Пиранья. Первый бросок - Александр Бушков

– Что?

– Веревку свою за борт сбрось,– сказал Мазур, засовывая в рот загубник.

Он с минуту дышал смесью из баллонов, пока не убедился, что с аппаратом все в порядке, подача идет нормально, смесь без тех самых примесей, которых опытный человек опасается в данной ситуации.

Взявшись за прочный новенький трос, перевалился через борт, стал спускаться на руках. Когда ласты коснулись воды, разжал руки, булькнул вниз, в доли секунды оказавшись в другом мире – где царит невесомость, где все предметы кажутся ближе и выше, чем на самом деле, где синий и зеленый цвета почти исчезают для глаза, даже опытного...

Привычно выравнивания давление в ушах и под маской, пошел на глубину по пологой линии, не спеша. Жутко антисанитарные условия, если кто понимает: ни связи с обеспечивающим, ни даже сигнального конца, ни компаса, ни глубиномера... Ладно, в конце концов, он служил не в команде Кусто. И во Вьетнаме, и здесь группа работала вопреки классическим руководствам для мирного подводного народа...

Осторожно обогнул бледно-желтые коралловые заросли, на взгляд непосвященного не только красивые, но и безобидные,– коралл этот именовался миллепорой и при легком касании обжигал почище раскаленного железа трудами миллиардов крохотных полипов, обитавших в его порах. Мертвый коралл, конечно, не ядовит, но этот-то жив и обитаем, сразу видно...

Признаться откровенно, было чуточку не по себе – как раз из-за того, что он был профессионалом. Поиск затонувшего предмета в таких вот условиях превращается в не самое легкое предприятие. Ни компаса, ни лага, ни шнура, ни заданных ориентиров. Указанный Джейком курс чересчур уж напоминал бессмертное сибирское «на два лаптя правее солнышка».

«Ничего,– подумал Мазур, ощущая веселую злость.– Не дите, чай. Покажем им, на что способны господа офицеры советского флота...»

Судя по видимости, опустился метров на двадцать. Ушел вправо, огибая группу конусообразных подводных скал. В подобных местах нужно держать ушки на макушке: вблизи таких вот скал, гротов и узких проходов может оказаться подводное течение, пловца при оплошке затянет под скалу, в какую-нибудь расселину. У Джейка, разумеется, не могло и быть подробной лоции побережья, где отмечаются течения, состояние грунта и прочие полезные подробности...

Следовало еще постоянно следить за парангом, чтобы не выпал из ножен, и это сбивало внимание. Но в общем Мазур вовсе не чувствовал себя сказочным героем, которому поручили сточить гору шилом или вычерпать море решетом. Трудная задача, конечно, но человек вроде него обязан с ней справиться...

Так вот ты какой, северный олень...

Указания Джейка оказались не столь уж расплывчатыми. Впереди, метрах в трех внизу, Мазур увидел красный шар, неподвижно стоявший над каменистым дном. В несколько гребков оказался рядом. Все так и обстоит: поплавок привязан канатиком к небольшому черному мешку, поодаль виднеется второй, а за ним, на границе видимости, третий.

Встав на грунт, Мазур приподнял мешок за канатик. Тот поддался очень легко, судя по весу, в нем было килограммов пять – причем большая часть, надо полагать, приходилась на грузила. Удачно они плюхнулись на дно – попади метрами пятью левее, и мешки могли застрять в узких вертикальных расщелинах ближайшей скалы, у самого дна зиявшей к тому же черными отверстиями подводных пещер. В таких пещерах любит таиться всякая морская...

Реакция спасла: когда нечто похожее на широкую черную молнию вдруг рванулось к нему из дыры, Мазур что есть мочи оттолкнулся пятками от дна, взмыл над красным поплавком, поджал ноги, по всем правилам крутнулся, меняя уровень... Выхватил паранг.

Плоская трехметровая рыбина, смахивавшая на огромного угря, пронеслась мимо, развернулась, по-змеиному свившись в кольцо, вытянулась во всю длину. Мазур выставил паранг, заслоняясь широким лезвием. Он даже не успел испугаться, а потом стало некогда...

Мурена стояла над дном метрах в пяти от него, открыв узкую пасть, усаженную ножевидными зубьями, чуть заметно пошевеливая плавниками. Мазур ждал, прогоняя страх. Бить нужно в голову, в пасть, в глаза – кожа у этой твари чертовски прочная, ножу поддается плохо. Сволочь Гурбачан, все ясно...

Бросится? Нет, мурена вдруг неуловимо изогнулась и, словно на реактивной тяге, исчезла с глаз, ушла на глубину. В подобных случаях принято говорить, что человек облегченно перевел дыхание, но Мазур эту процедуру проделать не мог, подчиняясь строгим правилам своего дыхания...

