Покровитель для оторвы - Елизавета Найт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Наверное, это что-то очень важное, — обрывает ее хозяйка. — Что, несомненно, откроет мне глаза на Екатерину?
— Да, — поддакивает горничная, обрадованная такой проницательностью.
— Евгения, вы выбрали неверный путь, — даже мне становится холодно, от ледяной стали в голосе «бабули».
— Но я…
— Вы не стесняясь, открыто заявляете мне, что шпионили за МОЕЙ внучкой, в МОЕМ доме, за МОИ же деньги!
— Нет, я…
— Очень жаль, Евгения, но в ваших услугах мы больше не нуждаемся.
— Нелли Эдуардовна, вы не понимаете, это…
Какая настырная! Совсем не желает сдаваться!
— Это вы не понимаете, — голос Нелли Эдуардовны звенит от раздражения. — Вы уволены! И если вы прямо сейчас не выйдите за дверь моего кабинета, то больше никогда в своей жизни не найдете работу в пределах всей Московской области. Вам ясно?
Повисает молчание, а я пытаюсь осторожно рассмотреть в щелочку происходящее.
Успеваю заметь вздрагивающие плечи Евгении в тот момент, когда она выбегает из комнаты.
Я же тебя предупреждала, дуреха!
Мое внимание привлекает голос диктора. «Бабуля» включила телевизор. Она часто так делает, пока разбирает бумажную почту. Господи, кто пишет письма на бумаге в двадцать первом веке?
«…в Смоленске задержан сын депутата Эдуард Холмогоров, подозреваемый в убийстве одной девушки и пропаже другой …»
Я подаюсь вперед.
В узкую щелочку неприкрытой дверцы шкафа я успеваю разглядеть наше с Катей совместное фото во весь чертов плазменный экран «бабусиного» телека.
Сердце замирает в груди. Легкие начинает жечь огнем, потому что я забываю дышать.
Ищу глазами «бабулю», она перебирает конверты, не глядя на экран.
— Мама? — словно нож по моим оголенным нервам проходится глубокий Димин баритон.
Вот, блять, только тебя здесь не хватало!!!
«…Эдуард Холмогоров по свидетельствам очевидцев поддерживал с одной из девушек сексуальные отношения…»
Нет, блять, он с ней ВСТРЕЧАЛСЯ! Слышите, встречался, обещал ей небо в алмазах!
«… в начале ноября при невыясненных обстоятельствах погибла Людмила Назарова…»
При невыясненных?
«… она умерла в больнице, не приходя в сознание…»
Я практически прилипаю к дверце, стараясь услышать и увидеть весь сюжет.
— Ты хотела со мной поговорить? — Димин баритон перекрывает голос диктора.
Прямо перед экраном встает его мощная фигура. Крепкое тело, одетое в облегающую футболку и все те же домашние штаны.
И опять наше совместное фото с Катюшей прямо за ним.
«Следователю не удалось поговорить с Людмилой. По свидетельствам очевидцев ее навещала подруга, Екатерина….»
— Дима, я очень и очень тебя прошу, — уставший голос Нелли Эдуардовны заглушает телевизор, — внимательнее относится к выбору своих любовниц.
— Что?
«Что?»
«…После гибели подруги любовница Эдуарда Холмогорова пропала без вести. Если вы знаете что-нибудь о месте нахождения этой девушки, просим вас сообщить по телефону…»
— Я только что прогнала твою любовницу.
— Мама…
— Ей не место в нашем доме.
— Ты ЕЕ выгнала? На улицу? — Дима дергается как от пощечины.
Нелли Эдуардовна безразлично поводит плечами.
— Я не вдавалась в подробности, куда она пойдет.
— Но ты же знаешь, что ей некуда идти, у нее никого нет! — он достает из кармана телефон. — Ее надо вернуть!
— Дима, — голос бабули звучит удивленно. — Я понятия не имею, есть кто-то у Евгении или нет. И меня это слабо волнует. Эта девушка перешла грань и ей абсолютно точно не место в моем доме!
