Дурман-звезда - Владимир Прягин

Все затихли, удивленные неожиданным красноречием, и больше к этой теме не возвращались. Посидели еще немного и разошлись по своим местам. Завтра ожидался утомительный день – они достигли хребта.

Вопреки опасениям Ясеня, горы приняли людей равнодушно. Не было ни обвалов, ни лавин, сметающих все на своем пути. Дорога поднималась, но все же это была дорога, а не козья тропа среди валунов. Перевал, который предстояло преодолеть, лежал на высоте приблизительно в четверть лиги. Слева и справа торчали две почти одинаковые вершины, но рассмотреть их толком не удавалось, потому что на склонах гнездились плотные облака.

Впереди послышался предостерегающий окрик. Обоз в очередной раз притормозил. Лунь поехал узнать в чем дело, а вернулся хмурый и злой. Купец же, напротив, пришел отчего-то в прекрасное настроение. Выслушав доклад, довольно крякнул и полез из саней.

На обочине ждали несколько типов, при виде которых Ясень невольно потянулся к мечу. Непонятно, кто такие, но выглядят жутковато. Особенно глаза – глубоко запавшие, лишенные блеска, и кожа бледная, никакого румянца. Будто мертвяки из могилы встали. Зато оружие ухоженное, добротное, и они с ним явно обращаться умеют. Да и вообще, по всему видать, им что куренку башку свернуть, что кишки человеку выпустить – разница небольшая. Лучше б уж действительно мертвяки.

Незнакомцы тоже перевозили какой-то груз. Коренастая лошадка тащила дровни, в которых находилось нечто угловатое и массивное, прикрытое мешковиной. Купец подошел вразвалку, приподнял ткань. Вопросительно поглядел на предводителя «мертвяков». Тот протянул ему длинный блестящий ключ. Купчина взвесил ключ на ладони и небрежно дал отмашку обозникам – все нормально, отойдите подальше, нечего тут глядеть. Ясень послушно отъехал, но успел заметить под мешковиной крепкий дубовый ящик с замком.

Лунь, наблюдая эту возню, все больше мрачнел. Когда купец вернулся к своим саням, сказал негромко, но твердо:

– Не было такого уговора, хозяин.

– Ишь ты… – Толстяк лениво повернулся к нему. – Не было, да. А только дозволь напомнить – не по чину тебе все заранее ведать. Дело твое простое – по сторонам смотреть да разбойничков отгонять. С кем мне торговлю вести, то тебя не касается. Али не согласен, старшой?

– Против правды идешь, – упрямо повторил Лунь.

– Правда – она как ложка, своя у каждого. Коли моя тебе не мила – терпи, а работу делай. Или бросить хочешь на полпути? Так ведь не бросишь, я тебя знаю. Ну, старшой, что молчишь? Я до вечера ждать не буду.

– Я уговор держу. Сказал – доведу в столицу, значит, доведу, и нечего слюной брызгать. Только запомни одно, торгаш. Если с этими снюхался, – Лунь ткнул пальцем в сторону «мертвяков», – товар возить тебе осталось недолго. Потому как мозги отсохли совсем. И слово твое купеческое весит теперь не больше, чем сена клок. Был когда-то знатный купец, да сгинул.

Лунь развернулся и крикнул возницам: «Трогай!» А Ясень размышлял, что же такое спрятано в ящике. И вывод, который напрашивался, очень его не радовал. Похоже, он, Ясень, снова вляпался в такое дерьмо, что не приведи солнце. Пусть крылатой деве икнется.

У других настроение тоже резко испортилось. Охранники хмурились и косились на «мертвяков». Даже небо потемнело, хотя едва перевалило за полдень. Налетел порывистый ветер, колючий снег царапнул лицо. Дорога свернула и пошла вдоль каменной стены над обрывом. Узкая речка металась внизу, вскипала пеной между камней. Склон горы на той стороне ущелья зло щетинился ельником.

Один из охранников – угрюмый детина, который вечно держался особняком (Ясень даже имени его не запомнил), – поравнялся с Лунем и о чем-то спросил. Ясень ехал позади них и выражения лиц не видел, но разговор выходил неприятный. Парень мотнул головой, словно отметая доводы командира, а потом вдруг резко дернул поводья и развернул лошадь. Лунь хотел поймать его за рукав, но не успел – боец поскакал назад, в самый хвост обоза, где ехали «мертвяки» со своими дровнями.

– Стой, дурак! – заорал командир, перекрывая шум горной речки. Но угрюмый парень уже преградил «мертвякам» дорогу. Те не удивились, без всяких эмоций обнажили клинки. Молодой охранник несколько растерялся, и Лунь догнал его, схватил за плечо:

– Хватит, я говорю!

– Пусть они ответят, что в ящике. Пусть покажут.

– Не нужно. Я сказал, что доведу обоз, и я это сделаю. Доберемся, сдадим товар, сядем в «Морском еже» и будем пить, пока не забудем эти мерзкие рожи. И никогда их больше не вспомним. Ты понял, парень?

