Век психологии: имена и судьбы - Сергей Степанов

Материалистическая позиция Бехтерева отчетливо проявилась в его выступлении на III международном психологическом конгрессе в Мюнхене (1896), где он заявил: «В конце ХIХ века среди ученых мира еще раздаются голоса, которые снова хотят отбросить психолога в область схоластики и догматики». Ученый подчеркивал также свою приверженность взглядам на развитие психики, ранее высказанным И.М. Сеченовым: «Наш прославленный физиолог Сеченов, первым изучивший в 60-х годах задерживающие центры в мозгу, на вопрос о том, кто должен разрабатывать психологию, дал в результате продолжительной работы ответ – физиологи. На того, кто, не проведя серьезных исследований в качестве физиолога и психиатра, назовет себя в будущем психологом, серьезные люди будут смотреть как на человека, который считает себя архитектором, но не учился в технической школе или в строительной академии. Это мое твердое убеждение».

С позиций сегодняшнего дня совершенно очевидно, что такое убеждение легко довести до абсурда и вульгарно-механистического материализма. По сути дела, рефлексологические изыскания бехтерева отчасти тяготели к этой крайности.

Однако сегодня многие психологи, брезгливо морщась при одном упоминании о материализме, склонны впадать в противоположную крайность. А ведь методологическая позиция Бехтерева – это один из краеугольных камней современной психологии. Невозможно проникнуть в дущевный мир человека, игнорируя открытия Дельгадо и Кеннона, Пенфилда и Лурии (кстати, на Пенфилда ссылается столь любимый многими Эрик Берн, Дельгадо цитирует Абрахам Маслоу, и т. д. и т. п.).

Из наследия Бехтерева мы сегодня можем извлечь и еще один важный урок. Не секрет, что в обывательском сознании психология напрямую ассоциируется с диагностикой кармы, коррекцией биополя, ясновидением и снятием порчи. Все это не ново как в истории науки, так и в истории нашей многострадальной страны. Любая переломная эпоха характеризуется повышенным интересом к мистицизму и оккультному вздору.

Похожая картина наблюдалась в России и сто лет назад. В начале ХХ века при Военно-медицинской академии в Петербурге было создано общество любителей «психизма» для занятий спиритизмом, телепатией и другими мистическими течениями. В его работу пытались вовлечь и Бехтерева. Он дал согласие при условии, что будет разработан устав, определяющий научный характер деятельности общества. При этом предложил назвать его «Российским обществом нормальной и патологической физиологии».

Вскоре Бехтерев стал председателем общества. Главной его целью было изучение еще не получивших объяснения психических процессов. Ученый считал недопустимым отвергать непонятные пока проявления психической деятельности, внимательно следил за тем, чтобы за научный факт не выдавалась досужая выдумка, плод болезненной фантазии или ловкое трюкачество.

Особое внимание Бехтерева привлекла проблема телепатического внушения. Многочисленные опыты дали ученому основание заключить: «Все попытки доказать передачу мыслей на значительном расстоянии рушатся тотчас же, как только их подвергают экспериментальной проверке, и в настоящее время не может быть приведено в сущности ни одного строго проверенного факта, который говорил бы в пользу реального существования телепатической передачи психических состояний. Поэтому, не отрицая в принципе дальнейшей разработки вышеуказанного вопроса, мы должны признать, что предполагаемая некоторыми подобная передача мыслей на расстоянии при настоящем состоянии наших знаний является совершенно недоказанной».

Перед нами поучительный пример объективности и подлинного научного мужества перед лицом обывательских суеверий. Ведь нам и сегодня приходится постоянно напоминать себе, что психологи и создатели сериала «Пси-фактор» работают в разных плоскостях и преследуют разные цели. Тому, кто это не до конца осознал, лучше попытаться найти себя не в психологии, а в черно-белой магии.

В 1907–1912 гг. увидела свет «Объективная психология» Бехтерева. Она была переведена на немецкий, французский, английский языки и стала важной вехой в истории современной психологии, что отмечают и зарубежные исследователи (Флюгель, Р.Уотсон, Боринг и др.). Впоследствии Бехтерев выдвинул программу создания новой науки, названной им рефлексологией. На основе экспериментальных работ по изучению сочетательных, то есть вырабатываемых прижизненно двигательных рефлексов, совокупность которых была названа соотносительной деятельностью, Бехтерев сделал вывод о том, что именно эта деятельность должна стать объектом изучения как воплощение строго объективного подхода к психике.

В отличие от бихевиористов, Бехтерев не сводил предмет психологии к поведению, не игнорировал феномены сознания. Его подход страдал некоторым механицизмом, особенно в анализе социальных явлений, но включал и перспективные линии развития наук о человеке.

Сегодня нам доступны многочисленные труды В.М. Бехтерева по широкому кругу психологических проблем. Это не просто памятник научной мысли, а подлинный источник вдохновения для ищущих умов. Однажды сказано: «Прочитанная книга – твой капитал, твои мысли по поводу прочитанного – проценты с капитала». Наследие Бехтерева сулит нам огромные возможности такого обогащения.

А. Бине

(1857–1911)

В истории психологии известно немало примеров того, когда имя выдающегося ученого и мыслителя оказалось прочно связано с созданным им исследовательским или диагностическим методом, хотя этот метод был лишь одной из его конкретных разработок, служащей для уточнения какого-то аспекта его учения. Так, Ганс Айзенк преимущественно известен как автор популярных опросников, а его теория личности, которую и призваны были подтвердить данные опросников, столь широкого признания не получила. Генри Мюррей известен как создатель всемирно популярного ТАТа, но мало кто может похвастаться знанием той теории, которую данные этого теста призваны иллюстрировать. То же можно сказать про Леопольда Сонди, чей тест достаточно широко известен, а лежащая в его основе теория прочно забыта. Но первый и, пожалуй, самый известный пример такого рода – Альфред Бине. О шкале Бине-Симона знает сегодня любой третьекурсник психфака (в 1984 г. журнал Science отнес ее к 20 главным изобретениям ХХ столетия), но далеко не каждый профессор психологии знает хоть что-нибудь еще о ее создателе, разностороннем исследователе и мыслителе. Постараемся восполнить этот пробел. Тем более, что многое из наследия Бине и современному психологу может оказаться интересно и полезно.

Альфред Бине, единственный сын врача и художницы, родился 11 июля 1857 года в Ницце. Вскоре после его рождения родители расстались, и Альфред воспитывался одной матерью, вместе с которой в возрасте 15 лет переселился в Париж. Здесь он поступил в престижный юридический колледж, окончание которого впоследствии позволило ему получить степень доктора юриспруденции и лицензию, дававшую право на адвокатскую практику. Однако Бине, будучи человеком весьма обеспеченным, отказался от открывавшихся перед ним перспектив и предпочел продолжить свое образование, вернее – самообразование, которому он с упоением предался в стенах Национальной библиотеки. На этом основании некоторые авторы биографических очерков о Бине называют его психологом-самоучкой. Впрочем, такое определение подходит почти любому пионеру экспериментальной психологии, ибо в конце XIX века психологическое образование как таковое практически не существовало.