Двум смертям не бывать - Наталья Шнейдер

— Да, полагаю, лошади у вас не жеребятся, а куры не несут яйца. — Хохотнул Амикам. — Но я тоже становлюсь невежлив. Приношу свои извинения. Если хочешь, поговори об этом с Хасаном, когда будешь у него учиться. Он полагает, что когда боги дали разные обычаи разным народам, они знали что делали. И каждый народ получил те законы, которые лучше всего будут способствовать его процветанию.

— Мне трудно судить о таких вещах. — Ответил Эдгар. — До сей поры я не покидал родины и незнаком с чужими обычаями.

— Тогда тем более поговори с Хасаном. Он много странствовал и много видел. И как никто другой умеет объяснить, что нет плохих народов и плохих законов, а есть лишь пристрастный взгляд, желающий видеть лишь то, что "неправильно".

Эдгар поклонился:

— Благодарю за урок — я его запомню.

Амикам кивнул и перевел разговор на придворные сплетни. Рамон, извинившись, отвел брата в сторону. Тот ожидал выволочки, но услышал только:

— Мы с Лией собираемся уходить. Ты с нами, или прислать людей тебя встретить?

— Не девица, не пропаду. — Ответил Эдгар. — Сознавать, что кто-то специально о нем заботится было непривычно и потому неприятно.

— Ты второй день в незнакомом городе. Пообвыкнешь — будешь ходить один когда и где вздумается, сейчас тут спокойно. Но пока или мы тебя проводим, или, если хочешь здесь остаться, подожди, пока я доберусь до дома и пришлю людей.

— Я с вами. А отец не против?

— Здесь девушка, как только вступает в брачный возраст сама себе хозяйка. Но я у него спросил — и он не против. — Улыбнулся Рамон. — Пойдем, мы тебя проводим.

— А почему не сначала Лию?

— Потому что она хочет потом проехаться верхом по берегу и посмотреть на закат — когда солнце садится в море, это красиво.

Эдгар открыл рот, закрыл, потом все же решился:

— Рамон… здесь так и положено? Это порядочная девушка?

— О чем ты? — изумился тот. — Поняв, расхохотался.

— Это порядочная девушка. И когда она говорит "покататься верхом и посмотреть на закат" это означает именно то, что сказано: покататься верхом и посмотреть на закат, а не забраться в постель. Как, впрочем, и большинство местных девушек.

— Но…

— Почему я тебя отсылаю?

— Да. То есть я не знаю язык и обычаи, я не знаю, о чем с ней можно говорить, а что сочтут за оскорбление…

— Поэтому тоже. Но еще и потому, что… — Рамон задумался — Потому что я сам не знаю, как себя вести. Я оставил девчонку, которая была совсем как мальчик. В смысле, вела себя как мальчишка — с ней можно было удрать на рыбалку или облазить прибрежные скалы, разыскивая яйца в птичьих гнездах. Даже когда она вступила в брачный возраст — я ведь уезжал, когда ей было четырнадцать, и, как сейчас припоминаю, фигура у нее начала меняться раньше — я не заметил, потому что она была… другом. А сейчас… Словом, не знаю. Нужно разобраться. — Он мотнул головой. — Становлюсь косноязычным. Поехали.

По пути домой Рамон успел трижды проклясть этикет. Неприлично, видите ли, являться на бал верхом, а должным выездом молодой человек так и не обзавелся. Теперь пришлось сперва провожать Эдгара, приказывать седлать коня, причем только для себя — дамских седел в доме отродясь не водилось, а Лия, хоть и умела ездить по-мужски, сейчас была в платье. Дождаться, пока слуги закончат, ведя коня в поводу добраться до дома девушки, подождать и там…

— Кажется, до заката мы не успеем. — Рамон подсадил девушку в седло.

— Успеем, если поторопимся. Догоняй!

Они помчались по городу, распугивая редких прохожих. Булыжная мостовая звенела под копытами, разнося эхо по улицам.

— Ворота не закроют? — крикнул Рамон, когда они оказались за стенами. Ночевать на берегу, без оружия и еды не хотелось.

— Нет — обернулась Лия. — Уже давненько на ночь не закрывают. Тихо вокруг.

Рыцарь отметил для себя расспросить герцога и Амикама как только появится возможность. Вместо того, чтобы напиваться а потом маяться с похмелья, лучше бы разузнал, как идут дела. Когда он покидал Аген, в городе можно было безопасно передвигаться в любое время суток, а вот за ворота без надежной охраны старались не высовываться. Похоже, Авгульф не терял время даром.

Чайки взлетали из-под копыт, кроя всадников последними словами на своем, птичьем языке. Лия придержала коня. Рамон спешился, подхватил ее за талию, помогая спуститься. По большому счету девушка не нуждалась в помощи — они оба знали это, но она и не возражала, а чувствовать себя сильным мужчиной, ухаживающим за красивой женщиной было, пожалуй, приятно. Рамон хмыкнул про себя — раньше подобные мысли в голову не приходили. Что ж, они оба выросли, придется привыкать. И постараться, чтобы дружба никуда не делась — не так уж много у него друзей, какого бы пола те ни были. Чем дальше — тем меньше. Три года назад он не обратил бы внимания на выходку Дагобера — там, в лагере собирающейся армии. Сейчас… с Дагобером можно было разговаривать, как ни в чем не бывало — он кстати, так и не понял, почему Рамон тогда вызверился — можно было смеяться и пьянствовать. А вот верить ему уже не получалось, и где-то глубоко внутри саднило при мысли об этом. Было бы жаль потерять и девочку… хотя какая она, к бесам, девочка.

— Сколько тебе лет? — невпопад спросил Рамон, убирая ладони с тоненькой талии.

— Семнадцать. А тебе?

— Двадцать.

— Правда? Я почему-то всегда думала, что ты намного старше… лет на шесть может даже десять. — Лия засмеялась. — Еще удивлялась, почему такому взрослому дядьке со мной интересно.

Тихо шелестело море, провожая день. Они брели по берег, болтая без умолку, как когда-то перебивая друг друга. Рамон снял шоссы, остывающий песок чуть пружинил и прибой легонько касался босых ног. Глядя на спутника, и Лия разулась, подоткнула подол платья за пояс, так, чтобы можно было забрести в воду хотя бы по щиколотку.

— Хочешь искупаться?

— Нет.

— Разучился плавать? — она улыбнулась, брызнула водой с ладошки.

— Не разучился. Просто…

— Перестань, у нас испокон веков лезут в воду все вперемешку и ты об том знаешь.

— У нас нет. — Сказал Рамон, радуясь, что в сумерках плохо видно. — Отвык за три года.

— Жаль… я одна тоже не буду.

— Как-нибудь в другой раз.

— Ну да, куда торопиться. — Согласилась Лия. — Скажи, ты женат? Ваши женщины странные — постоянно путают дружбу с вожделением. Да и мужчины не лучше.

— Тебя кто-то обидел? — встревожился Рамон.

— Нет… Он был из свиты герцога, приехал уже после тебя. Не обидел… Просто я не сразу поняла, что он бывает в доме не только потому, что набивается в друзья к отцу… и что его интерес ко мне не только дружеский — а мне он нравился именно как приятель. Получилось некрасиво. Что такое "шлюха"?