Архитектор снов - Этери Чаландзия

Анюта тоже насупила бровки и вытянулась. Она была готова соответствовать торжественности момента. Зис, едва сдерживая смех, смотрел на секретаршу.

– Ясно, – Зис убрал бумажку в карман. – Спасибо, товарищ!

– Всегда готова! – отчеканила Анюта.

Зис протянул ей руку, но она так ловко приняла ее, что опять оказалась в его объятиях. Хитрая Анюта подставила щечку, и Зис вынужден был поцеловать ее. Он неловко чмокнул девушку и полез в свою машину. Джип Зиса давно скрылся за поворотом, а она все стояла, прижимая к груди трубку, и смотрела ему вслед. Вдруг резко зазвонил телефон.

– Да… – мечтательно протянула Анюта, но внезапно ее лицо вытянулось.

– Извините, Карина Матвеевна, – совершенно другим тоном произнесла она. – Нет, конечно, это не мой личный телефон. Простите. Больше это не повторится. Да, да, конечно. Все сделаю.

Она отключила связь и засеменила в сторону входа. Зис открыл окно и выкинул скомканный клочок бумажки. У него сейчас не было времени ни на чьи важные заказы.

Рассказы Вари

В комнате, где сидели Майя и Варя начали сгущаться сумерки. Странным был этот день, прошедший в разговорах под шуршание фантиков и нежное звяканье фарфоровых чашек. Вновь и вновь били высокие напольные часы, отмеряя время гулким мелодичным перезвоном. Старинные дагерротипы на каминной полке уже не казались портретами незнакомцев. Майя всматривалась в черты величественных старух. Стариков, чьи лица украшали окладистые бороды. В ангельские детские фигурки, обездвиженные волей фотографа и застывшие дважды – на стуле в ателье мастера и во времени на этих снимках.

Ее взгляд задержался на портрете двух девочек. В отличие от остальных, они были сфотографированы на воздухе в саду. За их спинами угадывалась перспектива аллеи и очертания большого дома. Майя перевела глаза со снимка на Варю. В ее чертах было какое-то сходство с одной из девочек. Судя по дате, выведенной на именном паспарту фотографа, обе уже давно сошли в землю, кольца их жизней замкнулись, наверняка дав начало новым, которые, в свою очередь, завершив свои циклы, точно так же уйдут, освобождая место для других голосов и глаз, надежд и разочарований. Майя присмотрелась. Давно умершая девочка на фотографии могла быть Варей. И мало что изменилось бы от этой перестановки…

Майя потянулась к выключателю лампы, стоявшей на столе. Казалось, в этих стенах сгущаются не только сумерки. Само время, как кровь в ране, свернулось и его течение замедлилось. Вспыхнул желтый круг электрического света, и очертания стен задернуло мраком.

Майя рассеянно вслушивалась в звучание Вариного голоса и думала о том, как странно устроена память. Отчего в ее закоулках, как прекрасный сор, сохраняются подробности устройства случайно подобранного кленового листа со всеми его разрезами и венами прожилок, выпукло проступающими с чуть шершавой тыльной стороны? И потом, без всякой видимой связи, спустя годы, при виде тонкого розового шнурка шрама, протянувшегося вдоль лодыжки, память услужливо подкидывает нам эти пустые воспоминания о том самом, давно истлевшем листе? И отчего в полном и безнадежном мраке забвения могут оказаться люди, лица, дни, месяцы, целые годы жизни? Почему память так своевольна и не подчиняется желанию вернуть утраченное и восстановить пробелы? И можно ли подобрать ключи, которые отомкнут все запертые двери и выпустят воспоминания на свободу?…

– Расскажи мне о том саде, – словно очнувшись, попросила она Варю.

Та дожевала конфету и стала ровнять пальчиками стопку серебристых оберток. Она начала медленно, не спеша.

– Ну, там был забор. Такой длинный, унылый, с металлическими пиками. На пиках – совы с блестящими глазами. Ворота чугунные, ажурные, с завитками, а в середине – опять совы. Во дворе было дерево огромное, прямо перед домом. По нему лазать было удобно, ствол был такой весь крученый и вывернутый во все стороны. Но это только днем, а вечером на него смотреть было страшно, казалось, что это огромное чудовище, которое вылезло из земли и сейчас заползет в дом и всех съест. Вокруг этого дерева и был этот сад. Одни растения высокие, другие низенькие. Были с большими цветами, были без цветов и еще с такими изрезанными листьями. Ни на что не похожие. И они не пахли никогда, и пчелы над ними не летали. И все они были черные. Мертвые.

За столом воцарилось молчание. Варя словно рассказала страшную сказку и наслаждалась произведенным эффектом.

– Мертвые… – эхом отозвалась Майя.

