За аравийской чадрой - Йорген Бич

Наконец ворота открылись, в них стояла маленькая худая женщина лет сорока.

Когда я представился и сказал, что я датчанин, она улыбнулась с облегчением и воскликнула:

— Боже, так вы наш земляк. Вас послало нам само небо!

Я постарался разубедить ее в этом, но для себя сделал вывод, что госпожа Фрис чем-то очень расстроена. Когда мы вошли в дом, она тут же поведала мне о своих злоключениях.

Ее муж недавно узнал, что один из местных купцов-конкурентов написал на него жалобу, в результате которой его могут моментально выслать из страны. Многие здешние предприниматели — форменные гангстеры, а вышеупомянутый господин — настоящий злодей. И если ему удалось подкупить кого-либо из государственных чиновников — в Саудовской Аравии это делается очень просто, — то господин Фрис, вероятно, уже покидает эту гостеприимную страну как «нежелательное лицо». Он ушел из дому рано утром, скоро вечер, а его все нет и нет. Что станет с нею и ее сыном, если сбудутся их самые худшие опасения?

Прошло почти четыре часа: наконец дверь открылась, и на пороге появился высокий мужчина атлетического сложения. На вид ему можно было дать лет сорок, но, как потом оказалось, ему было около пятидесяти.

— Все в порядке, — сказал он жене, входя в комнату. Потом он посмотрел на меня и осведомился, кто я такой и что мне нужно. После того как я рассказал ему об обстоятельствах, которые привели меня в его дом, он поведал мне историю своей жизни.

В качестве судового механика Фрис избороздил все моря и океаны земного шара, а диплом инженера по холодильным установкам открыл ему доступ во многие страны мира.

Вот что он рассказал:

— Вскоре после окончания второй мировой войны мы с женой переехали в Гренландию, где выполняли самую различную работу. Тем не менее у нас оставалось много свободного времени, и мы организовали вечернюю школу для эскимосов, в которой обучали их различным ремеслам. Мы настолько с ними подружились, что они даже стали говорить по-датски. А вообще гренландцы не любят никаких других языков, кроме гренландского.

Однако я все время тосковал по своей основной специальности — холодильной технике. Можно было поступить на один из консервных заводов в Гренландии, но мне хотелось куда-нибудь уехать. Я установил контакт со шведскими деловыми кругами и поступил на работу в фирму АСЕА, в которой занято около семидесяти тысяч рабочих. В последующие годы пришлось строить катки и предприятия по производству ядерного топлива, монтировать холодильные установки на бойнях и в гигантских холодильниках, между прочим, я устанавливал оборудование в холодильнике Хельсингборга, который является одним из крупнейших в мире.

Через пять лет мне предложили поехать в качестве представителя фирмы в Саудовскую Аравию. Я согласился. Это было в 1957 году. Жену и обоих детей я временно оставил в Дании и потом в течение двух лет их не видел.

Здесь, в Саудовской Аравии, я подружился с одним из многочисленных братьев короля Сауда принцем Мошефом, который заинтересовался рыбоконсервной промышленностью. Я ему очень понравился, и он уговорил меня работать на него. Я согласился. В то время Мошеф был одним из самых прогрессивных деятелей страны, несмотря на противодействие со стороны многих своих соотечественников, он был глубоко убежден, что рыбоконсервная промышленность имеет большое будущее в Саудовской Аравии. Настроен он был всегда очень оптимистично, и этот оптимизм позволял ему стойко выносить упреки друзей, которые говорили:

«Зачем тебе вся эта кутерьма, дорогой Мошеф? Разве это занятие для принца? Ничего у тебя не выйдет».

Но я обещал ему, что это дело увенчается успехом:

«Я построю рыбоконсервный завод, и люди будут превозносить тебя за твою мудрость».

Скажу, не хвастаясь: я сдержал свое обещание. Принц Мошеф неоднократно водил на завод своих высокопоставленных друзей и гостей и гордо показывал им, как осуществились его планы. Потом он всегда обнимал меня за плечи, целовал и долго уверял, что я самый лучший его друг и брат и он сделает меня самым богатым человеком в Саудовской Аравии.

Но я не получил и сотой доли того, что он мне обещал. В прошлом году ко мне приехали жена и сын, дочь осталась в Дании, чтобы закончить фельдшерскую школу. Между тем мои доходы снизились примерно вдвое!

В общем меня надули.

И Фрис грустно пожал плечами.

— Официально мы с принцем Мошефом и сейчас братья, — продолжал Фрис — Я директор холодильника, который принадлежит правительству. Правда, есть еще содиректор, араб. Подобные холодильники имеют большое значение для импорта пищевых продуктов, и Дания легко могла бы стать одним из главных поставщиков продовольствия в Саудовскую Аравию, если бы датские экспортеры действовали более благоразумно и оперативно. Но им не хватает ни того, ни другого. У нас слишком много экспортных организаций, которые соперничают между собой, и эта конкуренция подрывает позиции нашей страны на мировых рынках.

Несколько лет назад Дания была единственным поставщиком продовольственных товаров в Саудовскую Аравию. Датское правительство полностью оплатило рассылку образцов товаров, а также взяло на себя все необходимые расходы, чтобы скорее проникнуть на аравийский рынок. Я сам принимаю время от времени некоторые датские товары, и на них мне приходится тратить массу собственных денег и сил.

Я всегда говорил, что Джидда — это «врата в преисподнюю» и жить здесь чертовски интересно, ибо вам приходится иметь дело с полумиллионом дьяволов, которые тут хозяйничают.

Это действительно дьяволы, но нередко дьяволы удивительно обаятельные! Каким бы черствым и закоренелым эгоистом ты ни был, тебе не устоять, когда он приходит и говорит тебе:

«Друг, если можешь, помоги мне. У меня беда…»

Сколько раз я хотел бежать отсюда куда глаза глядят, но они подходили ко мне и всегда говорили одно и то же:

«Друг, если можешь, помоги нам построить рыбоконсервный завод…»

Саудовская Аравия ежегодно импортирует на 20 миллионов долларов рыбных продуктов. Без этого импорта страна может свободно обойтись, ибо она сама в состоянии добывать в своих собственных морях всю необходимую ей рыбу. Она может обеспечить себя рыбой, но это будет еще не скоро…

Мой содиректор из «Рыбной компании Саудовской Аравии» — человек довольно завистливый, и я неоднократно подмечал, что больше всего на свете он хочет, чтобы меня поскорее вздернули…

Несколько дней назад я забыл на заводе кое-какие вещи, и мне пришлось послать за ними своего сына Нильса Фристиана. Сам я лежал в постели с прострелом. Мальчик должен был все объяснить вахтеру, который, кстати, прекрасно знает его, но вахтер куда-то ушел. Тогда Нильс поговорил с одним из рабочих и, поскольку дверь не была заперта, вошел в комнату, взял вещи, показал их этому рабочему и отправился домой.