Бабек - М. Томара

Репрессий по отношению к крестьянству усмиренных провинций мы не видим. Не было ничего напоминающего те зверства, которым подверглись восставшие крестьяне во Франции в средние века или в Германии после окончания Крестьянской войны. Население здесь было редкое, много крестьян уже погибло за двадцать лет военных действий. Избиение оставшихся лишило бы земледелие в Азербайджане и Джебале рабочих рук, прекратило бы доход казны и доходы правителя этих провинций, Афшина. Правда, можно было взять контрибуцию с дехканов, поддерживавших Бабека, и это было сделано, но — позднее, теперь же их услуги были нужны для поимки Бабека.

Афшин решил во что бы то ни стало овладеть Бабеком, спасти его или погубить, в зависимости от обстоятельств. К большой радости Афшина пришел тем временем аман для Бабека с подписью халифа и за золотой его печатью. Оставалось только придумать способ доставить этот аман Бабеку.

Афшин прежде всего попытался послать к Бабеку его сына. Он позвал его и сказал: «Я не надеялся получить от халифа аман для твоего отца. Возьми его и отправляйся с одним из моих людей на розыски его, передай ему аман и приведи его сюда». Но сын Бабека наотрез отказался, говоря: «Я не посмею, эмир, явиться к нему, он меня убьет. Он мне приказывал перед битвой не отдаваться живым, а когда узнал, что я в плену, то писал мне: «Ты не мой сын, а сын распутной девки и прохожего молодца, — как мог ты попасть живым в руки арабских собак? А раз уже попался, то немедленно беги и вернись ко мне». Афшин предложил то же другим пленным, говоря: «Чего вы боитесь, ведь он обрадуется аману». Но все отказались, сказав в один голос: «Ты его не знаешь, а мы знаем». Афшин, однако, настоял на своем; выбрав одного из пленных, он угрозами заставил его отправиться на поиски Бабека. В провожатые он дал ему одного из своих воинов, вручив ему и письмо, которое написал сын Бабека. В письме кратко говорилось: «Тебе приносят аман; прими его, будет хорошо тебе и нам». Посланные отправились, вошли в лес, после долгих поисков встретили Бабека и передали ему письмо сына и грамоту халифа. Он прочел письмо и сказал: «Он не мой сын, не я породил его», а обратившись к посланному: «Кто ты, что смеешь приносить мне грамоту от пса?» — выхватил меч и отрубил ему голову. Затем повернулся к провожатому и сказал: «Передай Афшину, что мне нечего делать с посланием» — и швырнул ему охранную грамоту халифа нераспечатанной. Провожатый вернулся с этим ответом к Афшину. Гибель сторонников, ряд неудач, даже падение Базза и крушение, казалось, всех надежд не могли смирить неукротимый дух Бабека и его ненависть к правящим классам. Он чувствовал бессознательно, что не может быть мира между трудящимися массами крестьянства и их угнетателями, что между ними могут быть только меч и борьба.

Предательство

Густые дремучие леса покрывали в то время горы и долины между Баззом и Арменией. Солнечный луч не проникал сквозь чащу, и в лесу царил вечный мрак. Глубокая тишина нарушалась лишь шелестом сухих листьев, по которым проползала змея. Зато ночью лес оживает, слышится рычание барсов и пантер, а подчас и тигра, хрюканье диких кабанов, и тысячи светящихся точек глядят сквозь листья деревьев. Много ручьев и ручейков текут по лесу, утоляя жажду заблудившегося странника. Но добыть себе пищу не легко; из-за нее приходится бороться с дикими зверями, да и трудно преследовать добычу, пробираясь по непроходимой чаще.

Сюда бежал Бабек, спасаясь от врагов. Из пятидесяти людей, последних остатков его армии, ушедших с ним из Базза в гущу леса, последовало за ним только пятеро: брат его Абдалла, мать, не покидавшая его во всех невзгодах, жена, главнокомандующий Моавья и слуга. Остальные разбрелись по своим селениям.

