Баксы на халяву - Сергей Александрович Ермаков

- Я маме и звонил, - испуганно залепетал Татарин, голос его внезапно сник и стал заискивающим, - у меня мама больная, ей беспокоиться нельзя.

- Я не понял, что это типа мою трубу чисто прослушивают? - дошло, наконец, до Бивня. - Какого хрена?

- Да, заткнись ты, - ответил Мускул, - нашел время права качать! Так что, Татарин, значит, ты маме звонил?

- Маме, - кивнул Татарин, - а кому еще?

- А-а, стало быть, ты маме рассказывал, куда мы едем и зачем, - ответил Мускул, - что мол, уезжаем в Красную Дыру таксиста брать с бабками. Маме твоей это очень интересно.

- У меня от мамы тайн нет, - продолжал выкручиваться Татарин, - я ей все рассказываю. Ну, сглупил, рассказал ей. Но черным ничего не рассказывал.

- Все бы оно так и было, - ответил Мускул, - да мама у тебя мужским голосом говорит и с акцентом.

- Да, так оно и есть, - согласился хитроумный Татарин, - голос у нее такой низкий. И с акцентом говорит, она же татарка.

- Гонит он, Мускул, - вмешался Бивень, - чисто первый раз, когда он звонил, он мне типа сказал, что с сестрой как бы разговаривал. Мамы типа дома не было.

- Что у сестры тоже голос низкий с акцентом кавказским? - усмехнулся Мускул.

- Да, - кивнул Татарин.

- Ну, хитрожопое существо, - покачал головой Мускул, - не додумался из телефона автомата позвонить? Так глупо спалился!

- Я же не знал, что у Бивня труба прослушивается, - ляпнул невпопад Татарин.

- Ну, бля, конкретно буду выяснять, - начал было снова говорить Бивень, но никто его не слушал.

- За сколько ты нас хоть продал-то? - поинтересовался у Татарина Мускул. - Или просто из мусульманской солидарности стал им помогать? Может ты в джихад вступил? Ты же кажись мусульманин тоже?

- Знал я, что ему реально нельзя доверять, - вмешался в допрос Бивень, - что татарин, что типа чечен, что азер, все как бы чурбанье.

- Не мусульманин я, - стал открещиваться Татарин, - у меня папа был русский. Я сам наполовину русский. Я христианин.

- Знаем мы твоего папу, - махнул рукой Мускул, - если бы не твой папа Пустой бы хрен тебя в нашу команду взял. А ты вона как нас подставил!

- Не подставлял я... - только и успел пропеть Татарин, как вдруг Мускул размахнулся и с силой врезал ему по больной руке.

- У-у-у! - взвыл Татарин, но тут же получил поддых, а вслед за этим сразу же по уху.

- Хватит, сука, нас тут лапшой кормить, - рассвирепел Мускул, - ты что, нас за идиотов держишь? Давай колись, рассказывай, чистосердечное признание смягчает вину, небось, не забыл?

- Дай-ка, и я ему реально закачу, - предложил Бивень.

- Закати, - махнул рукой Мускул, - только не убей, он нам еще нужен для разговора.

Бивень с радостью ломанулся к привязанному Татарину и с разгону треснул его с двух сторон ладонями по ушам. Глаза Татарина чуть не выскочили из орбит.

- Ай, ай, хватит, - взмолился он.

- Хватит? - с интонацией эссесовского офицера спросил Бивень. - Нет, не хватит!

Он снова размахнулся и ударил Татарина по ребрам. У бедного в зобу дыханье сперло.

- Бивень, все, заканчивай, - приказал Мускул, - ну, что, Татарин, продолжать или сам все расскажешь?

Татарин утвердительно замотал головой. Говорить он пока не мог. Подождали пока отдышится.

- У меня мама больная, - начал Татарин.

- Опять типа про маму, - возмутился Бивень, - дай-ка я ему еще реально врежу!

- Остынь, Бивень, - приказал Мускул, - пусть говорит.

- У мамы рак печени, - продолжил Татарин, - ей операция нужна по пересадке. У нас в России таких не делают. Я шефу много раз об этом говорил. Он обещал помочь, но ничего не сделал. А время уходит. Она может умереть.

- Ну, бля, типа комик, - захохотал Бивень, - чисто маму ему жалко. А нас не жалко. Типа сопельки не утереть?

- Заткнись, Бивень, я же сказал, - сурово прикрикнул на него Мускул, давай, тискай роман дальше, Татарин.

- Я искал возможность ее в штаты отправить, - продолжил Татарин, спрашивал у людей, интересовался. Через них те чечены на меня вышли. Маляву из зоны передали от кореша моего. Предложили помочь с операцией.

- И ты купился? - усмехнулся Мускул.

- Выбора не было, - продолжил Татарин, - они и мне, и матери ксиву пообещали, уже и визы были открыты, оставалось только дело сделать.

- Да как же ты, сука продажная, мог бы им помочь, - удивился Мускул, ежели даже я не знал когда и куда эти бабки повезут? Об этом только Пустой знал.

- А с меня много и не требовали, - ответил Татарин, - просили только информировать про все наши перемещения. Я и о бабках-то ничего не знал. Просто выдавал информацию. У чечен свои осведомители, которые повыше нас летают.