— Жени? — Дима отрывается от телефона и круглыми от удивления глазами смотрит на мать.
— Да. А что есть и другие твои любовницы под нашей крышей?
От ее настойчивой интонации мне становится не по себе.
— Нет, — с секундной заминкой отвечает Дмитрий.
— Вот и хорошо.
«Повторяем, Министерство Внутренних Дел предлагает денежное вознаграждение за любые сведения о Екатерине…»
— Господе, как меня заколебала эта муть! — раздраженный голос Нелли Эдуардовны перекрывает усталый голос диктора.
Экран телевизора гаснет, послушный воле хозяйки.
Пульт ложится на полированную столешницу.
— Это все, мама?
— Пока да. Не забудь про прием, — Нелли Эдуардовна возвращается к конвертам.
— Хорошо, — Дима разворачивается.
— Сынок, — голос матери останавливает его у самой двери. Прямо напротив моего убежища.
Так близко. Я ощущаю его будоражащий запах. Могу рассмотреть волоски на его крепких накачанных руках.
— Я очень тебя прошу не натвори глупостей.
— Ты о чем?
— Ты прекрасно знаешь о чем я, но вот поймешь или нет — не знаю, — женщина опускает голову к письмам, обрывая разговор.
Дима стоит еще несколько секунд и выходит.
А я? А мне остается только ждать.
Глава 18
— Дорогая, все хорошо? — мягкий заботливый голос обволакивает.
Нелли Эдуардовна стоит рядом. Ее проницательные голубые глаза смотря прямо мне в душу.
Я моргаю, желая отгородиться от нее.
— Все отлично, — я стараюсь улыбнуться как можно беззаботнее. Но не уверена, что у меня получается.
— Ты выглядишь великолепно, — она протягивает руку и отбрасывает мне за спину длинный русый локон.
В отблеске сотен светильников мое облегающее фигуру платье переливается и искрится, притягивая ко мне восхищенные плотоядные мужские взгляды и завистливые женские.
Сегодня выдался трудный день. Едва я успела незаметно выбраться из своего укрытия, как бабуля взяла меня в оборот.
Несколько часов в салоне красоты.
Очередная покраска моих ярких волос сегодня дала желаемый результат. Мои пряди приобрели благородный платиновый оттенок, избавившись от розового бунта.
Затем укладка, макияж.
В огромном зале дорогого ресторана собрались гости Нелли Эдуардовны. Я бы хотела не идти на этот вечер, но выбора мне никто не давал.
— Вы тоже потрясно выглядите, — я только сейчас замечаю, как молодо она выглядит, как идет ей темное длинное струящееся платье.
Говорю и закусываю губу. Она терпеть не может мой жаргон. Но она улыбается. Просто и открыто.
— Не теряйся. Здесь слишком много народа, — говорит она. — Я пришлю тебе Диму.
— Нет! — я вскрикиваю.
Ее бровь вопросительно ползет вверх.
Несколько гостей оборачиваются на нас.
— Нет, не надо. Он, наверное, занят, — стараюсь сгладить свой слишком поспешный ответ.
Весь вечер я только и делаю, как пытаюсь ускользнуть от Димы.
Мой взгляд ищет его среди гостей. И как только я замечаю широкий разворот плеч, сразу отвожу глаза и ныряю в толпу.
Меня пугает что-то потаенное и темное в его изучающем меня взгляде, словно сегодня он видит меня впервые и желает заглянуть в мою душу. С каждым разом его взгляд становится все тяжелее и задумчивее.
— Да, возможно, — «бабуля» растягивает слова. — Прости, дорогая, мне надо развлекать гостей.
— Конечно, конечно, — соглашаюсь я и медленно выдыхаю, стоит «бабуле» отойти.
Выдыхаю и чувствую на себе тяжелые изучающие взгляды. Много.
Поднимаю подбородок и медленно оборачиваюсь.
В стороне стоят шикарные девушки.
