Темная лошадь - Мэри Герберт

Пирс поднял плащ и набросил ей на плечи. Она завернулась в него и произнесла:

— Мне так холодно. Где Габрэн?

Знахарь печально слушал, как она бормотала в забытьи о своей семье и о тех сценах их убийства, которые остались в ее памяти. Картины их смерти смешались с его собственными воспоминаниями о другой ранящей его душу смерти. Давным-давно он бежал из Пра-Деш, унося с собой свое неискупленное горе и ярость, и вину за то, что он покинул свою собственную дочь. Он взглянул на девушку, последнюю Корин среди кланов, и вдруг его поразила мысль о том, что, может быть, ему предоставляется шанс искупить свою вину. Десятки лет назад он проявил слабость и последовал приказу своего повелителя вопреки своему здравому смыслу. В результате его дочь умерла, а он ничего не сделал, чтобы спасти ее. Теперь у него есть шанс спасти хотя бы эту девушку.

Он поднял ее и осторожно положил на свой матрас за занавеской. Он обернул ее лодыжку в холодное и пошел греть воду для горячего компресса. Пирс мог понять, почему Хулинин принял изгнанника, несмотря на нежелание. В выдумке Корин было слишком много противоречий. Теперь он добавит свои собственные поводы. Подобно ему, девушка была изгнанником, и все же ей так долго удается выжить благодаря отваге и сообразительности. Она заслужила этот шанс, а не измену. Он просто воспользуется своими шансами во время гнева Сэврика, если — нет! — хулинины раскроют секрет девушки.

Габрия проснулась поздним полднем. Она лежала на теплой постели, чувствуя себя удобно и спокойно, как не чувствовала уже много дней. Затем она услышала громыхание горшков и открыла глаза. Ее взгляд упал на кремовые занавески, и разом нахлынули воспоминания последних дней. Все было правдой — резня, поиски Хулинина, Нэра, смерть кобылы и драка с Кором являлись мучительной реальностью. Она вздохнула.

— Пирс, — позвала Габрия.

Занавески раздвинулись, и за ними показался знахарь.

— Добрый день, Габрэн, — сказал Пирс, старательно пряча лицо.

Глаза Габрии округлились.

— День? Как долго я спал?

— Всего несколько часов.

— О нет! Леди Тунголи…

— Именно она велела мне дать тебе отоспаться. Этлон возглавил следующую охотничью вылазку на льва.

Габрия села и очень осторожно пошевелила лодыжкой. Она двигалась слегка скованно, но опухоль заметно уменьшилась, и она могла двигать ею, порою даже без боли. Пирс протянул ей руку, и она встала. Она доковыляла до стула. Знахарь подал ей суп и хлеб с сыром. Девушка вдохнула густой аромат супа и внезапно почувствовала, как она голодна.

Окончив есть, Габрия отодвинула в сторону тарелки и сидела, наслаждаясь полным желудком. Она взглянула на тюфяк и увидела, что Кор все еще спит под одеялами. Его лицо не выдавало признаков боли, не было и следов магии, неожиданно поразившей его.

— Как себя чувствует Кор? — наконец спросила она.

В этот момент Пирс отрезал себе ломоть хлеба и, взглянув на воина, ответил:

— Я уверен, что он будет жить, но он никогда не сможет взять себе жену.

Он почувствовал жалость к молодому мужчине. Удар лука Габрэна и колдовская сила, вероятно, разрушили сексуальное естество Кора. Он был злобным глупцом, но он не заслужил позора импотенции.

Габрия долго смотрела в землю. В ее сознании вихрилось столько мыслей, воспоминаний и эмоций, что она не могла думать. Она не знала, что теперь делать.

Спустя некоторое время Пирс овладел собой и подсел на другой стул к столу. Габрия взглянула на него.

— Что ты скажешь Сэврику? — спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно.

Длинные руки знахаря играли коркой хлеба. Его лицо выглядело старым и усталым.

— Я весь день старался придумать, что я скажу.

Габрия побледнела, зная, что в этот момент ее жизнь в руках знахаря. По закону Пирс должен был обвинить ее в волшебстве перед вождем клана и предоставить решение ее судьбы вождю и старейшинам. Но, если он так сделает, Пирс сам будет подвергаться риску, так как он использовал магию лечебного камня. Это была щекотливая проблема, и Габрия не могла даже предположить, что будет делать знахарь.

— Ты что-нибудь придумал? — спросила она как только могла спокойно.

— Сейчас я просто скажу, что Кор был болен в результате осложнения его травмы от удара, но что теперь он выздоравливает. — Пирс приподнял бровь: — Это подойдет?

Слабый вздох слетел с губ Габрии. Она быстро кивнула:

— Благодарю тебя.

Пирс наклонился вперед, упершись руками в край столешницы:

— Но мы все же должны взглянуть в лицо тому факту, что Кор был поражен магической силой.

Габрия напряглась.

— Я знаю, — сказала она. — Я согласна, что он был поражен чем-то большим, чем мой лук. Но у тебя нет доказательств того, что это сделала я. Ни я, ни ты не знаем, откуда взялась эта сила.

— Я знаю, но…

Габрия вскочила, опрокинув стул. Страхи и эмоции переполняли ее так, что ей захотелось завизжать. Ей надо было уйти из шатра куда-нибудь и собраться с мыслями. Она должна была подумать.

— Нет. Достаточно. Что бы ни случилось, это никогда не должно произойти вновь!

Пирс обошел вокруг стола и схватил ее за руку.

— Ты не знаешь этого, — воскликнул он. — Если у тебя есть этот талант волшебства, он никуда не исчезнет. Он всегда будет с тобой, ожидая нового повода, чтобы снова проявиться.

— Если! Ты только скажи если! — вскричала Габрия. — Ты не знаешь наверняка. Если я даже обладаю такой способностью, что я могу с ней сделать?! — она заковыляла к выходу, надеясь уйти прежде, чем знахарь успеет еще что-нибудь сказать.

— Габрэн, — тихо произнес Пирс.

Габрия коротко отрезала:

— Спасибо за помощь, знахарь. Я благодарен тебе.

Затем она выскользнула за дверь и исчезла. Дождь к этому времени уже перестал, и тучи распались на огромные пушистые острова. Солнце проникало сквозь все просветы между ними и покрывало холмы подвижной мешаниной света и тени. Свежий ветер повеял на Габрию из степи за Хулинин Трелд. Она глубоко вдохнула Бодрящий холодок немного успокоил ее и помог разобраться в своих мыслях и понять, что она хотела сейчас сделать. Она хотела найти Нэру.

Девушка откинула назад свои стриженые волосы и заковыляла между большими шатрами в сторону далеких пастбищ. Вероятно, Нэра паслась там, и Габрия отчаянно хотела оказаться рядом с успокаивающей мощью хуннули.

Большинство мужчин покинуло лагерь, выслеживая льва, но многие женщины вышли из шатров, наслаждаясь ярким солнцем. Никто не поприветствовал проходящую Габрию, поэтому она спешила, стараясь не поддаваться чувству одиночества и жалости к себе, нараставшим в ее душе.