Если верить инструкторам – а верить им следует безусловно,– мурена не вернется. Не в ее стиле затевать драку с крупным противником на открытой воде. Эта милая рыбка с мощными челюстями – любитель неожиданно атаковать из засады, чтобы с маху нанести жуткую рану, ошеломить жертву, закрепить успех. Столкнувшись с отпором или промахнувшись, уберется от греха, отправится искать добычу полегче...

Как ни успокаивал себя Мазур вдолбленными в голову поучениями специалистов по тропическим морям, на душе было неспокойно. В конце-то концов, с исключениями из правил можно столкнуться повсюду, о чем бы ни шла речь. Мурена может оказаться какой-то неправильной, нетипичной, возьмет да и вернется из упрямства или по гнусности характера...

Так что он вертел головой беспрестанно, возвращаясь к алому поплавку. Поразмыслив, распорол резиновый мешок концом лезвия. Внутри обнаружилась самая что ни на есть прозаическая, тронутая ржавчиной железяка непонятного происхождения, но очень увесистая. И два аккуратных пакета величиной с кирпич, плотно замотанных в целлофан, перевязанных прозрачным скотчем.

Но все они оказались довольно легкими, килограмма по два каждый. Сквозь мутный целлофан просматривалось белесое содержимое. Не колеблясь, Мазур вспорол лезвием пакет. Поковырялся в нем кончиком паранга...

Поднялась белая муть, словно он ковырнул пальцем в коробке с зубным порошком. Пакет был плотно набит чем-то сыпучим, белым, спрессованным...

С подобным Мазур был знаком чисто теоретически, но не особенно и хитрые умозаключения тут требовались. Что это может быть за порошок, который кто-то потихоньку притопил в море, а кучка крайне подозрительных, несомненно криминальных типов азартно пытается извлечь? Не мука, не мел и не тальк... Наркотик. Руку на отсечение, наркотик. Вот он какой в натуре, оказывается...

Говорят, стоит такая поклажа невероятно дорого. В валюте, понятно. Говорят еще, что промышляющий этим народ не любит оставлять свидетелей... Да мало ли ужасов рассказывают?

Следовало в темпе продумать план действий. Гарантий никаких. Вполне может случиться, что тем, на судне, и впрямь окажется небесполезным на будущее хваткий парень вроде Мазура, каким он им видится,– субъект бродячий, беспаспортный, опасающийся властей, зато имеющий нехилые навыки обращения с аквалангом. Контрабандистам и наркоторговцам, надо полагать, тоже необходим приток свежих кадров...

Но может обернуться и похуже. В том случае, если им не нужен человек на замену индийцу. Если они, допустим, собираются навсегда убраться из этих мест и не связываться более с такими вот операциями. Болван-ныряльщик привязывает все три мешка к тросу, груз поднимают на борт, затем славно потрудившийся бродяга получает в голову парочку пуль из надежного английского карабина и отправляется на дно – без документов, без каких-либо пожитков, позволяющих его опознать. Рыбы и крабы быстренько разделаются с нежданным подарком. Вариант: если они люди особо хозяйственные, поднимут на борт, чтобы не пропал дыхательный аппарат, который еще можно выгодно пристроить. А далее – все то же самое. Неопознанный труп за бортом.

И вообще, пора уходить. Самое время.

Он обрубил два канатика, распоров предварительно резиновые поплавки, зажал в левой руке оба и, не выпуская из правой паранг, поплыл обратно, иногда задевая мешками за дно и поднимая легонькие облачка мути. Третий мешок остался на дне в целости и сохранности. План уже сложился в голове...

Ориентируясь по знакомым уже скалам, он поднырнул под черное продолговатое пятно – днище корабля,– привязал канатики к тросу и стал его дергать. Наверху, видимо, не спускали с троса глаз: он тут же рванулся вверх, унося груз. Мазур, неспешно всплыв следом, вынул изо рта загубник и, задрав голову, прокричал:

– Поднимайте!

– А третий мешок где? – закричал Джейк, перегнувшись через фальшборт.

– Поднимай, говорю! – заорал Мазур.– Потом объясню! Живенько давай конец!

На лице Джейка явственно читались колебания, но все же он в конце концов бросил конец.

– Тяните! – крикнул Мазур.– Мне в ластах не вскарабкаться!

Его потянули в четыре руки. Грузно перевалившись через фальшборт, Мазур скинул ласты, аппарат, а вот пояс с парангом словно бы невзначай оставил. Огляделся. Салех сидел на корточках над поднятым с морского дна сокровищем, он уже успел распороть один мешок и прямо-таки баюкал на руке белый кирпич, физиономия расплылась в блаженной улыбке.