Война во времени. Кн. 1: Торговцы во времени. Покоренный корабль - Андрэ Нортон

Человек в меховой одежде дотронулся до сидящего за панелью. Тот частично освободил голову от проволочной клетки, и они заговорили друг с другом на непонятном языке, в то время как огоньки продолжали вспыхивать, а жужжание смолкло.

Пленник Росса с новой силой рванулся и ухитрился ударить ногой по одной из металлических конструкций. Раздавшийся грохот заставил обоих людей развернуться. Сидевший за панелью сорвал с головы свою клетку и вскочил на ноги, а второй вытащил пистолет.

Пистолет? Какая-то часть сознания Росса удивилась тому, что он узнал эту чёрную вещь и ту опасность, что она в себе несла, несмотря на то, что он приготовился к бою. Он швырнул своего пленника на человека в мехах, а сам бросился в противоположном направлении. Но в тот момент, когда он метнулся к двери, в его голове что-то взорвалось.

Россу так хотелось вырваться, что он не обернулся, а продолжал бежать на четвереньках, что, к счастью, делало его плохой мишенью для третьего человека, бегущего через зал навстречу. Плечо Росса врезалось в него на уровне бедра и они, сцепившись, покатились по полу, что спасло Росса от выстрела из пистолета.

Росс дрался отчаянно, наугад нанося удары, но противник попался не из слабых, и в конце концов юноша, несмотря на бешеное сопротивление, был прижат к полу. Ему заломили руки за спину и защёлкнули вокруг запястий кольца из холодного металла. Потом его бросили на пол и он лежал, глядя на своих врагов.

Три человека сгрудились возле него, выкрикивая какие-то вопросы, которых он не понимал. Один из них ушёл и вернулся с бывшим пленником Росса. Его плотно сжатый рот и горящие глаза говорили Россу больше, чем любые слова.

— Ты — пленный торговец? — человек, похожий на Эшшу, склонился над Мэрдоком. На его запястьях краснели полосы от верёвки.

— Я — Росса, сын Гурди, из торговцев, — ответил Росс, с вызовом глядя в его глаза. — Да, я был пленником, но вы недолго удерживали меня, не удержите и теперь.

Человек приподнял верхнюю губу.

— Ты сам себе навредил, мой юный друг. Мы найдём здесь для тебя хорошую тюрьму, такую, откуда тебе не сбежать.

Он сказал что-то остальным людям и в его голосе прозвучали металлические нотки приказа. Они подняли Росса на ноги и повели, толкая перед собой. Во время движения через комнаты, Росс смотрел вокруг, замечая вещи, назначения которых не мог понять. Ему задавали вопросы, но потом замолчали. Одетый в меха охранник крепко держал Росса, пока другие двое облачались в такие же одежды.

Росс потерял во время драки свой плащ, но ему не дали меховой куртки. Он дрожал всё сильнее по мере того, как холод, пронизывавший все эти комнаты и залы, охватывал и его полуодетое тело. Росс был уверен по крайней мере в одном — что он находится теперь не в деревне среди холмов, однако не мог даже предположить, как он сюда попал.

В конце концов они вышли в узкую комнату, заполненную большими металлическими предметами пурпурного и фиолетового цветов, которые ярко блестели и были снабжены продольными поручнями, переливавшимися всеми цветами радуги. Впереди возникла круглая дверь, и когда один из охранников, нажав двумя руками, отворил её, оттуда вырвался ледяной ветер, обжёгший открытую кожу.

11

Спустя некоторое время Росс догадался, что грязно-белые стены тоннеля были изо льда. Сверху тянулась чёрная проволока, и на ней через равные промежутки висели светильники, бессильные, однако, смягчить лютый мороз, царящий вокруг.

Росса бил озноб. Каждый вдох обжигал лёгкие, открытые части тела онемели. Он шёл на негнущихся ногах, а когда спотыкался, охранники волокли его за собой на верёвке. Он понимал, что если упадёт и капитулирует перед холодом, то для него всё здесь и закончится.

Определить, как долго они двигались сквозь толщу льда, было невозможно, но в конце концов они подошли ещё к одному проёму, прорубленному грубо, словно топором. Выйдя наружу, они оказались в самой дикой и суровой местности, какую ему только приходилось видеть. Конечно, Росс успел привыкнуть к снегу и льду, но здесь перед ним открылся мир, полностью подвластный жестокой мощи зимы, причем всё вокруг выглядело как-то странно, сверхъестественно. Это был безмолвный, бело-серый мир, в котором ничто не двигалось, кроме снежных вихрей.

Охранники прикрыли глаза тёмными очками, потому что солнечный свет нестерпимо ярко отражался от ледяных торосов. Глаза Росса заслезились, он сосредоточил все свои силы на том, чтобы, не упасть, смотреть вокруг ему было некогда. Верёвочная петля была захлёстнута ему вокруг шеи, и его вели на поводке, словно собаку. Впереди лежала тропа, где оставили следы не только пешеходы, но и какие-то тяжёлые предметы, которые тащили волоком, пробив во льду глубокие колеи. Росс поскользнулся и упал бы в такую колею, если бы не натянутая верёвка. Окоченение достигло головы, всё вокруг него кружилось и застилалось туманом. Он упал на одно колено, его тело было слишком онемевшим, чтобы почувствовать холодное прикосновение к снегу, такому твёрдому, что кромка наста на его поверхности не уступала по остроте лезвию. Росс равнодушно смотрел, как на посиневшей коже проступила алая черта с несколькими каплями крови. Верёвка дёрнула его вперёд, но Росс только ужасно закричал. Один из конвоиров подошёл к нему и, схватив рукой в меховой рукавице за пояс, снова поднял на ноги.

Назначение этой колеи в снегу было Россу непонятно.

Да и, на самом-то деле, его уже ничего не интересовало, только злое упрямство бунтаря не позволяло ему сдаться до тех пор, пока он ещё был в состоянии двигаться и сохранял хоть искорку сознания. Идти становилось всё труднее. Он ещё дважды оскальзывался и падал. Когда он упал в последний раз, проскользив какое-то расстояние по гладкому, словно стекло, льду, то подняться уже не смог. Сквозь туман и окутавший его смертельный холод он смутно ощущал, как его грубо волокут на верёвке, но сопротивляться уже не мог. Потом кто-то снял с него наручники.

Раздался какой-то сигнал, эхо которого жутковато отразилось ото льдов. Возня вокруг его тела прекратилась, и его толкнули так, что он покатился по гладкому насту… Но верёвки на шее не было, и наручники больше не болтались на руках. Когда он, врезавшись в какое-то препятствие, остановился, к нему никто не подошёл…

Разум Росса, та его часть, что принадлежала Россе-торговцу, призывал лежать и ждать смерти, но подсознание Росса Мэрдока, члена Проекта, заставляло его бороться. Им двигала холодная ненависть. Эта ненависть, направленная в прошлом против обстоятельств и властей, теперь обратилась на тех, кто бросил его здесь замерзать среди снегов.