни метров были расставлены одиночные посты. Часовые прохаживались взад-вперед по своим участкам, встречались под укрепленными в арочных проемах фонарями и вновь расходились, погружаясь в темноту. Развалины не охранялись, и это было понятно: зияющие черные провалы и при дневном свете вызывали мистический ужас, а уж ночью туда сунулся бы самый отъявленный храбрец.

Большим пальцем правой ноги, торчащим сквозь разорвавшийся верх износившихся сандалий, Кейд легонько пощекотал спящего напарника.

— Пора? — спросил тот, зевая и протирая глаза.

Канонир кивнул и шепотом обрисовал намеченный им план действий. Через пару часов внимание караула неизбежно ослабнет и борющиеся с дремой часовые перестанут скрупулезно соблюдать предусмотренный Уставом порядок. Любой начальник караула знает, что это время — самое подходящее, чтобы устроить внеочередную проверку постов и как следует проучить ленивых и нерасторопных. Эти два часа Кейд намеревался использовать для того, чтобы как можно ближе подобраться к зданию.

— А что потом? — поинтересовался Фледвик, лениво жуя корешок турнепса, завалявшийся у него в кармане.

Вместо ответа канонир указал на один из арочных проемов в стене, освещенный ярким светом фонаря. Немного правее от входа чернела изломанными контурами здоровенная брешь, едва различимая на фоне отбрасываемых светильниками теней. Из мрака возникли идущие навстречу друг другу двое часовых. Они сошлись строго под фонарем, отсалютовали вскинутым вверх оружием, развернулись через левое плечо и вновь стали расходиться — четко и синхронно, как две механические куклы.

— Понаблюдай немного за тем, что с красной нашивкой, — шепнул Кейд спутнику.

Часовой, которого он имел в виду, как раз в этот момент скрылся во мраке, следуя мимо провала вдоль неосвещенного участка стены. Метров через тридцать он вынырнул из темноты и под следующей аркой встретился с другим своим соседом.

— Вот кто нам нужен! — возбужденно прошептал канонир.

— Не ваш ли это приятель, сэр? — с преувеличенной вежливостью осведомился мошенник.

— Это марсмен, — сказал Кейд, пропустив мимо ушей ехидный вопрос компаньона. — Известно ли тебе, что не родился еще тот марсмен, который смог бы рассчитывать на победу в рукопашной схватке с земным канониром? Их тренируют кое-как, да и духом они слабы. Мы возьмем его в темноте, между постами, бесшумно. Если все пройдет гладко, мне хватит времени надеть его плащ, сапоги и шлем и успеть к следующему посту. А если не успею… Что ж, тогда придется снять второго из твоей «пукалки». Ну а потом у нас будет около минуты, чтобы проникнуть внутрь до поднятия тревоги.

Фледвик выплюнул изжеванный до несъедобных волокон корешок и задумчиво уставился на погруженную во мрак громаду, лишь внизу опоясанную гирляндой редких огней.

— Около минуты, говоришь?

— Пятьдесят три секунды, если быть точным. Даже ты сумеешь пробежать сколько нужно за это время, — пренебрежительно фыркнул Кейд.

— А заметил ли глубокоуважаемый сэр канонир, какие толстые на воротах решетки? — язвительно спросил экс-наста'вник.

— Заметил, заметил, — зарычал Кейд, с трудом сдерживаясь, чтобы не отвесить наглецу оплеуху. — Я не такой слепой болван, как некоторые простолюдины!

— Нисколько в этом не сомневаюсь, о достойнейший из канониров, смиренно склонил голову Фледвик, на всякий случай отодвигаясь подальше. — Но не будет ли благоугодно высокоученому господину поведать глупому обывателю, каким образом он надеется за пятьдесят три секунды преодолеть эти решетки?

— Не стоило бы тебе говорить, — пробурчал Кейд, — да уж ладно. Все равно ты никогда не научишься мыслить и действовать, подобно воину. Мы не станем ломать решетки, а войдем в здание через тот пролом. Во-первых, никому не придет в голову нас там искать, а во-вторых, через этот проход наверняка можно пробраться вглубь.

Бесстрастное лицо канонира не выражало абсолютно ничего: ни того, что он покривил душой, ни того, что через пару минут оба они, скорее всего, будут безжалостно сожжены разрядом бластера.