Полеты над землей - Мэри Стюарт

И вот лестница кончилась на вершине замка. Куда тут думать, я даже и смотреть не могла. У меня осталось слабое впечатление каких-то сломанных перил, чего-то сложенного аккуратными кучами и сверкающего в лунном свете, золотые шпили и маковки, будто большие шахматы расставлены по краям крыши, в неожиданных местах торчат огромные трубы, как пушки, наделенные в небеса. Ночной кошмар без малейшей надежды на освобождение. Я бросилась к ближайшему укрытию — огромному скопищу печных труб. Он уже приближался, крикнул что-то запыхавшимся яростным голосом. Я увидела его голову и плечи, чисто инстинктивно схватила отколовшийся кусок черепицы и обеими руками со всей силы запустила в сторону лестницы.

Все вышло замечательно. Она, наверное, свалилась ему под ноги, он потерял равновесие и с треском и с потоком ругательств исчез. Черепица полетела дальше, стукнулась о стену и громко с плеском погрузилась в реку. Я не ждала развития событий, а понеслась как можно быстрее по крутой крыше среди теней. Я выиграла время, но надежды бесконечно водить его за нос, а тем более надежно спрятаться у меня не было. Надо как можно быстрее найти дорогу вниз. Он наверняка не выпустит меня тем путем, которым мы сюда пришли, но раз есть одна наружная лестница, должна быть и вторая… Даже где-то я ее встречала, но не помнила где.

Мы взобрались по башенке с северо-восточного угла. Спрятавшись за трубами, я повернула на север, в северном крыле спали слуги и можно найти помощь. И я надеялась, что северо-восточная башенка может быть украшена такой же лестницей. На полпути к центральному блоку, примерно на уровне собственной башенки — я узнала дракона, сверкающего при луне, — в темном углу я остановилась и решила послушать, стараясь не дышать и не слишком стучать сердцем. Я услышала преследование сразу. Он шел быстро, еще довольно далеко, блуждая из стороны в сторону, как гончая, потерявшая след. Собака знает, что жертва недалеко, и надо только не останавливаться, и все само собой устроится.

Он двигался, но не был уверен в том, куда я делась. Только я собралась бежать дальше, как услышала, что он остановился. Минуту мы слушали друг друга. Я представляла его себе очень ясно, животное, обтянутое кожей, и не шевелилась. Он сделал два шага и остановился. Зажатая в углу, я скользила руками по камню, будто пыталась зарыться в него, как насекомое в песок. Откололся кусочек, он упал беззвучно и безвредно мне в руку, но мгновение, пока я воображала звук, залило меня холодным потом ужаса. Но зато мысль заработала, кусок камня в руке включил мыслительный аппарат. Старый трюк, но почему бы не попробовать?

Осторожно я отодвинулась от стены и бросила его со всей силы туда, откуда мы пришли, к южному крылу замка. Камень произвел удовлетворительно громкий и отдаленный звук, более того, он звучал именно так, будто его спихнули случайно. Преследователь повернулся со скрипом, а потом легко и отчетливо побежал обратно. Сначала я подумала воспользоваться этим и попробовать пробраться в ту же башенку, но слишком большое открытое пространство пришлось бы пересекать, а он мог оглядываться. Я больше его не слышала. Очевидно, он искал меня в южном крыле.

Я пошла дальше, пересекая свет и тени, вытянув вперед руки — настолько дик этот яркий лунный пейзаж. Впереди показалась северо-западная башенка, близнец той, по которой я поднялась. Здесь, конечно, должна быть вторая лестница?.. Начало лестницы скрывалось в тени, но, когда я подбежала к ней, обнаружилось, что она разрушена, сверху перекрыта чем-то деревянным, а первые полдюжины ступенек болтаются над пустотой. Но рядом в стене прямо передо мной — дверь. Такая же, как все остальные, тяжелая, щедро разукрашенная металлическими петлями и гвоздями. Никакой задвижки, только большая изогнутая ручка, я тянула ее и толкала, чувствуя руками, что она сделана в виде какого-то животного — грифона или ящерицы с крыльями. Дверь не поддавалась, но я не могла поверить, что, возникнув передо мной как чудо, путь к спасению, она не собирается выполнять свои функции.

В этот момент я впервые серьезно подумала, что не выпутаюсь из этой истории, и то, что случается только с другими, может произойти и со мной. Сказочная атмосфера замка — одинокая долина, башенки, лунный свет, стены, эта дверь с ручкой-грифоном — декорации детских снов и мечтаний наполнились другим актуальным содержанием, превратились в кошмар. Многие, попав в мир своих фантазий, с удовольствием поменяли бы его на скучную вересковую равнину под серым светом дня.

На камне рядом с дверью в обычной здесь литой упаковке покоилась кнопка звонка. Я позвонила. Совершенно нормальный поступок для этой безумной ночи. Ничуть бы не удивилась, если бы ее открыл волшебник-чародей и с поклонами повел меня среди пауков… Но не произошло ничего. Дверь неподвижно белела в лунном свете.

Каждый конец — одновременно и начало. Еще не убрав руку со звонка, чувствуя, как мужество и страх покидают мое тело, оставляя его пустым и измочаленным, я вспомнила, где еще есть лестница. Лучше места не придумаешь. Широкая каменная лестница рядом с одной из двух башен у ворот. Соединяющая их узкая стена — дорожка для кошек — и южная башня вместе с лестницей разрушились, а вот северная — в порядке, и сойти с нее можно к парадному входу в замок, мосту и дороге, по которой приедет Льюис… Никаких признаков Шандора. Прижав подбородок к плечу, я выскользнула из тени и понеслась как угорелая по крыше на запад.

Все правильно. Лестница в пятидесяти ярдах от меня распростерлась в лунном свете. А вот и Шандор. Он поступил так, как я хотела, побежал по другому крылу и приближался к воротам с противоположной стороны, где все давно развалилось. Увидел меня, пистолет угрожающе сверкнул в руке, но он ведь не мог позволить себе стрелять! Обратно в любом случае не пойду — некуда, до башенки, через которую мы пришли, он доберется раньше. И я могла спуститься вниз по лестнице, а он по своей разломанной — нет. И я понеслась вперед. Двадцать ярдов я пробежала, не глядя по сторонам, уставившись на начало каменной лестницы, а потом неожиданно увидела, что он делает. Я забыла кто такой Шандор. Для человека, ежедневно работающего на высоко натянутой проволоке, девятидюймовая пусть и полуразвалившаяся, все равно, что шоссе. Он даже не колебался, перелез через каменные обломки и зубья башенки и бежал — не шел, а бежал — прямо ко мне.

Я окаменела, а потом увидела кое-что еще. Далеко внизу по горе среди темных деревьев ползли огни автомобиля.

Глупо и бессмысленно я закричала: «Льюис! Льюис!»

Думаю, меня не было слышно и за десять ярдов, звуки во мне иссякли, всхлипывающее шипение, а не вопли. Шандору оставалось три прыжка до конца стены и начала лестницы. Я повернулась и побежала назад. Он миновал ступени и двигался за мной. Зато я знала, куда бежать, и что он не собирается меня пристрелить. У меня тридцать ярдов форы, можно попробовать добраться до своей угловой башенки и скатиться по ступенькам в свою комнату. И теперь есть к кому бежать. Льюис! Почти сразу я поняла, что надежды на это нет. Страх измучил меня, а Шандор такой сильный и ловкий… Руки я уже вперед не выставляла, летела по знакомому пути за угол, где дверь кошмарно-волшебной двери в густой тени плотно закрыта…