Бабур-Тигр. Великий завоеватель Востока - Гарольд Лэмб

Такой вариант счастливого конца напоминает эпизод из «Сказок тысячи и одной ночи» и отличается соответствующим правдоподобием. Уж слишком вовремя появляются эти двое, да и ханы в тот момент находились вовсе не в Андижане, поэтому Бабур не мог вернуться туда в поисках безопасного убежища; к тому же прошло еще немало бурных лет, прежде чем он получил титул падишаха. Кстати, следует отметить, что в своем повествовании Тигр ни разу не упоминает о том, что он пытался оказать сопротивление предателям, или о том, что они покушались на жизнь представителя царского рода, – живым он был бы им гораздо полезнее. Проницательный исследователь Г. Беверидж добавляет, что, хотя интерполяция и составлена на тюркском, автор ее не думал на этом языке, в отличие от Бабура; кроме того, имена его предполагаемых спасителей ни разу не упоминаются в подлинном повествовании.

Каким же образом Бабуру удалось спастись? Сам он больше не возвращается к этому событию. Спустя два года оно представляется ему одним из множества острых моментов в его жизни. Однако в отчете о предшествующих днях мы, вероятно, можем найти какие-нибудь подсказки. Не следует забывать, что изгнанник провел практически без сна три дня и две ночи, не считая тех часов, когда он невольно погружался в дремоту. Должно быть, записи в своем дневнике он сделал уже после того, как Баба Сайрам и Банда Али оказались в его власти. Кроме того, вскоре он встретился со своим другом – неуловимым и вооруженным до зубов Мухаммедом Бакир-беком, встречи с которым так старательно избегали его стражи.

Нужно также принять во внимание, что Бабур не был настолько лишен всякой помощи, как ему должно было казаться в отчаянии. Его брат Джахангир не был захвачен в плен, как утверждали его стражи, а скрывался на берегах Сырдарьи вместе с людьми из окружения Бабура. Войско, возглавляемое обоими ханами, как раз поднималось на горный кряж, неподалеку от Карнана, и монгольские кочевники были вполне способны незаметно пройти через эту местность. К тому времени некоторым из них удалось добраться и до Ахси. Известие о том, что Бабур скрывается в Карнане, несомненно принесли в крепость именно они. Во всяком случае, вскоре он оказался на свободе и вместе с Мухаммедом Бакир-беком двинулся через один из горных перевалов по направлению к Каменному городу. Там он воссоединился с обоими ханами и участвовал в последнем сражении против Шейбани-хана недалеко от Ахси.

Происшедшее в июне 1503 года сражение, которого оба хана так старались избежать, решило судьбу Ферганы, а заодно и Бабура.

Шейбани-хан был готов к сражению. В соответствии с другими источниками, Шейбани повел своих узбеков на юг, к Темным горам, направляясь к городам тщеславного Хосров-шаха, но в это время его задержал находившийся в Андижане Танбал, попросивший помощи у вождя узбеков. Шейбани ответил немедленным согласием. Однако по дороге он завернул в Самарканд, – возможно, для того, чтобы прощупать почву. После этого он объявился у стен Ходжента, где осадил крошечный гарнизон Джахангира, однако никаких серьезных мер не предпринимал, дожидаясь, очевидно, пока ханы (теперь с ними был и Бабур) соберут новое войско и встанут лагерем в горах неподалеку от Ахси. Тогда Шейбани одним волчьим рывком зашел им в тыл, взял штурмом оставленный без защиты Каменный город и захватил остававшихся там представительниц царской семьи, включая многострадальную мать Бабура и мать обоих ханов. После этого воинственный Узбек стремительно повернул к востоку. Он обрушился на передовые отряды монголов, прежде чем они успели приготовиться к сражению, и в буквальном смысле развеял их по ветру, гулявшему в пустыне. Старший хан был захвачен в плен, а младший вернулся на родину, покидать которую ему явно не следовало, и предался скорби, от которой скончался. Ходили слухи, что Тигр, в ходе проигранного сражения командовавший отрядом, ушел в «страну моголов», но вскоре вновь появился в долине.

Махмуд, старший из ханов, остался в живых – по одной версии, Шейбани, склонный к драматическим сценам на публике, решил проявить милосердие, равно как и могущество победоносных узбеков. В воспевавшей его подвиги поэме «Шейба-нинаме»[23] об этом говорится прямо: «Я взял тебя в плен, – сказал узбек монголу, – но я не убью тебя. Однажды, в дни моей юности, ты оказал мне помощь. Теперь я дарую тебе свободу».

Махмуд получил свободу, но куда он мог направить свой путь? Конница Шейбани оттеснила уцелевших монголов к востоку, за хребты Тянь-Шаня, к сторожевым башням китайского императора. Все дороги между этими башнями и святилищами Бухары охранялись узбеками. Некоторое время, – как долго, неизвестно, – Махмуд блуждал по восточным областям. Униженный, он написал «прекрасное письмо» своей матери, находящейся в плену в Каменном городе, который был когда-то его счастливым обиталищем. Потом какие-то причины побудили Махмуда направиться на запад, в Ходжент, где он снова попал в плен. На этот раз его, вместе с сыновьями, включая старшего сына, с которым Бабур стоял на белом полотнище во время парада, ждала смерть. Шейбани-хан не присутствовал на казни, а лишь заметил потом, что только глупец может дважды помиловать врага.

В действительности, завоевывая новые страны, он не щадил никого, невзирая на титулы и общественное положение. Танбал оказал ему небольшую помощь при Ахси, но также быстро исчез со сцены.

Теперь Шейбани стал таким же неоспоримым властелином Ферганы, как и территорий на противоположном берегу реки. Он основал империю для своих кочевников и сам занял престол Тимура в полуразрушенном Самарканде. Одновременно ему удалось уничтожить большую часть потомков завоевателя. С его приходом вернулся кочевой образ жизни и скотоводство, вытеснившие городской уклад и развитое земледелие. Население забыло о занятиях в медресе и занялось обслуживанием узбекского войска.

Судя по всему, Шейбани больше не вспоминал о бежавшем Бабуре, лишившемся сил к сопротивлению и всех приближенных. Однако он распорядился, чтобы за неуловимым Бабуром и ходжой Макарамом была отряжена погоня. (К тому времени узбекские разведчики уже выследили оставшегося в живых сына Али Доста.) Энергичный ходжа бежал из тюрьмы в Каменном городе и изменил свою внешность, сбрив даже бороду. Ограниченный в передвижениях в силу своего возраста, он не смог уйти далеко и был схвачен по доносу осведомителя. Встретившись лицом к лицу с беглым праведником, Шейбани полюбопытствовал, что случилось с его бородой. Ученый ходжа ответил ему персидскими стихами: «Если светильник зажжен богом, тот, кто задует его, опалит себе бороду». После этого он был казнен.