Королевства Злодеяний - Барб Хенди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ей повезло больше, чем она думает, подумала Акула; если бы она сопротивлялась и дальше, попытка защитить вампира уничтожила бы ее разум.
Торжествующая Акула отпустила Ринн. Следуя минутной прихоти, она швырнула на пол рядом с эльфийской женщиной ключи. Может быть, Ринн придет в себя и освободится раньше, чем ее тюремщики это поймут. Может быть, она сумеет бежать. Может быть, ее убьют. Это не имеет значения. Акула накинула на голову капюшон и исчезла благодаря волшебству, заключенному в плаще. Спокойно вышла она из маленькой тюрьмы и прошла мимо двух стражников. Ее лошадь ждала за тюрьмой, там, где стражники ее не видели. Акула бесшумно села на лошадь и направилась к единственным воротам Мистльдэйла. Снег заглушил стук подков. Идиоты-стражники у ворот ничего не заметили.
В соответствии с тем, что удалось узнать у Ринн, чудовище хотело вернуться в Эвермит, на родину эльфов. Акула презрительно фыркнула. Этот кровосос что, действительно думал, что он сможет пересечь воду ? Нет, ему придется остаться на Побережье Меча. Скорее всего, он в Глубоководье. Он уже опередил ее на три месяца. Чтобы догнать его, ей придется гнать изо всех сил.
Акула повернула лошадь на запад, в сторону города, известного как «Город роскоши», и яростно пришпорила животное.
Охота началась.
Из «Головы Орка» неслась веселая песня. Акула, в женской одежде выглядевшая обманчиво хрупкой, вошла в шумную таверну. Стряхивая снег с плаща, она оглядела веселую, слегка пьяную толпу и спокойно прошла к столику в уголке. Кровососа здесь пока не было, но она наводила справки, и ее заверили, что сегодня вечером он непременно придет.
Как только Акула села за столик, хорошенькая молодая официантка поставила перед ней пенящуюся кружку эля. Девушка была невысокой, но с округлой фигуркой и чудесными золотыми волосами.
— За счет заведения, — объяснила официантка. — Шаллен Ласкул — девушка кивнула на необыкновенно красивого юношу, окруженного веселыми приятелями — женится завтра. Он угощает всех в память о своем потерянном холостячестве.
— Ну что ж, за Шаллена и его невесту. Он, похоже, популярный молодой человек, — заметила Акула, надеясь втянуть официантку в разговор. Возможно, этот Шаллен знаком с кровососом.
— О, да. Очень дружелюбный. И талантливый. Говорят, что он делает самые симпатичные безделушки по эту сторону от Эвермита.
— Но он ведь и сам симпатичная безделушка, правда? — пошутила Акула. Не успела девушка открыть рот, как распахнулась дверь, и глаза официантки вспыхнули радостью. Акула проследила за ее взглядом — и ее собственные глаза вспыхнули возбуждением.
Появился стройный эльф с большой корзиной в руках. Нажал на дверь, чтобы закрыть ее за собой. На нем поверх голубой туники был серый плащ, но волосы его были непокрыты — блестящие, присыпанные снегом пшенично-золотые волосы до плеч. Откинутый капюшон плаща не скрывал красивые черты и бронзовую кожу. Его глаза оглядели таверну с тонким вниманием, которое Акула узнала. Серебряный взгляд на секунду задержался на ней — и оставил ее.
Вот он, ее эльфийский вампир.
Она внимательно смотрела, как он изящной походкой подошел к свободному месту около двери и поставил свою корзину. И тут его заметил Шаллен.
— Ах, вот и вы! — счастливо вскричал молодой человек, высвобождаясь из толпы менее внимательных собеседников. — Кирра приказала мне уговорить вас непременно прийти завтра на свадьбу.
— Боюсь, не смогу, — ответил эльф. Жители Мистльдэйла не преувеличивали, когда описывали голос кровососа как нежный, подобный музыке. — Но вот это, возможно, сгладит горечь моего отказа.
Небольшим кинжалом он разрезал веревку на корзине и вытащил небольшую статую. Вырезанная из мягкой сосны, фигурка была не больше восьми дюймов высотой, но, как только эльф вытащил ее на свет, все глаза обернулись к нему и его работе.
На золотой его ладони стояла миниатюрная Ллийра, Наша Госпожа Радости. Она танцевала в откровенном веселье, ее длинные волосы развевались, сливаясь с кружащимся платьем. Одна рука была поднята и повернута ладонью вверх, а вторая обвивалась вокруг тела, следуя складкам одежды.
— Ее рука пуста, но вот здесь есть небольшая полость, — указал эльф. — Положи сюда какой-нибудь драгоценный камень, имеющий значение для вас с Киррой. Наша Госпожа Радости завтра будет присутствовать у вас на свадьбе вместо меня.
Голубые глаза Шаллена изумленно распахнулись, в них поблескивали слезы. Акула прищурилась. Как же легко было обмануть их всех — Ринн, Шаллена, и, возможно, эту маленькую официанточку, судя по тому, как рада была она приходу эльфа. Этот дар, как и вампир, который его сделал, был прекрасен, но, безусловно, очень опасен.
— Спасибо. Я... — У Шаллена перехватило горло, и он обернулся к стойке, смущенный своими чувствами.
— Слишком много выпил, — договорил за него приятель. Неловкое мгновение разрешилось смехом, и музыканты снова заиграли свою мелодию. Музыка была достаточно громкой, чтобы заглушить почти все разговоры в таверне, но Акула была готова подслушивать. Она опустила подбородок на ладонь, словно заслушавшись пения. При этом она поднесла к уху крохотный, великолепно выполненный рог — его легко было спрятать в ее черных пышных волосах. Она прошептала заклинание и отчетливо услышала голос официантки.
— Это, должно быть, заняло несколько месяцев! Что такого Шаллен сделал для вас, что вы дарите ему такую чудесную вещь?
Эльф оглянулся на ювелира.
— Он носит свою юность и счастье, словно красивое одеяние, не скрывает их и щедро делится со всеми. Это немало, Майя. А когда ты будешь выходить замуж, я подарю тебе и твоему мужу что-нибудь еще более красивое. Обещаю.
Майя ответила неуверенным смешком.
— Не знаю, будет ли у меня когда-нибудь муж.
Худенькими нервными руками девушка указала на свое тело, слишком зрелое для скромности, и на красивое лицо с выражением слишком жестким для невинности.
— Большинство мужчин