Варя неожиданно посерьезнела и склонилась над столом, приблизив лицо к Майе. Ее голос сник до быстрого шепотка.

– Ну, понимаешь, – пояснила она. – Это был райский сад наоборот. И цветы росли не просто из земли, они росли из ада. Это были души умерших, которые так и не нашли покоя и прорастали черными цветами. И невозможно было их истребить. Их рвали и выбрасывали, а они лезли вновь и вновь.

– Откуда ты это знаешь? – с улыбкой спросила ее Майя.

– Ну, об этом все знают, – с умным видом Варя откинулась на спинку стула.

Майя подняла брови. Какая все-таки самоуверенная девчонка! Майя не сомневалась в том, что все это были детские фантазии, бородатые страшилки. Но отчего так тревожно становилось у нее на душе, когда она представляла себе это старое высохшее дерево и черный строй невиданных растений, раскачивающихся на ветру.

–А дом? – она тряхнула головой, отгоняя неспокойные мысли. – Расскажи мне о доме.

– Дом… – авторитетно начала Варя.– Непонятно было, столько в нем комнат.

– То есть?

– Ну, понимаешь, – Варя сощурилась, – их всегда было то на одну больше, то на пару меньше. И еще эта лестница. Она вела на второй этаж и все время как будто по-новому скручивалась. Как хвост, то так, то эдак. И окно в моей комнате было то большим, то совсем маленьким. И сыро всегда было в доме, сыро и темно. Он так стоял, что внутрь солнце почти никогда не проникало. А однажды, когда луч света попал на буфет, лопнула рюмка, такая старая, граненая…

Майя сидела, подперев голову рукой. Мыслями она улетела куда-то далеко.

– Майя. Майя, – позвала ее Варя. – Слушай, дай мне зефир. Вон, у тебя под локтем стоит.

Майя вздрогнула. Покосилась в сторону вазы, заполненной увесистыми шоколадными медальонами.

– А не много тебе будет? Посмотри, ты же все конфеты сожрала!

Варя засопела, надулась и исподлобья уставилась на нее.

– Дай мне зефир, – упрямо повторила она. Майя сжала руки в кулаки.

– А если не дам, тогда что?

Глаза Вари превратились в узкие злющие щелки.

– Я… тогда… – она мучительно подбирала слова. – Я все маме расскажу!

– Ха! – Майя поставила стул на две ножки и закачалась. – Тоже мне, напугала!

Варя скомкала салфетку и внезапно, рванув всем телом вперед, изо всех сил швырнула влажный комок, метя в лицо Майе. Ее голос звенел, губы дрожали. Словесный поединок грозил перерасти в драку.

– Дай зефир, я сказала! Дай мне немедленно! Ты – дура! – завопила Варя.

Майя сделала вид, что не заметила злого комочка, шлепнувшегося у нее за спиной, вытянула из вазочки увесистую зефирину и покрутила ею, дразня Варю, как собачку.

– Сама дура, – пропела она. – Тоже мне, зефирная принцесса.

Варя побагровела, ее пальцы заметались по столу, ища, чем бы еще запустить в голову обидчице. Она нащупала чашку. Майя презрительно подняла бровь, не веря, что та осмелится ее бросить, но Варя решилась. Чашка, раскручивая спираль янтарных чайных брызг, полетела Майе в голову, и та едва успела увернуться. Не достигнув цели, фарфоровый снаряд ударил в стену, звякнули осколки, прозрачная жидкость стекла книзу. Дверь открылась. На пороге стояла Зинаида. Оглядев комнату, она разом оценила и разгром, и злые лица девочек.

– Так, что здесь происходит? Немедленно прекратите. Майя, как не стыдно, ты же старше!

Майя немедленно заняла оборону, поджала ноги и скрестила руки на груди.

– А что я? Это все она. Она сама кидается.

Но Варя и не думала брать на себя всю вину. Ее руки опять заметались по столу.

– Ничего не я. Это она начала. Она первая!

Майя едва открыла рот, чтобы перебить противницу, как Зинаида подошла к столу.

– Ну-ка, обе, успокоились! Иначе разведу по комнатам, и вы у меня просидите там до вечера. И гулять никто не пойдет! Вы слышали?

Обе затихли под ее окриком. Зинаида строго смотрела на девочек, но стоило ей отвернуться, как Майя изловчилась и изо всех сил под столом пнула ногой Варю. Та набрала в легкие воздуху и…

…попросила Майю:

– Дай мне зефир. Вот, у тебя под локтем стоит.

Майя вздрогнула. Покосилась в сторону вазы, заполненной увесистыми шоколадными медальонами. Рассеянно потянулась за одним из них, как вдруг открылась дверь и на пороге встала Зинаида.

– Майя, простите, вы телефон оставили в коридоре… Я не хотела вас беспокоить, но он звонит не переставая. Может, что-то важное?