Явка с повинной - Николай Леонов

– Какой парень? – спросил Лева.

– Наш, играющий, – ответил Митрич, пытливо разглядывая Леву. – Инженер он вроде, солидный. – Лева уже опустил руку в карман, хотел достать фотокарточку, но официант сказал: – Крошин Александр Александрович, – и надобность в опознании отпала.

– Долго разговаривали? – Лева убрал руки со стола, без всякой необходимости достал носовой платеж.

– Не помню. Долго не должно, – Митрич выдержал паузу.

– Что дальше было?

– Инженер отошел, двое из оркестра подсели. У оркестра перерыв организовался.

– Потом? – Леву уже больше ничего не интересовало, но он не хотел, чтобы официант понял, что именно Леву интересует.

– Потом, потом? – Митрич разочарованно вздохнул. – Ничего не было. Допил Борис Алексеевич свое пиво и ушел. Как обычно.

– Большое спасибо, хотя интересного я ничего и не услышал. Спасибо, – Лева расплатился и пошел на трибуны.

В кассовом зале уже толпился народ. Листая программки, люди бродят, словно слепые, порой натыкаясь друг на друга. Веселая или Кристалл? А может быть Пихта? Верный тоже королевских кровей. На трибунах атмосфера чисто спортивная, здесь тоже играют, но и победы, и поражения принимаются весело, громкими шутками и смехом. В первом ярусе ложи тихо, разговаривают вполголоса.

Рогозин советовал посидеть на трибунах. Лева пришел и сел. В ложе, рядом с Крошиным, Лева больше наблюдал за лошадьми. Сейчас, расположившись недалеко от Крошина, Лева смотрел лишь на людей. Все чуть в приподнятом настроении. Кругом почти одни мужчины, если попадается женщина, то ей обязательно кто-то объясняет правила, она кивает, явно ничего не понимая. Основная ее забота сесть и не испачкать юбку.

Трибуны ровно гудят, в начале заезда затихают, когда же лошади выходят на последнюю прямую, страсти прорываются наружу. Крики одобрения и возмущения достигают апогея. После гонга, оповестившего, что первая лошадь финишировала, крики стихают, по трибунам вновь разливается ровный гул.

Лева все чаще посматривал на Крошина. Рядом с ним сидела Наташа, Ани не было. О чем думает он, несколько дней назад убивший человека? Что делает здесь? Если предположения Левы верны, Крошин располагает огромными деньгами – тысяча рублей для него пустяк. Просто развлекается, убивает время? Изредка к Крошину наклонялись через барьер какие-то люди, произносили две-три фразы и отходили.

Почему ложу никто не занимает? Везде полно, а Крошин с Наташей сидят вдвоем. Почему? Вбегает и выбегает из ложи маленький мужичонка, он по распоряжению Крошина делает ставки. Кажется, его зовут Валек. Почему Валек? Лева помнит, что мужичонке под пятьдесят. У него в склеротических жилках лицо и заискивающие бесцветные глаза. Почему все-таки в ложе, кроме Крошина и Наташи, никто не сидит? Места не нумерованные, каждый может войти, встать или сесть, там есть свободные стулья. На каменном барьере ложи два здоровых парня пьют пиво и едят бутерброды. Почему они сидят у входа, а не на стульях в ложе? Лева присмотрелся, парни не едят и не пьют, разложили свое хозяйство и сидят, изредка переговариваются. К кассам парни не ходят, за заездами следят равнодушно. Неужели Крошин имеет телохранителей? Как же Лева не заметил их раньше? Интересно. Лева с нетерпением ждал, может, кто-нибудь все-таки попытается занять свободные места? Наконец какой-то респектабельный мужчина с дамой захотел войти в ложу, но парни встали, преградили путь. Крошин равнодушно взглянул, вновь отвернулся. Мужчина стал что-то говорить, жестикулировать. Тогда парни взяли свои бутылки и газету с бутербродами, вошли в ложу и заняли свободные стулья. Когда мужчина с дамой отошли, парни вновь вернулись на прежнюю позицию. Вот так номер! Значит, завсегдатаи знают, а новичков заворачивают подобным способом. В свите у Крошина четверо: двое телохранителей, любовница и пятидесятилетний «мальчик» Валек. Всех немедленно взять под контроль, в нужный момент допросим, решил Лева. Да, были еще Аня и Кунин. Крошин теряет кадры, войско редеет. Ничего, он его быстро пополнит. Только Лева так подумал, как к ложе подошла Анна. Неужели вернулась и снова будет просиживать здесь часами? Зачем ей это надо? На Анну парни не обратили внимания, она прошла свободно. Вход сюда стоит восемьдесят копеек, для девушки это деньги. У Левы появилась интересная мысль, он вышел на улицу, погулял и направился обратно. На контроле его остановили.

– К Сан Санычу, – сказал он уверенно.

– Пожалуйста, – пожилая женщина вежливо улыбнулась.

