Ритуал - Екатерина Нечаева

— Пей, вот так. Пей, — приговаривал он.

Дракон судорожно глотал, и делхассе ласково, почти нежно трепал его по загривку, не давая отодвинуться и разжать челюсти. В ушах шумело, я едва слышала происходящее. Вытерла бегущую из носа кровь. А ведь демон лишь слегка дотронулся до меня, почти детские шалости. Феолески подошла, помогла мне подняться. Башка кружилась, верх и низ смешивались, то ли я продолжаю падать, то ли небо падает на нас. Ничего не видно. Одна смутная, расплывчатая темнота, и постоянный шум в ушах, будто кто-то кричит рядом, зовет, но не разберешь слов.

— Извини, я не думала, что он…

Эльф молчал. Он наверняка ожидал чего-то подобного, что же он, гребаный боевой маг, не помог мне…

— Отойди от моего дракона! — прошипела я демону.

Он повернулся ко мне. Ярко-желтые глаза бросали в темноте блики на лицо.

— Ты же сама сказала. Все, что угодно. Моя кровь поможет его излечению.

— Тогда нацедил бы! Или сказал бы заранее!

— А что, и так тоже можно было? — глумливо спросил демон. — Но согласись, вышло весело. Такой накал страстей. «Не трогай моего дракона, хватит! Не разрешаю!» — пискляво передразнил он, наслаждаясь спектаклем. — Я чуть не расплакался!

Они настоящее зло, подумала я. Истинное. Я смотрела на него сверху вниз и, глядя в его лицо, ощущала, как лопается, трещит по швам мой привычный мир. Этот монстр просто не мог нести с собой ничего хорошего, даже делая добро, и то, что он находится в моей жизни и теперь я не могу избавиться от него, меня раздражало. Страха я не чувствовала, как будто что-то сломалось, перегорело в бьющих в землю молниях. У всех свои пределы. Ротар еще сильнее вцепился в его руку, но не мог причинить настоящей боли. По верхней губе продолжало течь что-то теплое и солоноватое, во рту был медный навязчивый привкус. Я снова вытерлась рукавом. В ушах гулко шумело, сбивая молчаливую шелестящую тишину. Шел дождь.

Глава 7

СНЫ, КОТОРЫЕ ЛУЧШЕ НЕ ВИДЕТЬ

Я остановилась и расстегнула куртку, потом подумала, сняла ее и повязала на поясе грубым узлом. Летная куртка путалась в ногах, мешала идти, но лучше так, чем мучиться от жары. С каждым днем становилось все жарче, словно природа решила быстренько проскочить весну и сразу же попасть в лето. Это тепло было обманчиво, как фальшивая иллюзия, скоро, когда никто не будет ждать, резко вернутся холода, а может, даже и посыплет редкий снежок. Наше королевство славилось дурным изменчивым климатом. С утра жара, вечером уже снежные бури, погоде не верили даже приезжие, что говорить про родившихся здесь.

Несмотря на теплое солнце, большинство продолжало недоверчиво расхаживать в куртках. Но Ротару нравилось. Он косолапо ковылял рядом со мной, делая прогулочный круг по летному полю, разминал ослабевшие мышцы. На каменистой земле уже пробивалась редкая зеленая травка, которую через пару недель снова вытопчут всадники и их драконы, отрабатывая приземления. Академия, виднеющаяся отсюда как нагромождение белесых шпилей и башен, плавилась в лучах утреннего солнца. Даже сейчас, утром, царила ожидающая, полная предвкушения чего-то духота. Я развязала завязки на вороте рубашки. Жара набивалась в легкие, окутывала мягким коконом, гладила липкой ладонью по лопаткам. Хотелось зимы.

Нехило летают, отстраненно раздумывала я, пялясь в ярко-синее слепящее небо. Драконы делали круг за кругом, все ускоряясь и ускоряясь, выписывали вензеля и эти, как их, крафты, особые фигуры полета. Чуть не сталкиваясь, проходя на расстоянии развернутого крыла друг от друга. Конечно, это были уже выпускники, тренирующиеся перед летними экзаменами. Золотой, серебряный, красный, белый, как облако, и черный драконы рассекали небо, словно танцевали на водной глади. Солнце било в глаза, смотреть было больно, но я не могла оторваться. С полетом наших даже сравнить нельзя. Я помню, как они взлетали. На следующий день, после того как меня приласкал демон, я мучилась от сомнений и боли в спине и сама не поняла, как забрела на их тренировку. Драконы легли на пыльную землю пустошей, чтобы мои однокурсники могли взобраться. Одиннадцать драконологов пристегнули крепления к седлам, проверили, все ли надежно, а потом летучие распахнули крылья и резко оттолкнулись от земли. Волна пыли, поднятая ими, бросилась в лицо, заскрипела на зубах. Мои однокурсники летели, конечно, не так впечатляюще, как те, другие драконы, и совсем не высоко. Они летели осторожно и боязливо, словно пробовали тонкий лед, выдержит или нет. Росянка Анни летела медленно, но плавно, как белый лепесток цветка, Черныш, Киар, Беата, Лоден делали разноцветный широкий круг над пустошами, а потом долго неловко снижались, неровными рывками на грани падения.

Я снова задрала голову. Над нами яростно, стремительно, то идя бок о бок, то расставаясь вновь, скользили драконы старших. Не верилось, что я однажды тоже так сумею, хотя Ротару вроде и стало лучше. Когда смотришь на них, кажется, что наш полет был бы прекрасен, как у курицы с перебитыми крыльями. Я вообще не представляю, как летать, а мой дракон еще слишком слаб, и до сих пор трудно поверить, что дело пойдет дальше, до полного выздоровления. Стоит только довериться до конца, как судьба сразу же подсунет подлянку. Я засунула руки в карманы и вздохнула. От этого движения снова заныла спина, зыбь острой боли прошлась по лопаткам. Шхэнов демон. Но если подумать, это еще умеренная плата за излечение. Я ухмыльнулась, посмотрев на Ротара.

Дракон бодро трусил рядом, глухо клацая когтями, когда наступал на камень. Его худое поджарое тело уже заново обрастало тоненькой, пока окончательно не окостеневшей чешуей, и казалось, весь Ротар состоит из заплаток, буро-коричневых и светлых, сероватых. Не уверена, но он, по-моему, вырос. Раньше, когда он стоял рядом, то едва доставал мне до груди, теперь же запросто мог положить голову мне на плечо. Или это просто кажется из-за того, что дракон наконец начал набирать вес.

Хотя, будь моя воля, этого ублюдка я бы все равно пустила на зелья, кровь демона ценится даже больше драконьей крови. Заработала бы. Если бы его так же ненавидели остальные, он бы вообще был самым счастливым демоном в мире. Бессильная, глупая, безнадежная ненависть.

Вот стулом бы его по башке огреть, да без всякой магии почуять, как древесина о его тупую башку ломается. Вот это да, незабываемые, непередаваемые ощущения. Я бы их с наслаждением вспоминала зимними холодными вечерами. Еще не все синяки сошли, иногда я убивала время, рассматривая их в зеркале. Раньше я думала, что жизнь и такой цвет кожи несовместимы.

В лазарет я не пошла, чтобы не пришлось объяснять, откуда они взялись, а накладывать на себя заживляющие заклятия мне не приснится и в кошмарном сне. Скорее всего, процесс лечения вызовет обратный эффект. Феолески притащила мне какое-то лечебное снадобье, и я обходилась им.