Учебная книга по Русской истории - Сергей Соловьев

2. Правление боярское. В таком положении находились дела, когда скончалась правительница в апреле 1538 года, и правление за продолжившимся малолетством великого князя должно было перейти теперь в руки бояр. По отстранении Патрикеевых, Ряполовских и Холмских первое место между вельможами московскими занимали князья Шуйские, потомки тех суздальско-нижегородских князей, которые были лишены своих отчин великим князем Василием Димитриевичем, так долго не хотели покориться своей участи и только при Иоанне III вступили в службу московскую. Способности, энергия и честолюбие были наследственными в этом знаменитом роде; главою его в описываемое время был князь Василий Васильевич, который при великом князе Василии отличился защитою Смоленска от Литвы, причем обнаружил способность свою к мерам решительным и суровым.

В седьмой день по кончине Елены Шуйские уже распорядились насчет ее любимца:

князь Овчина-Телепнев-Оболенский и сестра его, мамка маленького великого князя, были схвачены и заточены, и заточение это было так жестоко, что Оболенский не мог перенести его. Против Шуйского-Рюриковича поднялся было князь Иван Бельский-1?диминович, родня, следовательно, Патрикеевым, но Шуйские были сильнее: несмотря на то что на стороне Бельского стоял митрополит Даниил, Бельский был заключен; митрополит остался нетронутым, но ненадолго: когда князь Василий Шуйский умер и значение его перешло к брату его князю Ивану, то новый правитель свергнул Даниила, на место которого был возведен Иоасаф. Этот митрополит недолго оставался на стороне Шуйского: в 1540 году он успел распорядиться так, что князь Бельский был освобожден, и Шуйский, застигнутый врасплох, должен был покинуть правление, которое перешло теперь к Бельскому и митрополиту Иоасафу. Правители поспешили освободить из темницы двоюродного брата Иоаннова, князя Владимира старицкого, сына несчастного Андрея, и возвратить ему отцовский удел. Несмотря на это, сторона их все была слаба в сравнении с стороною Шуйского, приверженцы которого составили заговор: Шуйский в начале 1542 года явился из Владимира в Москву с вооруженным отрядом; Бельский был схвачен, заточен на Белоозеро и там умерщвлен, главные советники его разосланы; митрополит Иоасаф свергнут с бесчестием, и на его место возведен Макарий.

Иван Шуйский недолго жил после этого; власть перешла в руки к родственнику его князю Андрею Михайловичу Шуйскому.

Этому новому правителю показался опасен Федор Семенович Воронцов, который успел приблизиться к молодому государю и понравиться ему; в присутствии Иоанна Шуйские и советники их напали на Воронцова, чуть-чуть не убили его и послали в дальнюю ссылку, несмотря на просьбы великого князя.

3. Воспитание Иоанна и его первые самостоятельные действия. Иоанну исполнилось тогда уже 13 лет. Ребенок имел блестящие дарования, природу восприимчивую, легко увлекающуюся, страстную; эти последние качества если не были произведены, то, разумеется, были развиты до высшей степени воспитанием, обстоятельствами детства его. По смерти матери Иоанн был окружен людьми, которые заботились только о собственных выгодах; перед глазами ребенка происходила борьба партий, и мы видели, в каких формах происходила эта борьба: прибить, оборвать противника, сослать его, умертвить с бесчестием верховного пастыря Церкви, митрополита,- вот чем оканчивалось Дело; у ребенка-сироты отнимали людей самых к нему близких, которых он любил; перед ним нагло оскорбляли их, потом заточали, замучивали; перед ним Шуйские и друзья их позволяли себе оскорблять память отца его и матери, ибо мы знаем, как вельможи не любили великого князя Василия и вторую жену его. Иоанн тем более оскорблялся этим, что хорошо понимал свое значение, понимал, что он государь, ибо те же самые люди, которые так оскорбляли его, пугали, не обращая никакого внимания на его слезы и просьбы,- те самые люди при известных церемониях, например при посольском приеме, стояли перед его престолом в виде покорных слуг. Таким образом, ребенок привыкал видеть в вельможах врагов своих, но удерживать их, бороться с ними на деле не мог; бессильный гнев, раздражение, досада оставались внутри его и портили его природу: ребенок затаивал месть до удобного случая; но как же он будет мстить своим врагам, как будет поступать с людьми ему неприятными? Разумеется, точно так же, как они сами приучили его, а они приучили его к насилиям, к немедленной, бессудной расправе с неприятными людьми. Как только Иоанн начал подрастать, в нем уже обнаружились дурные наклонности, он находил удовольствие мучить животных, а люди, которые должны были смотреть за ним, не останавливали его, позволяли ему делать все, что он хотел. Но скоро Иоанн принялся и за людей, и первою жертвою его был вельможа-правитель князь Андрей Шуйский. Озлобленный поступком Шуйского с Воронцовым, Иоанн решился напасть врасплох на правителя, и в конце 1543 года, будучи тринадцати лет, он велел схватить его и убить.

