Алое на черном (сборник) - Татьяна Корсакова

– Давайте в другой раз, – предложил рассудительный Матвей. – Гарь от нас никуда не убежит, а вот вечернее построение, – он посмотрел на часы, – через два с половиной часа.

Туча облегченно закивал, и даже Гальяно, похоже, смирился.

К вечеру зной наконец спал, и от реки веяло приятной прохладой. Подстегиваемые близостью воды, они раздевались на ходу: торопливо стягивали футболки, сбрасывали шорты и шлепанцы. Первым в реку бултыхнулся Гальяно, следом – Матвей и Дэн. Туча возился дольше всех, аккуратно складывал одежду, зачем-то придавил шорты подобранным тут же, на берегу, камнем. Зачем при полном безветрии нужны такие манипуляции, Дэн не понимал, но решил не задавать вопросов. Аккуратность – это еще не самая большая странность.

Туча заходил в реку осторожно, мелкими шажками, вздрагивая от холода и оглядываясь по сторонам.

– Да скорее ты! – Гальяно хлопнул ладонями по воде. Веер брызг окатил Тучу с головой, и он с грозным ревом, уже не обращая внимания на холод, тараном вошел в реку.

Гальяно усмехнулся, нырнул, секунд через тридцать вынырнул позади кружащего на одном месте Тучи, с воинственным кличем навалился сзади. Через мгновение к этой куча-мала присоединились Матвей с Дэном. В воде Туча оказался куда проворнее, чем на суше, и силой своей распорядился неожиданно умело: одной рукой он поймал Гальяно, второй – Матвея, встряхнул, как котят. Была бы у Тучи третья рука, досталось бы и Дэну, а так, считай, повезло.

Время на реке шло быстро, не шло даже, а летело. Вода смывала дневные хлопоты, растворяла страхи. Они уже посинели от холода, но и не думали выходить на берег. И не вышли бы, наверное, в ближайшие полчаса, если бы Гальяно вдруг не заорал дурным голосом:

– Эй! Эй, ты что там делаешь?!

Девчонка сидела на корточках перед одеждой Тучи, и было очевидно, что всего за мгновение до этого она шарила по его карманам. Услышав окрик, девочка вскочила на ноги, бросилась бежать.

– Держи ворюгу! – Гальяно выскочил на берег первым, метнулся в кусты вслед за девчонкой. Вскоре из кустов послышался его возмущенный рев и ругань.

Дэн выбрался из воды вторым, краем глаза успел заметить, как Туча бежит к своим вещам, торопливо осматривает карманы штанов. На его лице читался страх пополам с отчаянием. Матвей, едва не налетев на Тучу, ломанулся в кусты то ли помогать Гальяно, то ли спасать от его гнева девчонку. Возня в кустах продолжалась несколько минут, а потом на берег кубарем выкатился злой и растерянный Матвей. На его левом плече алели глубокие царапины.

– Чокнутая! – сообщил он Дэну, прижимая руку к плечу. – Дерется, как кошка. Наверное…

Договорить он не успел, кусты затрещали, а ругань усилилась. Гальяно выбирался из кустов спиной, спина его, кстати, тоже была расцарапана то ли ветками, то ли девчонкиными ногтями. Саму девчонку он тащил за собой на буксире, едва успевая уворачиваться от пинков и затрещин.

– Дура ненормальная! – орал он во все горло.

В отличие от Гальяно, девчонка сражалась молча, но с неожиданной для ее тщедушного тела силой и отчаянием. Она брыкалась, царапалась и кусалась, но не проронила при этом ни одного слова. Дэн, вышедший, наконец из ступора, бросился разнимать дерущихся и тут же получил удар в живот обутой в старую кроссовку ногой. Кажется, девчонка собиралась драться со всеми сразу, и остановить это безобразие можно было только одним способом – отпустить ее. Потому что по-другому никак. Эта не сдастся, эта пойдет до конца, даже если ей придется умереть в бою. Вот такая она… отчаянная.

– Гальяно, пусти ее! – заорал Дэн.

– Сбежит! – задыхаясь, проорал в ответ Гальяно. – Да успокойся ты, ненормальная! Не собираемся мы тебя бить, только заберем…

Они были у самой реки; кто из них поскользнулся на мокром песке, Дэн не заметил, успел увидеть только, как Гальяно, взмахнув руками, рухнул в воду. Девчонка полетела за ним, Дэн бросился следом, просто затем, чтобы удержать разбушевавшегося Гальяно и дать этой несчастной возможность убежать.

Она не убежала. Она вышла на берег и тут, на берегу, упала коленями в песок. Мокрые волосы оплетали ее хрупкие плечи, точно водоросли, а лицо побелело. Дэн мог бы подумать, что от страха, но знал – от ярости. Взгляд ее ярко-синих глаз задел его лишь по касательной, но даже этого хватило, чтобы дыхание сбилось так, словно ему только что дали под дых. А потом она крепко зажмурилась, замотала головой. От мокрых волос во все стороны полетели брызги. Гальяно перестал наконец вырываться, и Дэн ослабил хватку.

Она стояла так, зажмурившись, наверное, целую вечность. Дэн видел, как медленно высыпается песок из ее сжатых кулаков, как с волос стекает за пазуху струйка воды, как бешено бьется на тонкой шее голубая жилка, как подрагивают длинные ресницы и уголки плотно сжатых губ. Видел, и с каждым мгновением на душе становилось все гаже и гаже. Наверное, не ему одному. Гальяно с видом испуганным и вместе с тем растерянным подошел к девчонке, хотел было коснуться ее плеча, но передумал, отдернул руку.

– Ксанка, – сказал шепотом. – Эй, Ксанка, ты чего? Мы же не хотели… Честное слово! Мы ж думали, ты украла…

Она открыла глаза, разжала кулаки, посмотрела на свои перепачканные песком ладони, по щеке ее скатилась слеза. Не было больше ни злости, ни сметающей все на своем пути ярости. От всего того, что делало ее непобедимой, не осталось и следа. Осталась девочка, жалкая и хрупкая, едва ли достающая макушкой до плеча любому из них. И в глазах ее пополам со слезами плескалось отчаяние. Длилось это всего секунду, а потом Ксанка – оказывается, ее зовут Ксанка – вытерла слезы, поднялась на ноги. На виднеющиеся в прорехах джинсов коленки налипли песчинки, а мокрая майка облегала тело, еще сильнее подчеркивала ее худобу, но она не обращала на это внимания, как не обращала внимания и на обступивших ее парней. Ксанка – теперь, когда Дэн знал ее имя, думать о ней как о незнакомой девчонке не получалось – смотрела только себе под ноги, сосредоточенно смотрела, точно пыталась что-то найти.

Она металась по берегу, всматривалась в речную воду, шарила ладошками в траве, верно, и в самом деле что-то искала. Вот только что?.. Матвей и Гальяно ходили за ней как привязанные, тоже всматривались, тоже искали не пойми что. И только Туча, уже полностью одетый, с безучастным видом стоял у самой кромки воды.

– Что ты ищешь хоть? А, Ксанка?

Гальяно надоели эти бессмысленные поиски, он поймал девчонку за запястье, но она со злостью выдернула руку, решительно заправила за ухо мокрую прядь волос, направилась к Туче.

Они стояли друг против друга: маленькая, как птичка, Ксанка и огромный Туча. Она всматривалась в его лицо, для этого ей пришлось запрокинуть голову. Всматривалась долго, словно пыталась прочесть его мысли, и под ее взглядом Туча вроде бы становился меньше ростом.