Деспот (СИ) - Арская Арина

— Хотим из бутылок.

Загнанно оглядываюсь на девочек и с неловкой улыбкой вскрываю крышки на стеклянных горлышках, вернув стаканы в шкафчик. Подхожу к малышкам, сажусь перед ними на корточки и вручаю бутылку. Пока они жадно пьют, обхватив бутылки ладошками, страхую их и нервничаю. Вдруг захлебнутся? Что тогда мне делать?

— На, — Снежана протягивает мне бутылку, и Каролина следует ее примеру. — Пей.

Маленькие, а уже командуют. Это, видимо, у них семейное. Прикладываюсь под цепким взглядом девочек сначала к одной бутылке, потом ко второй и улыбаюсь.

— Играть? — с угрозой интересуется Снежана.

— Мне вас надо еще накормить, — прижимаю бутылки к груди. — Вы голодные?

Качают головами, и вижу в их глазах нарастающее желание закричать и затопать ногами, если посмею их принудить к ужину, но я ведь обещала Елизавете. Связать сестричек — плохая идея, и это точно оставит серьезную психологическую травму на всю жизнь.

— Спорим, что я ем быстрее, чем вы?

Попались, маленькие проказницы. Переглядываются, сводят бровки вместе и щурятся. Такой фокус проворачивала со мной мама, и я каждый раз на него покупалась.

— Спорим!

Лезу в холодильник и на средней полке над аккуратно сложенными овощами — спелыми томатами, зелеными перцами, огурцами и фиолетовыми баклажанами, нахожу две белые керамические кастрюльки со стикерами, на которых аккуратным почерком написано “рагу” и “фрикадельки на пару из индейки”. Пробегаюсь глазами по остальным полкам. Холодильник забит доверху, но изучать его содержимое нет времени, хотя очень любопытно.

— Правило первое, — вытаскиваю кастрюльки, — порции одинаковые.

Раскладываю под внимательными взглядами девочек на белые тарелки по три ложки с горкой овощного рагу и по пять крохотных фрикаделек.

— Правило второе, — ставлю одну тарелку в микроволновку, что нахожу за дверцей шкафа у окна, — жуем тщательно.

Кивают. Дожидаемся, когда микроволновка пищит в третий раз, и я расставляю тарелки на круглом столе, накрытом белой скатертью.

— Мы будем кушать тут? — Снежана с удивлением смотрит на меня и оглядывается на дверь. — Не в столовой?

— Тут! — рявкает Каролина и взбирается на стул. — Не хочу в столовую.

Снежана вздыхает и неуклюже садится за стол. Опускаюсь на стул перед ними, всучив ложки, и отсчитываю:

— Раз, два, три. Поехали!

Жуют, сурово глядя на меня, а я лишь делаю вид, что стараюсь их победить в соревновании. Я голодная, но смысл ведь не в том, чтобы мне наесться. Слежу, чтобы девочки в азарте не подавились, и глотаю лишь тогда, когда они в третий раз отправляют в рот ложки с кусочками овощей. Наш ужин затягивается на минут тридцать, и я, конечно же, проигрываю, ведь на моей тарелке остается аж две фрикадельки и кусочек тушеной моркови.

— Да быть этого не может! — с наигранной злостью кидаю ложку на тарелку. — Вы сжульничали! Под стол, наверное, всё выплюнули.

Смеются, и я лезу под скатерть. Затем встаю, подхожу к довольным девочкам и заглядываю под ворот каждой:

— Спрятали! Точно спрятали!

Мимоходом вытираю салфетками их моськи и с театральным бурчанием кладу грязные тарелки в раковину:

— Да как же так?! Я опять проиграла!

Заливаются ликующим хохотом, и я прячу улыбку, отвернувшись к холодильнику. Они даже похрюкивают от радости и хлопают ладошками по столу, а затем замолкают. Когда я испуганно оборачиваюсь через плечо, девочки делают медленные вдохи и капризно вскрикивают:

— Играть?!

Глава 28. Конец игры

Девочки тянут меня от лифта к лестнице, и я послушно следую за ними, любуясь раскидистым фикусом на комоде, что стоит в закутке у закрытых дверей. За ними, вероятно, столовая. Мне очень любопытно заглянуть в каждую комнату на каждом из пяти этажей и посмотреть, как живут другие люди, но я не стану этого делать. Невежливо. Достаточно и того, что я на кухне пошарилась.