К ним уже подтянулись остальные бойцы. Стояли молча – два десятка охранников против десятка чужих с мертвыми глазами. Шумела вода в ущелье.

Парень, которого удерживал Лунь, огляделся вокруг и сказал со вздохом:

– Я понял, командир.

А потом взмахнул свободной рукой, и метательный нож вошел «мертвяку» в глазницу. Тот начал заваливаться с коня.

Лунь дернул из ножен меч.

Они убивали друг друга на узком пятачке над обрывом. Нельзя было развернуться, обойти противника сбоку – только лоб в лоб. Смять, сломить, опрокинуть, вогнать клинок в чужую ненавистную плоть. Хрипели кони, лязгал металл, брызги крови терялись в клубах метели. Кто-то вопил, корчась в снегу с распоротым животом. Хрустели под копытами кости. Чья-то лошадь шарахнулась, потеряв седока, и сорвалась в ущелье. Уцелевшие лезли в схватку через убитых. Казалось, на дороге шевелится клубок из живого мяса.

Ясень оказался в задних рядах, и в первые секунды бойня шла без его участия. Все началось настолько быстро и неожиданно, что он растерялся, не зная, как сунуться в эту визжащую мясорубку.

Один «мертвяк», внезапно вылетев из толпы, понесся прямо к нему. Ясень едва успел подставить свой клинок под удар. Краем глаза отметил, что кожный доспех у чужака распорот и окровавлен – кто-то уже достал его в схватке. «Мертвяк» терял последние силы, и Ясень выбил у него меч, подловив на встречном движении. Их кони оказались бок о бок. Чужак, оставшийся без оружия, вдруг зарычал и рванулся к Ясеню, стараясь вцепиться в горло. Тот, не удержав равновесия, дернул на себя повод. Лошадь поднялась на дыбы, и оба противника рухнули наземь.

Сцепившись, они катались по снегу, но шансов у «мертвяка» уже не было. Ясень подмял его под себя, не позволяя вырваться. Враг стонал и бессильно дергался. Кровь сочилась из раны. В его глазах впервые мелькнуло что-то живое.

– Что, сволочь, не нравится?

Ясень орал в лицо «мертвяку», теряя разум от бешенства. Уже не в силах себя сдержать, размахнулся и влепил кулаком, целя поближе к ране. Врага скрутило от боли, изо рта пошла кровавая пена. Ясень бил до тех пор, пока чужак не затих. Потом подобрал клинок, поднялся и двинулся туда, где продолжалась свалка.

Когда все закончилось, он долго стоял, хватая морозный воздух, и все никак не мог отдышаться. Рядом лежал очередной «мертвяк», изрубленный, как туша в мясницкой лавке. Доносились чьи-то слабые стоны. Ветер утих, снег ложился мягкими хлопьями.

Ясень огляделся, ища живых, но никого не увидел. Он что же, один остался из всей охраны? Похоже на то. И дело тут, конечно, не в том, что он великий боец. Просто в драку полез последним, и шансов уцелеть было больше. А вот если бы стоял рядом с Лунем…

Жуть сплошная.

Но теперь-то что делать? Голова не соображает…

Взгляд упал на злополучные дровни. Он подошел ближе, откинул грубую ткань. Ящик был огромный, крепкий, окованный по углам. Ясень не сразу понял, что же его смущает. Потом, присмотревшись, сообразил – крышка плотно прижата, но из-под нее все равно выбивается тончайшая струйка дыма. Ясень сморгнул, а когда поглядел еще раз, дымок исчез. Показалось? Надо бы разобраться…

– Ну, чего застыл, молодой? – послышался жирный голос. – Принимай обоз да поедем. И так столько времени потеряли.

Ясень оглянулся. Сзади стоял купец и, прищурившись, смотрел на него. Спокойно смотрел и даже с насмешкой. Значит, пока тут дрались, он в сторонке сидел, позевывал? Ладно, гадина, сейчас и тебя приспособим к делу.

– Открывай, – сказал Ясень, кивнув на сундук.

– Не дури, молодой. Не игрушки это, сам должен понимать.

– Открывай, – повторил Ясень. – Убью.

Купчина скривился. Подошел, вставил ключ в замок, прошипел ругательство. Ясень ждал молча. Купец со вздохом приподнял крышку. То, что хранилось в ящике, было похоже на куски застывшей непрозрачной смолы. Сгустки имели темно-фиолетовый цвет, а снежинки, ложась на них, сразу таяли.

– Да, – сказал Ясень, – прав был Лунь. Ты, купец, совсем без мозгов. Живую руду вот так вот запросто, вместе с рыбой? Кому ты ее продавать собрался?

– Найдется кому, – буркнул тот, собираясь захлопнуть крышку.

– Стоять, – сказал Ясень. – Один кусок вытащи и на меня смотри.