Любовник из фантазий - Шеррилин Кеньон

Юлиан тоже наслаждался их интимной близостью; стоны Грейс будоражили его. Он чувствовал, как отвечает ее тело на каждое его прикосновение, и ему хотелось показать ей, чего именно она была лишена все эти годы. Когда Грейс выйдет из этой комнаты, она уже не сможет жить прежней жизнью.

– Юлиан! – ахнула Грейс, когда к языку присоединился палец, но он только ускорил движения, лаская ее, как никто никогда не ласкал.

Грейс думала, что лучше уже быть не может, и тут разразилась немыслимым, неописуемым, восхитительным оргазмом, а Юлиан все продолжал и продолжал до тех пор, пока она снова не достигла пика наслаждения.

Когда это случилось в третий раз кряду, Грейс подумала, что так можно и вовсе раствориться в блаженстве.

Ослабев от сладостных мучений, она замотала головой из стороны в сторону.

– Юлиан, прошу тебя. – Ее тело вновь содрогнулось от его прикосновений. – Я больше не вынесу.

Только после этой мольбы он оставил ее, и дыхание Грейс начало постепенно успокаиваться, хотя она все еще дрожала от макушки до самых пяток. Такого наслаждения она еще не испытывала никогда в жизни.

Юлиан поднялся поцелуями по ее телу до самых губ.

– Скажи мне правду, Грейс, ты когда-нибудь испытывала что-либо подобное?

– Нет, – прошептала она, сомневаясь, что кто-то из женщин вообще мог испытать нечто похожее. – Я и понятия не имела, что такое бывает.

Юлиан осмотрел ее голодными глазами, словно не прочь был продолжить, и Грейс, почувствовав его эрекцию, поняла, что он в отличие от нее не довел дело до конца. Он сдержал слово, данное ей, и теперь она решила помочь ему, невзирая на отсутствие должного опыта.

Опустившись ниже, она принялась расстегивать его джинсы, и он, поймав руку Грейс, поднес ее к губам и поцеловал раскрытую ладонь.

– Это сладкая мысль, но не утруждай себя.

– О нет, Юлиан. – Грейс шумно вздохнула. – Я знаю, мужчинам вредно не…

– Нет, – упрямо сказал он.

Грейс нахмурилась:

– Но почему?

– Я не могу кончить.

Грейс широко раскрыла глаза. Неужели он это серьезно?

– Таково проклятие. Я могу доставить тебе несказанное удовольствие, но не себе. Если ты продолжишь, от этого мне будет лишь больнее.

Грейс быстро отдернула руку.

– Тогда зачем ты…

– Просто хотел показать тебе.

Грейс огорченно заморгала.

– Хотел или был должен? Это часть проклятия, не так ли?

Юлиан взял ее за подбородок.

– Нет. Я борюсь с проклятием, иначе уже давно был бы в тебе.

– Тогда я не понимаю.

– Я тоже. – Он поймал ее взгляд, словно надеялся в нем найти ответ. – Просто полежи со мной, прошу.

Грейс поморщилась. Бедный Юлиан, что они сделали с ним…

Он поднял книгу и протянул ей:

– Ты обещала почитать мне.

Грейс раскрыла книгу, а Юлиан тем временем взбил подушки и, сложив их у изголовья кровати, лег сам, а затем притянул Грейс к себе и, накрыв их одеялом, стал баюкать ее в колыбели своих рук.

Наслаждаясь ароматом сандалового дерева, Грейс принялась читать вслух историю о Уэнди и Питере Пэне, и это длилось около часа.

– Мне нравится звук твоего голоса, нравится, как ты говоришь, – сказал Юлиан, когда она переворачивала очередную страницу.

Грейс улыбнулась:

– То же самое я могу сказать тебе. У тебя удивительный акцент, он очень приятен для слуха.

Юлиан забрал у нее книгу и положил на ночной столик. Грейс молча посмотрела на него. В его глазах горело желание, от которого у нее перехватило дыхание.

Он поцеловал ее в кончик носа, потом протянул руку и, взяв пульт управления, убавил свет до минимума. Потом прижал Грейс к себе и откинул непослушные пряди с ее лица.

– Мне нравится, как ты пахнешь…

– Спасибо, – прошептала она в ответ и попыталась придвинуться к нему еще ближе, несмотря на то, что грубая ткань джинсов больно терлась о ее обнаженные ноги.

– Тебе удобно в этой одежде? Может, переоденешься?

– Нет, – тихо сказал Юлиан. – Так я уверен, что моя ложка не полезет за твоим медом.

– О, не говори этого больше! – Она засмеялась. – Кстати, твой братец иногда просто несносен.

– Что ж, с этим не поспоришь.

Грейс забрала у него пульт.

– Спокойной ночи, Юлиан.

– Спокойной ночи, сладкая моя.

Едва Грейс выключила свет, дыхание Юлиана изменилось, стало прерывистым и частым.

– Юлиан?

Он не ответил и отодвинулся от нее.

Грейс не на шутку обеспокоилась и включила свет, чтобы посмотреть, что происходит. Юлиан сидел на кровати, обхватив колени руками; на лбу его выступила испарина, глаза дико вращались.

– Да очнись же!

Юлиан огляделся по сторонам, словно избавляясь от страшного сна, потом протянул руку и ощупал стену за кроватью, словно хотел убедиться, что она реальна и не является плодом его больного воображения. Затем он облизнул губы, потер ладонью грудь и сглотнул.

Только теперь Грейс поняла, в чем дело. Темнота – его главный враг.

Вот почему Юлиан лишь приглушил свет.

– Прости, я не подумала. – Грейс прижала его к себе, удивляясь, что такой сильный мужчина может быть слабым, точно младенец.

В эту минуту она поняла, что ни за что, ни за что не позволит ему вернуться в книгу. Вместе они преодолеют проклятие, а когда все останется позади, Юлиан отомстит всем своим врагам.

Глава 9

Несколько часов Грейс неподвижно лежала без сна, слушая спокойное, безмятежное дыхание Юлиана. Его близость почти сводила ее с ума, и она с трудом сдерживалась, чтобы не зарыться лицом в его волосы, вдыхая пряный аромат его тела. Никто еще не пробуждал в ней таких чувств, никогда еще она не чувствовала себя такой желанной. Это тем более удивляло ее, что они были едва знакомы. Похоже, Юлиан разбудил в ней что-то выходившее за рамки физиологии.

Сильный и властный, он мог и рассмешить ее, и завоевать ее сердце.

Она легонько коснулась пальцами его ладони. Какие красивые руки! Даже когда Юлиан спал, они выдавали его силу. А что эти руки творили с ее телом! Это было на грани чуда.

Дотронувшись до его перстня, Грейс попыталась представить, каким он был тогда. Проклятие не лишило его возраста, и он выглядел относительно молодо, всего лишь лет на тридцать.

Интересно, как он мог вести в бой армию в таком возрасте? Впрочем, Александр Македонский едва начал брить бороду, когда пошел в свой главный поход.

Наверняка Юлиан был великим воином. Вот он врезается на коне в гущу врагов. Воображение рисовало его сражающимся против римлян в сияющих доспехах, плечом к плечу с боевыми товарищами.

– Ясон!

Грейс вздрогнула, услышав, как Юлиан прошептал во сне это имя, и с опаской посмотрела на него.

– Юлиан?