Тяжела была жизнь Бабека и его спутников в лесу; несмотря на то, что провизии они захватили из Базза достаточно и пищей и питьем были обеспечены, жутко было жить в неведении того, что происходило вне леса, жутко было быть отрезанными от мира, преследуемыми по пятам врагом. Жуток был и лесной мрак и рычание диких зверей по ночам.

Долго бродили они. Наконец истощились с'естные припасы, и голод погнал их из леса. На что мог еще рассчитывать Бабек? Что бодрость духа не оставила его, мы видели, когда он отказывался от помилования халифа. А надежда его состояла в том, чтобы достигнуть Армении, где у него были связи с местными дехканами. С их помощью он рассчитывал перебраться в Византию, а там, собрав несколько десятков тысяч иранских беженцев, он мог составить сильный отряд и следующей весной во главе его вторгнуться в Азербайджан; Феофил, его союзник, двинется одновременно на Сирию, чтобы отомстить за разорение Аммории и прошлогодние неудачи. Расчеты его на успех не были лишены основания, особенно если бы удалось поднять против халифа армянских дехканов, на которых он сильно надеялся: ведь армяне постоянно бунтовали, отказывались платить налоги, не подчинялись приказам правителей, и против них то и дело посылались карательные экспедиции.

Глухими лесными тропами, прорубая нередко путь сквозь заросли топором, пробрался он со своими спутниками до гор Армении. Жена и мать мужественно переносили все тяжести пути, но под конец ослабели и двигались с трудом. Когда они дошли до опушки леса, то увидели, что всадники Афшина находятся далеко под горой у источника. Сторожевой отряд, расположившийся у опушки, спал. Бабек прокрался мимо спящих. От шума шагов дозор проснулся, но вместо того, чтобы броситься за ним, воины вскочили на коней и поскакали к своему посту. Пока всадники, разлегшиеся у источника, встали, оседлали коней и помчались в погоню за Бабеком, он успел добежать до высокой горы уже на армянской стороне, куда конные следовать за ним не могли. Удалось спастись и брату его и слуге. Мать же его, жена и Моавья отстали, их догнали и взяли в плен, связали и доставили Афшину. Всем дехканам Армении Афшин разослал приказы поймать Бабека и доставить его живым или мертвым. За поимку была обещана большая награда.

Первую ночь Бабек провел на вершине горы. Но на следующий день беглецы почувствовали сильный голод: последние дни они питались только кореньями и лесными ягодами. Необходимо было, несмотря на опасность, спуститься с горы, чтоб найти селение и добыть хлеба. С вершины горы Бабек окинул взором окрестности и у подножья в ущелье увидел человека, который пахал землю на паре быков. Бабек дал денег слуге и приказал ему спуститься вниз и попытаться купить у пахаря хлеба, сколько бы он ни запросил за него.

Слуга дошел до пахаря, и тот уступил ему целый хлеб; а проголодавшийся слуга, вместо того, чтобы немедленно вернуться на гору, жадно принялся за еду, вступив в разговоры с пахарем; он узнал, что пахарь — шарик (половинщик), крестьянин, работающий исполу на земле дехкана Сахла ибн Семпат. Тем временем другой крестьянин, принадлежавший тому же Сахлу, проходя мимо, увидел вооруженного, испугался и побежал доложить хозяину. Сахл был мелким землевладельцем, но очень гордился своим знатным происхождением: предки его якобы бежали из Палестины во время ее разгрома римским императором Веспасианом и основались в давнее время в Армении. Во время могущества Бабека он был с ним в большой дружбе и изливался в чувствах преданности. Заинтересовавшись появлением неизвестного вооруженного человека на своей земле и предупрежденный письмом Афшина, он заподозрил, не Бабек ли это, и сам пошел к месту, где сидел слуга Бабека, занятый беседой с шариком. С первого взгляда он узнал в нем одного из приверженцев Бабека, которого раньше встречал при посещении Базза. Он тут же спросил его: