Черный бушлат-2. Первозакрыватель. - Александр Конторович

  - От хорошего? Да, с превеликим удовольствием буду!

  Я фыркнул. Димка покосился на меня и тоже усмехнулся. Яковлев удивленно на нас посмотрел. А я вспомнил…

  … Аэропорт Баграм, ясный полдень. С неба жарит сумасшедшее солнце. Жара такая, что ботинки оставляют на асфальте вдавленные следы. Большой, собранный из гофрированного железа, ангар. На стандартных армейских кроватях, установленных в два яруса, в живописном беспорядке спят, ожидающие вылета, ребята нашей группы. В дальнем углу дрыхнет отряд спецназа ВДВ, они только что сгрузились с прилетевшего борта. И сейчас без задних ног попадали, кто где присел. Видимо, их помотало изрядно. Даже духота в ангаре не мешает крепкому сну. В ангар заходит Борисыч, прапорщик из аэродромной обслуги. Ему тоже жарко, пот градом стекает ему за воротник. В руках у него полиэтиленовая канистра литров на пять.

  - Кто будет пить спирт?

  С дальней койки поднимается растрепанная голова.

  - Авиационный?

  - Ну!

  - Антиобледенитель?

  - Ну, так!

  - Неразведенный?

  - Угу!

  - В сорокаградусную жару и из жестяной кружки?

  - А то!

  - Да с превеликим удовольствием! — Вопрошающий спрыгивает на пол, а за ним начинают вставать и остальные.

  Димка про этот случай знал, в свое время я про него рассказал в кругу наших общих знакомых, и с тех пор данное выражение у нас укоренилось. В двух словах я рассказал об этом и Яковлеву. Он тоже усмехнулся.

  - Ну, сорока градусов жары у нас тут нет, да и коньяк здешний мало напоминает антиобледенитель. Так что, и удовольствия будет побольше. Сейчас, только вот озадачу Верочку, пусть нам тут все организует как положено.

  Димка уехал через час. Проводив его, мы с Яковлевым вернулись в дом.

  - Товарищ генерал-лейтенант, можно с личной просьбой обратиться?

  - Да, ради бога! А в чем дело, Александр Сергеевич? Вам что-то нужно?

  - Что теперь будет с этими мерзюками? — кивнул я на папку с Димкиными документами.

  - Ну, с кем-то мы еще и поработаем, а основных фигурантов пора, по-моему, и за заднее место уже брать. Мелочевку в МУР передадим, там на них уже и без нас, наверное, целое досье имеется. А с таким подкреплением, как эти материалы — сядут крепко. И всерьез. А вам-то, какое до них дело?

  - С теми, кто лично меня обидеть пытался, я уже поквитался. Но, вот с тем, кто всю эту шелупонь направил, очень бы хотелось лично пообщаться…

  - Это с Генрихом-то? Или с папой?

  - Папочку его я не видел и личной неприязни к нему нет. Хотя, в зубы ему, при встрече, закатал бы с удовольствием. Для него это бизнес — Родиной торговать. Он, поди, и всерьез считает, что ничего особенного не совершил. А вот с сыночком я очень даже душевно бы поговорил…

  - Не знаю, не знаю… Рисковать вашей жизнью как-то вот нету у меня желания.

  - Да какой тут риск, товарищ генерал-лейтенант?! Я этого сопляка в бараний рог сверну! И не чихнет, просто не сумеет! Да и ребята ваши, — я указал на дверь. — Рядом будут, если что…

  - Ну… посмотрим. Я тут прикину, что к чему. Пару дней вам обождать придется. Там видно будет.

  - Виктор Петрович! Вы не сомневайтесь, все будет, как положено! Я вам его в упаковке, ленточкой перевязанного, принесу. И к разговору вполне готовым.

  - Да уж! — Яковлев улыбнулся. — Вот насчет ленточки, пожалуй перебор. А то, я себе на секунду представил это зрелище, по-моему слишком. И на двух ногах дойдет.

  - Не дойдет, так доползет!

  - Ладно, посмотрим еще. Отдыхайте, пока время есть. Тренировки свои продолжайте, ребята о них очень положительно отзываются, говорят, много для себя полезного узнали.

  Мы вышли из дома, попрощались и генерал сел в свою машину. Димкину папку он увез с собой.

  На следующий день я с нетерпением дожидался вечера и окончания всех медицинских процедур. Очень уж меня занимала идея 'дружеского' разговора с Генрихом. Мое нетерпение, казалось, передалось и моим сопровождающим. Поэтому, когда мы оказались, наконец, в тире, я с места взвинтил темп. Ребята только удивленно цокали языком, сменяя простреленные мишени. Разогревшись, я положил на стойку пистолет и повернулся к Антону.

  - Ну, как? Спарринг?

  - Давайте, Александр Сергеевич. Вон, пускай сегодня Володя с вами поработает. Ему подтянуться надо, запаздывать что-то стал.

  - Нет, Антон. Сегодня давай мне еще кого-нибудь, одного оппонента мало будет.

  - Вот даже как? Ну, тогда и я, если не возражаете, выйду.

  - Отлично! Заряжайтесь! — и я вытащил из шкафчика тренировочный пистолет. На вид, на вес, по габаритам — вылитое боевое оружие. Только стрелял он пластиковыми шарами калибра шесть миллиметров. Дури в нем, однако, было предостаточно — консервную банку он простреливал. Не насквозь, конечно, но одну стенку дырявил лихо. Заряжался он баллончиками с углекислотой, и хватало ее выстрелов на пятьдесят. На дистанции до двадцати метров отличия от боевого ствола практически не было. Даже отдача присутствовала, хоть и не такая сильная. Зарядив пистолет, я взялся за второй. Сбоку тем же самым занимался Антон. Володя уже успел снарядить свое оружие и переминался с ноги на ногу в нетерпении. Крепко сбитый парень, он сейчас напоминал хищного зверя перед прыжком. Мы надели очки, чтобы в горячке не словить пулю прямо в глаз. Шесть миллиметров — это все же не девять, но глазам и этого более чем до фига.

  - Где сегодня работать будем, Александр Сергеевич? Улица?

  - Нет, Володя, сегодня в здании. В 'офис' пойдем.

  'Офисом' называлось у нас помещение, в котором были расставлены столы, стулья и несколько шкафов. Достаточно большая комната, метров тридцать длиной. На стенах висели мишени, некоторые из них неожиданно выскакивали из-за мебели. Но, сегодня они были отключены. У пульта управления встал один из 'сопровождающих', Анатолий. Остальные ребята в это время меняли мебель местами. Так делалось каждый раз, дабы не возникло привычки к какому-то однообразному расположению обстановки.

  Мы разошлись по разные стороны комнаты. Она имела три входа. Два с торцов и один посередине.

  - Готовы? — это Толя.

  - Первый готов!

  - Второй готов!

  - Третий готов!

  Щелкнул выключатель и помещение погрузилось в темноту. Через несколько секунд Толя снова включит свет и этого времени должно хватить на вход и маскировку.

  Прыжок вперед! Стоп, что это тут? Шкаф? Нет, рука на уровне плеча не находит препятствия. Что справа? Проход? Как далеко? Пара шагов и снова преграда. На этот раз высокая, точно — это шкаф, вот и дверцы есть. Налево? Не успеть… наверняка там пустое пространство, так под выстрелы и выйду. Рукой вокруг! Что это тут? Кресло? Супер! Пущенное резким броском, оно врезалось куда-то. Там что-то загрохотало, опрокидываясь и тут же резко хлопнул пистолет. Ага! Это спереди, ближе к середине. А второй где? Молчит, ждет. Ага, значит так? Один стреляет, второй ждет удобного момента. Неслабо, однако, ничего нового в этом нет. Видали мы такие фокусы…

  Под потолком налились светом лампы. Прямо перед входом, тыльной стороной ко мне лежал на боку шкаф. Рядом, также на боку — стол. Замыкал этот тупичок еще один шкаф. Этот стоял, как ему и положено. Вся остальная мебель выстроилась вдоль стен, оставляя центр свободным. Это у кого ж такая фантазия неуемная? В центр выходить нельзя — подстрелят. Двигаться вдоль стен? Подстрелят с противоположной стороны, для этого достаточно оставить одного человека на месте и я сам приду к нему на мушку. Сидеть в засаде? Не выход, я же не знаю где они, да и по условию спарринга я должен пересечь комнату и выйти в противоположную дверь. И это отпадает. Ладно, будем думать…

  Где сидит первый стрелок, тот, который на звук стрелял? Кресло я кидал налево, попадания пули не слышал, значит, что? Значит, нет перед ним преграды, в которую эта пуля попала бы. И где же он тогда сидит? Центр пуст, укрытий нет. Справа он сидит. Вошел в дверь, комнату пересек и сидит у правой стены. А второй где? Рядом с ним? Маловероятно, зачем ему это? Слева? Возможно…

  Видят ли они этот вход? Наверняка. А вот, судя по упавшему креслу, должен я быть где-то слева от него. Там меня и ждут, туда и смотрят. Отлично, первый плюсик есть!

  Что тут у меня под рукой есть? А ничего нету. Два шкафа и стол, вот и все. Приникнув глазом к щели, я осмотрелся вокруг. Так… понятно… возьмем на заметочку… Значит, так. Принимаем за основу то, что первый сидит справа — это я знаю точно. Второй, скорее всего, контролирует центр и боковые укрытия просматривает слабо. Итак, первым шагом ставим правого стрелка в неудобное положение. Они оба сейчас контролируют участок слева от меня. Им обоим он должен быть виден. Вывод? Ухожу вправо, к первому стрелку. Метрах в двух перед выходом из моего 'тамбура' стоит еще один шкаф. Слева от него валяется антресоль, сбитая брошенным мною креслом. Так, пистолеты за пояс, присели, приготовились…