История катастрофических провалов военной разведки - Джон Хьюз-Уилсон

Может показаться странным, что некий военачальник рискнул без официального приказа штурмовать оккупированную вермахтом «крепость Европу», но странными были и личность, и амбиции, и послужной список человека, ответственного за Дьеппскую операцию, — лорда Маунтбеттена. В конце 1941 года капитан лорд Маунт-беттен был переведен с должности командира корабля Королевского флота и назначен руководителем объединенных операций, подчиненным фельдмаршалу сэру Алану Бруку, начальнику Генерального штаба. К марту 1942 года Маунтбеттен был повышен разом на три звания, став самым молодым вице-адмиралом в истории британского военного флота.

У Маунтбеттена было три главных предмета для гордости. Он показал себя отважным капитаном эсминцев — его последние три корабля были выведены из строя при обстоятельствах, которые, по мнению его многочисленных критиков, свидетельствовали лишь о его безрассудстве и неопытности. Во-вторых, он был специалистом по части саморекламы, подавая себя как молодого и дерзкого героя, способного дать отпор немцам и скрасить британцам горечь поражений. Наконец, у Маунтбеттена были огромные связи. Кузен короля, доверенное лицо премьер-министра, личный друг Ноэла Кауарда[8], способный легко заручиться поддержкой как друзей из Голливуда, так и представителей британского истеблишмента, Маунтбеттен был светлым пятном в мрачной военной панораме британской жизни начала 1942 года. Среди политиков-консерваторов даже велись разговоры (почти наверняка инициированные самим Маунтбеттеном), что его следовало бы наделить полномочиями, которые бы возвысили его над другими офицерами Генерального штаба.

За тщательно культивируемой легендой о Маунтбет-тене скрывались беспринципность и честолюбие, часто сопровождающие великих людей и их успех. Он не брезговал обманом во время флотских учений, чтобы выделиться среди других офицеров, и сознательно утаивал или фальсифицировал военные документы после войны, когда чувствовал, что его тщательно культивируемый исторический образ находится в опасности. Даже его официальный биограф счел нужным упомянуть, что Ма-унтбеттен был склонен «переписывать историю с высокомерным безразличием к фактам».

Тщеславие Маунтбеттена не знало границ. В разгар военных действий его можно было видеть позирующим перед камерой на съемочной площадке фильма «Там, где мы служим» — агиографической агитке, снятой на основе его личного опыта, где удалого капитана эсминца играл его близкий друг Ноэл Кауард. Вот что в этой связи писал Маунтбеттен Кауарду после Дьеппского рейда: «Твое письмо застало меня в мой самый занятый день... но поскольку дело... не терпит отлагательств, я сперва решу его, а потом уже займусь своими служебными обязанностями». Нормальный командир на его месте посетил бы раненых и умирающих и выслушал доклады оставшихся в живых.

Сам Бивербрук, зная, что Маунтбеттен не терпит никаких нападок на свою репутацию, тщательно создаваемую им самим, предупреждал во время войны: «Не доверяйте Маунтбеттену никаких ответственных должностей». Несмотря на предостережение Бивербрука, молодой, беспринципный, тщеславный и честолюбивый аристократ получил место в высшем военном совете страны, а также ресурсы и власть для нападения на оккупированное немцами побережье Европы. Характер Маунтбеттена в сочетании с новоприобретенной властью и амбициями привел к трагическим последствиям.

У Дьеппского рейда 1942 года был исторический предшественник: рейд на Зебрюгге в День святого Георгия в 1918 году. Под началом адмирала Роджера Киза из Дуврского патруля диверсионная группа, состоявшая из боевых кораблей, морских пехотинцев и солдат, штурмовала ангары с немецкими подводными лодками на бельгийском побережье в отчаянной попытке предотвратить выход в море лодок кайзеровского флота. Рейд был отчасти успешным и, несмотря на тяжелые потери, поднял боевой дух британцев, пошатнувшийся в результате последнего наземного наступления немцев в Первой мировой войне. Рейд на Зебрюгге преподносили как пример блестящей войсковой операции, нанесшей серьезный ущерб противнику ценой малой крови, — именно такая разновидность непрямого нападения в течение многих лет была излюбленным приемом британских стратегов.

В 1940 году Киз вновь объявился на арене военных действий, на этот раз в качестве начальника Штаба объединенных операций, имея задачу атаковать победоносных немцев на берегах Европы и повторить свой успех 1918 года. Трудно сказать, что именно подтолкнуло британцев к нападению на защищенные позиции на европейском побережье, — немцы никогда не испытывали потребности предпринять подобную военную авантюру на побережье Британии. Как бы то ни было, в 1940 году новый премьер-министр Черчилль решил, что, несмотря на вытеснение британских войск с континента, необходимо продолжать наступательную стратегию — не только с целью нанесения урона немцам, но и для ободрения страдающего населения оккупированной Европы, у которого в 1941 году не было другой надежды на освобождение. Кроме авиационных бомбардировок, наступление было единственным шансом.

Штаб объединенных операций был необычной структурой. Это был экспериментальный штаб по координации и планированию боевых операций, созданный с целью объединения ресурсов трех видов вооруженных сил. Когда в 1941 году Маунтбеттен по прямому распоряжению Уинстона Черчилля сменил Киза, его задача, по словам самого Маунтбеттена, состояла в том, чтобы «продолжать проведение рейдов, столь блистательно начатых Низом, для поддержания наступательного духа... Во-вторых, готовиться к вторжению в Европу, без чего мы никогда не победим в этой войне». Кроме того, по словам Маунтбеттена, Черчилль сказал: «Я хочу, чтобы вы превратили южное побережье Англии из оборонительного бастиона в трамплин для нападения».

Это был головокружительный взлет для недавнего 41-летнего капитана коробля, вершиной мечтаний которого было командование одним из новых авианосцев Королевского флота. Но Черчилль в своем выборе и назначении на высокую должность безрассудного Маунтбеттена руководствовался прежде всего политическими соображениями: премьер-министр хотел продемонстрировать американцам, только что вступившим в войну и скептически относившимся к боевому потенциалу своего союзника, наступательный дух британских войск. После поражений в Норвегии, во Франции, под Дюнкерком, в Греции, на Крите, в Малайе и Сингапуре, после побед Роммеля в Северной Африке с кульминацией в виде сдачи Тобрука в июне 1942 года американцы имели все основания невысоко расценивать боеспособность британской армии. Даже Черчилль не мог понять, почему капитуляция следует за капитуляцией, часто с горечью повторяя: «Почему наши солдаты не хотят сражаться?»

Черчилль сделал удачный выбор. Отдавая себе отчет в обаянии Маунтбеттена, его привлекательной внешности, помня впечатление отчаянного рубаки, произведенное им на Рузвельтов, особенно на миссис Элеонору Рузвельт, хитроумный премьер понимал, что если кто и может убедить высокопоставленных американских политиков в крепости боевого духа британцев, то это Маунтбеттен. Во время визитов в Вашингтон новый командующий объединенными операциями завоевал сердца всех американцев, с которыми он встречался, включая живое олицетворение республиканской военной доблести и самого великого солдата Америки генерала Джорджа У. Маршалла, ставшего его личным другом. Молодой герой проделал огромную работу в области дипломатического «пиара», на этот раз используя свои блестящие способности не только ради своей пользы, но и в интересах соотечественников. Черчилль справедливо гордился своим протеже. Сам Маунтбеттен, похоже, прекрасно знал об истинных намерениях Черчилля, похваляясь перед одним из друзей: «Уинстон сказал мне, чего он хочет, и теперь я должен воплотить его планы в жизнь». С такой мощной поддержкой даже самому скромному человеку было бы трудно не приобрести манию величия, а Маунтбеттен никогда не страдал излишней скромностью. По словам канадского историка, специалиста по Дьеппу профессора Брайана Лоринга Виллы, «если у Маунтбеттена вскружилась голова, то виноват в этом был больше всех Черчилль». При желании можно даже рассматривать Маунтбеттена как жертву неразборчивого в средствах Черчилля, игравшего на слабостях молодого адмирала в собственных целях.

После ухода Киза Маунтбеттен, не теряя времени, стал наводить свои порядки в Штабе объединенных операций и заодно пожинать плоды успехов своего предшественника. Штаб купался в лучах славы благодаря успешным рейдам на норвежские острова Вогсёй и первому боевому отличию Парашютного полка — дерзкому похищению радарной установки немцев из города Брюневаль на севере Франции. Даже рейд на Сен-Назер 27 марта 1942 года, несмотря на потери, считался успешным (пять награжденных Крестом Виктории), так как в его ходе был уничтожен огромный сухой док (единственный, способный обслуживать немецкие военные корабли в Атлантике), что решило одну из больших стратегических проблем британцев. Все эти операции были разработаны штабом еще в ту пору, когда им руководил Киз.