- Может ты и "Мерс" наш специально сломал? - вмешался в разговор Череп.

- Я, - ответил Татарин, - да, машину нашу я поломал. Мы должны были в такси сесть подставное. И без шума и пыли уехать, без стрельбы...

- Без стрельбы говоришь? - возмутился Череп. - А я? Меня бы кончили, сука?

- Выкинули бы просто, - ответил Татарин, - не стали бы убивать.

- Да, так я тебе и поверил, морда татарская, - вскипел Череп, - пришили бы, гниды и рука не дрогнула бы!

- Не кипятись, Череп, - остановил его Мускул, - и что за такси, я не понял?

- Перепутал я, - ответил Татарин, - мне чечены сказали, что такси будет желтое, за рулем чувак так-то и так одет. Когда этот мудила подъехал, я думал, что это он. Потом уже у "Метрополя" заметил, что что-то не так. Таксист должен был у светофора тормознуть, а там еще двое чечен бы подсели, а потом за город погнали бы. Таксист мимо проехал. Из тех двоих чеченцев один меня ранил, а другого Череп замочил. А деньги таксист увез. Я потом чеченам сдал, где семья этого таксиста живет. И все. Все.

- Продал ты нас, Татарин, - грустно сказал Мускул, - а ведь Борис Григорьевич тебе доверял. Сколько ты с нами работаешь?

- Три года с того как с "плена" вышел, - ответил Татарин и завыл жалобно, - не убивай, Мускул, я все смою, кровью смою, я буду, как пес, я чечен буду резать. Не убивай, я все понял!

- Кто продал раз, тому доверия нет, - ответил Мускул, - в нашу "партию", сам знаешь, вступительный взнос копейка, а выход только один.

Он многозначительно провел ребром ладони по горлу.

- Нет, Мускул, не надо, - заплакал Татарин, - прости, я кровью смою! Падла буду!

- Бивень, - безразлично сказал Мускул, - выключи эту шарманку.

Бивня долго уговаривать не пришлось, и он с готовностью обрушил пудовый кулак на голову несчастного Татарина. Тот крякнул и затих.

- Все, типа готов к погребению, - от души рассмеялся Бивень, - это реально мой седьмой жмур. А у тебя какой, Мускул?

- А тебе-то что за дело, - насторожился Мускул, - ты что прокурор?

- Да, так, чисто из интереса спросил, - пожав плечами, ответил Бивень, - все-таки типа в одной конторе работаем.

- Вон этот, - Мускул кивнул на Татарина, - тоже с нами работал, и к черным ломанулся. А ты, может, к ментам ломанешься через полгода.

- Бля буду, никогда на такое западло не пойду никогда! - честно воскликнул Бивень. - Че я где-то че-то не так, что ты мне это?

- Ладно, уймись, - махнул рукой Мускул, - не ты, так Череп нас сдаст. Он уже сидит - под себя наложил. Деньги не найдем - он труп и некуда ему бежать, кроме как в ментовку, да, Череп?

- Не наезжай, Мускул, - хмуро ответил Череп, - не перед тобой отвечать буду и бабки не твои.

- А чьи? - изумился Мускул. - Наши бабки-то, с них наша зарплата капает, со сделки, которую ты просрал!

- Не велика и зарплата, - огрызнулся Череп.

- Ты охренел, фраерок, - покачал головой Мускул, - иди на завод или... На кого ты там учился? На актера? Иди в театр будь клоуном за полштуки деревянных в месяц. Ишь ты как мы заговорили!

- Ладно, ладно, мужики, типа хватит уже, - вмешался Бивень, - забыли, что ли что реально жмур висит? Он скоро как бы смердеть начнет. Да, и темнеет уже.

Оглушенный трехпудовым ударом Бивня Татарин неожиданно пришел в себя, что-то пробормотал и с трудом открыл глаза. Мускул не стал дожидаться его полного пробуждения, шагнул по направлению к казнимому и вытащил из-за ремня пистолет. В это время его сотовый зазвонил.

- Ну, самое время для звонков, - ругнулся Мускул, но трубку взял.

Он взвел курок, ткнул дулом в висок Татарина и мирно сказал в трубку: "Я вас слушаю".

- Мускул, вы где сейчас? - спросил в трубе голос Бориса Григорьевича.

- Мы тут в лесу, - ответил Мускул, - стоим.

- Возвращайтесь, - приказал Пустой, - ситуация изменилась, вы мне здесь нужны. Ваш "друг" таксист ментов местных напарил и бежал в неизвестном направлении. Так что, ехать в Красную Дыру вам смысла нет. О нем другие люди позаботятся. Все ясно?

- Ясно, шеф, возвращаемся, - ответил Мускул, - только вот сейчас дело закончу.

Очнувшийся Татарин понял с кем говорит Мускул, и неожиданно завопил, что есть мочи:

- Борис Григорьевич, искуплю кровью, псом буду, скажите, чтобы не стреляли! Борис Григорьевич, помогите!

- Заткнись, гондон! - разозлился Мускул и с силой ткнул стволом пистолета в скулу Татарина.