Деньги. Сами по себе лишь символ, раскрашенная бумага. Крошину нужна власть. Как ее получить? Крошин умеет распоряжаться деньгами. Для любовницы снята квартира. У него телохранители и «мальчик» Валек. Достаточно назвать его имя, и контролер вежливо улыбается. А вот и он, Александр Александрович Крошин, сидит спокойный, не обращая ни на кого внимания. Здесь он личность, победитель. Падишах крохотного государства. На работе он рядовой инженер. Внешне все очень прилично. Старенькая «волга», скромная квартира. Одет со вкусом, но не броско, держится с достоинством, но скромно, говорит вполголоса. Власть. Он имеет власть. Пусть пока в микромире, пусть над людьми ничтожными. Нужно иметь терпение, торопиться нельзя. В Москве он поторопился, больше такой ошибки не повторит.

Лева начинал понимать Крошина. Зачем понадобилось покупать Логинова? Деньги? Для Крошина это не деньги. Тысячи людей поставили на непобедимого фаворита. Крошин захотел – и Гладиатор проиграл. И убил он, конечно, не из-за денег. Его ослушались, обманули, над ним посмели издеваться. Личность он или не личность? Простить, забыть? Значит, отступить? Признать себя побежденным? У него был лишь один зритель, он сам. Именно перед собой он не мог спасовать. Признать, что ты нуль, что не можешь, вся твоя сила сплошной блеф и самообман? Жизнь не удалась, ты ничтожество?

Лева сел в сторонке и смотрел на Крошина.

Убийца. Внешне – интеллигентный, с обаятельной улыбкой.

Неудача с Логиновым таила еще одну опасность. Вполне возможно, что старый наездник Крошина знал. Наверняка знал. Логинов расскажет о попытке подкупа, двери ипподрома закроются. Где же тогда царить?

И все равно для совершения убийства таких мотивов недостаточно, должно существовать что-то еще. Главное. Что? Что могло толкнуть Крошина на убийство?

Лева подошел к ложе, один из парней «случайно» загородил вход.

– Простите, – Лева хотел его обойти, но второй тоже встал.

Крошин медленно повернулся, приветственно приподнял руку. Телохранители молча расступились, Лева спустился в ложу.

– Добрый день, как успехи? – весело спросил он.

Наташа лениво кивнула. Аня смутилась, протянула руку и тут же отвернулась. Крошин хлопнул по сиденью стула и сказал:

– Садитесь, сейчас мы победим.

– Как день в целом? – тоном заядлого игрока поинтересовался Лева.

– При своих, – ответил Крошин. – Сейчас жду двух. Начал Внуком, говорят, его играли мало. Если «доеду», уходим.

– Кого ждете? – Лева чувствовал себя неуютно и смотрел на выезжавших к старту лошадей.

– Свирепого и Калину, пятого и восьмого, – ответил Крошин. – Двадцатью рублями каждого, решил завернуть покруче.

– Ну-ну, будем бежать, – Лева освоился и посмотрел Крошину в лицо. На губах у того была улыбка, глаза же смотрели спокойно и пытливо.

Заезд прошел неинтересно. И пятый и восьмой за первое место не боролись, бежали не спеша, точно соответствовали своим номерам.

– Хватит, – Крошин встал, – иначе до получки не дотянуть.

Все пошли к выходу. Крошин на парней у ложи даже не взглянул, те тоже на него не смотрели, пили пиво. Проходя через кассовый зал, Лева извинился, сказал, что догонит, свернул к туалету и через боковую дверь вновь выскочил на трибуны. «Телохранители» уносили куда-то стулья. Валек, забившись в угол, считал солидную пачку денег, отложил три рубля, зажал их в кулаке, остальные аккуратно сложил и спрятал в карман. Вот бы с кем побеседовать, подумал Лева и пустился догонять Крошина и девушек.

Они стояли у машины. «Пригласят или нет?» – думал Лева, подходя и собираясь прощаться.

– Лева, у вас деньги есть? – спросила Наташа.

– Ната, – укоризненно произнес Крошин.

Аня безучастно смотрела в сторону.

– Конечно, – Лева не сразу сообразил, что попал в отрепетированную ситуацию. Поняв, рассмеялся и сказал: – Конечно, деньги, которые я выиграл последний раз, у меня остались.

– Вот это мужчина. Садитесь, Лева, – Наташа открыла дверцу. – Уважаемый Александр Александрович проигрался, не в силах угостить дам.

– Женщины любят только победителей. Запомните это, Лева. – Крошин включил мотор и весело спросил: – Анюта, кого ты решила сегодня перемолчать?

Аня сжала Леве руку и ответила:

– Веселитесь? А Николай в тюрьме суда ждет.

– Дуракам положено, – сказал Крошин. В этой простой фразе уместилась вся его философия. Мир делится на сильных и слабых, умных и дураков. Первым, к которым, безусловно, Крошин относил себя, позволено все, вторым – ничего.