У лестницы понимаю, что я расхаживаю по паркету, коврам и дорогущему кафелю в туфлях, и торопливо их сбрасываю на второй ступеньке. Бегу за девочками, которые вприпрыжку поднимаются на третий этаж и юркают за дверь в конце коридора. Я за ними. Замираю на пороге. Теперь я знаю, как выглядит детская комната мечты: просторная, в белых тонах, с пушистым ковром, высокими потолками и кроватями с воздушными балдахинами из прозрачной струящейся ткани.

Мою оторопь нарушают визгливые крики. Снежана и Каролина бегают по комнате, раскидывая игрушки, а затем бросаются на меня в желании опрокинуть на ковер. Странные забавы, которые на секунду меня пугают. Не совсем понимаю, чего они от меня хотят, и я вскидываю руку с громким рявком:

— Вопрос!

Девочки затихают, подняв на меня лица, и я уточняю:

— Во что играем?

Похоже, они сами не знают. Молчат и вновь с криками срываются с места.

— Придумала! — в отчаянии взвизгиваю я.

Я опять лгу, но ложь эта во спасение моих нервных клеток. Девочки притормаживают и в ожидании смотрят на меня. Мне важно вымотать маленьких демониц без угрозы физических увечий: беготня по детской может выйти за пределы комнаты и окончиться серьезными травмами. Я в красках представила, как Снежана и Каролина, заигравшись, летят кубарем по крутой лестнице и ломают себе шеи, а меня увозят в полицию.

— В прятки? — с придыханием спрашивают девочки.

Нет, прятки — тоже не вариант. Я же в пятиэтажном тереме сама потеряюсь и никогда не отыщу девочек.

— В жмурки, — отвечаю я, — только мне нужна повязка на глаза.

Снежана бежит к шкафу, открывает дверцу и указывает рукой наверх:

— Там!

Среди шапочек с ушками, нахожу несколько шарфиков из мягкой шерсти. Девочки выбирают цыплячий желтый, и я соглашаюсь, что цвет просто очаровательный. Запрещаю им выходить из комнаты, завязываю глаза и прошу меня раскрутить.

Надо сказать, что девочки очень уж старательные. Я насчитала пятнадцать оборотов, прежде чем они с хихиканьем разбежались в стороны. Меня аж замутило, и я почти потеряла равновесие, но меня так просто не сломишь.

Хлопают в ладоши, и только я иду в направлении звука с вытянутыми вперед руками, так они убегают. Упрямо не хотят, чтобы я их поймала: ловко уходят из-под рук, опять хлопками дразнят, и я брожу в темноте в бесполезных попытках поймать двух обезьянок.

Я переоценила свои силы. Я надеялась, что кому-то из девочек надоест от меня бегать, и они позволят себя поймать. Нет. Ничего подобного. Снежана и Каролина в восторге и не желают водить. В них проснулось второе, а затем и третье дыхание. Хлопки звучат чаще, смешки громче и задорнее. Лучше бы в прятки поиграли. Ходила бы себе спокойно по комнатам и выискивала маленьких озорниц.

В очередной раз упустив жертву, разворачиваюсь на новый громкий и звонкий хлопок. Путаюсь в ногах и с ойканьем заваливаюсь вперед, но чьи-то крепкие руки подхватывают меня под смех Снежаны и Каролины:

— Поймала!

Легкий пряный аромат мужского одеколона, и сердце ухает в пятки. Срываю с головы повязку и, затаив дыхание, гляжу в смешливые глаза Мирона Львовича. Мир на секунду исчезает, а время, кажется, останавливает свой бег.

— Поймала, — хрипло соглашается он, и у меня ноги подкашиваются от его тихого голоса.

— Дядя Мирон! Теперь ты водишь! — девочки кидаются к нему, и я смущенно отступаю.

— О, нет, мои милые, — он одергивает рукав пиджака и нарочито строго смотрит на часы, — вам пора спать.

— Нет! Нет! Нет!

Глаз не могу отвести от Мирона Львовича. Я тоже хочу поиграть с ним. Побегать, подразнить хлопками, а потом поддаться и нырнуть в его объятия.

— Хорошо, — вскидывает в мою сторону руку. — Поиграем и ложимся спать без сказки.

— Но… — Снежана надувает щечки.

— Либо игра, либо сказка, — спокойно и уверенно отвечает Мирон Львович.

Девочки задумчиво смотрят друг другу в глаза и кивают:

— Сказка.

— Тогда почему вы не в пижамах?

На мгновение я паникую, настолько голос Мирона Львовича убедительно суров. Почему я не в пижаме? Мне срочно нужна пижама! В чувство меня приводит, Каролина, которая скидывает с ног туфельки и торопливо топает к кровати справа от окна.