Родственники и приверженцы его подверглись опалам и казням впоследствии; не избежал казни и прежний любимец Иоанна, Воронцов, явившийся снова при дворе после казни Шуйского и хотевший занять его место, быть правителем, но Иоанн хотя по молодости не мог усердно заниматься делами, однако не хотел терпеть, чтоб кто-нибудь осмелился обнаружить желание располагать его волею, и, по примеру отца, стал приближать к себе людей незнатного происхождения - дьяков.

4. Принятие царского титула и женитьба Иоаннова. Вынесши из своего детства горькое чувство вражды к людям, которые похищали его права и неуважительно обходились с ним, смотря поэтому подозрительно на всех вельмож своих, Иоанн только и думал о том, как бы упрочить свою власть. В начале 1547 года, будучи 16 лет, Иоанн короновался, но мало этого - принял титул царя, с которым соединилось понятие о власти более обширное, чем с прежним титулом великого князя. Скоро после Иоанн женился; выбор его пал на девушку из одного из самых знатных и древних московских боярских родов, именно на Анастасию Романовну, дочь умершего Романа Юрьевича Захарьина-Кошкина, предков которого мы видели на первом месте в княжение Василия Димитриевича, а брат его боярин Михаил Юрьевич был одним из близких людей к отцу Иоаннову великому князю Василию.

5. Пожары московские; Сильвестр и Адашев. В феврале 1547 года была царская свадьба; в апреле были два сильных пожара в Москве, а 21 июня вспыхнул такой страшный пожар, какого еще никогда не бывало в Москве, народу сгорело 1700 человек! Царь с царицею, братом и боярами уехал в село Воробьеве.

Но этим беда не кончилась: бояре сказали царю, что Москву сожгли злонамеренные люди, сожгли чародейством; царь велел разыскать дело; бояре собрали народ на площадь и стали спрашивать: кто зажигал Москву? В толпе закричали, что зажигали волшебством княгиня Анна Глинская с своими сыновьями. Чернь говорила это потому, что Глинские, родственники царя по матери, были самыми близкими к нему людьми; прислуга Глинских, пользуясь силою господ своих, притесняла простой народ, а Глинские ее не унимали. Родной дядя царский, князь Юрий Васильевич Глинский, услышавши о себе и о матери своей такие речи в народе, поспешил скрыться в Успенский собор, но бояре, злобясь на Глинских за их силу при царе, подожгли чернь; та бросилась в собор, убила Глинского, перебила множество его людей, разграбила двор; мало того, толпы черни явились в селе Воробьеве у дворца царского с криком, чтоб государь выдал им бабку свою княгиню Анну Глинскую и другого сына ее, Михаилу. Иоанн в ответ велел схватить крикунов и казнить; на остальных напал страх, и они разбежались.

Пожар и народное волнение произвели сильное впечатление на молодого царя, страстная природа которого была именно способна быстро принимать впечатления. Из молодого человека, преданного удовольствиям, он сделался набожен, серьезен, неутомим в занятиях делами государственными. Не доверяя по-прежнему людям знатным, он приблизил к себе священника придворного Благовещенского собора Сильвестра и Алексея Федоровича Адашева, ложничего своего, человека очень незначительного происхождения. Сильвестр как лицо духовное, как человек, отличавшийся пред другими нравственною чистотою, имел особенно сильное влияние на улучшение нравственности Иоанна. Прошло года два после пожаров; Иоанн, пылкий, не умевший сдерживать своих мыслей и чувств, захотел торжественно, пред целым народом, пред целою Россиею объявить, что он сам начал править государством, а потому прежние беспорядки и насилия, Ьывшие следствием управления боярского, не повторятся более. Для этого в 1550 году он приказал приехать в Москву выборным из городов, и когда они съехались, то Иоанн в воскресный день вышел с крестами на лобное место (возвышение на Красной площади) и после молебна обратился к митрополиту с описанием всех беспорядков, бывших во время его малолетства, во время управления боярского, объявил, что он нисколько не виноват в слезах и крови, пролитых в это время; потом, обратясь к народу, просил его забыть все прошлое, обещая с этих пор быть для всех судьею и защитником. В этот же день царь поручил Алексею Адашеву принимать просьбы от бедных и обиженных и выбирать судей справедливых.