Ужасное наследство - Елена Хисамова

     Я очутился на твёрдой ровной поверхности, на которой нащупал мелкие камушки и небольшие лужицы воды. Стояла кромешная тьма. Откуда-то поступал слабый приток свежего воздуха, и внутри оказалось гораздо прохладнее. Я не знал, как высоко свод лаза, поэтому вставал на ноги осторожно, с поднятыми над головой руками. На удивление, мне удалось выпрямиться в полный рост. Похлопав себя по бокам, я вздохнул с облегчением – маленький электрический фонарик не выпал из кармана ветровки во время пикирования с лошади и кувырков по склону оврага. Рассеянный луч искусственного света выхватил из темноты фрагменты окружающего. Я стоял в небольшом достаточно высоком  гроте, из потолка которого торчали корни деревьев.  Пройдя немного вперёд, я увидел, что помещение разветвляется на несколько туннелей. Некоторые из них были слишком узки, чтобы протиснуться человеку. Я выбрал самый свободный проход и двинулся внутрь рукава. Продвигаясь, я постепенно всё ниже пригибался к полу, пока, в конце концов, мне не пришлось поползти на коленях, а местами подныривать под выступы на потолке, похожие на клыки огромного животного. В абсолютной тишине слышалось только моё хриплое дыхание и шуршание одежды. Так я передвигался достаточно долго, и периодически гасил единственный источник света из опасения, что батареи разрядятся не вовремя. Наконец, лаз сузился настолько, что принудил меня ползти по-пластунски. Испытывая первые признаки клаустрофобии, я начал впадать в панику из-за боязни застрять в тесной кишке туннеля, только неожиданно ход оборвался пустотой. Я всунул туда голову, включил фонарь и в слабом освещении разглядел, что добрался до просторной пещеры. Я ужом прополз в щель, встал и, наконец,  почувствовал себя человеком прямоходящим. Мощности луча не хватало осветить естественную залу от одной стены до другой. Причудливые кальцитовые образования спускались с потолка и вырастали из пола. Осторожно обходя гротескные скульптуры, созданные природой, я ступил на середину помещения. В центре лежал  огромный плоский камень, формой напоминающий стол. По бокам он был разрисован непонятными символами и схематическими рисунками животных и людей.  В кем-то определённом  порядке на нём стояли толстые чёрные свечи, сосуды с тёмной густой жидкостью, напомнившей мне венозную кровь. Лежали небольшие букетики трав и пряди волос различной длинны и цвета, перевязанные чёрными атласными лентами. Я подошёл ближе и увидел чётки и ожерелья из мелких косточек – фаланг человеческих пальцев и  черепа, пугающие провалами глазниц. Но главное – внутри пентаграммы, нарисованной сажей в центре каменной столешницы, лежали гримуары моих покойных бабок. Ни секунды не раздумывая, я схватил фолианты, движимый одной мыслью – уничтожить дьявольские труды. Надо было убираться из пещеры, пока не заявилась хозяйка. Я сразу понял, что случайно обнаружил тайный схрон Марии или, Бог знает, кем она стала теперь. Плохо ориентируясь в подземном пространстве, я потерял отверстие лаза, через который попал туда. Передвигаясь по периметру стен, мне удалось обнаружить шкуродёр* (сленг – очень узкий лаз, при движении по которому человеку приходится тереться одеждой о стены или свод), оказавшийся не слишком длинным –  метров пятьдесят вверх. Извиваясь, как гусеница, я полез по нему на поверхность.

     Ночная мгла к рассвету растеряла насыщенность цвета и стала пепельно-серой. Густой туман клубился над землёй и предсказывал жаркий погожий денёк. Я вдохнул полной грудью сладостный воздух леса и огляделся вокруг. К моему изумлению, выход оказался в непосредственной близости от усадьбы. Подхватив с земли книги, я бросился к дому. Навстречу мне в пелене тумана двигалось нечто огромное. Сердце от внезапного ужаса перепрыгнуло в район солнечного сплетения и бешено забухало там, а во рту появился кислый привкус. Раньше за чтением книг о чудовищах и маньяках, я всегда поражался глупости главных героев, которые вместо того, чтобы удирать со всех ног, наоборот лезли на рожон с дурацким вопросом «кто тут?». А теперь сам вместо того, чтобы бежать, остановился и, храбрясь, как можно грубее выкрикнул: «Кто здесь?» Тёмная махина, тяжело ступая, приближалась ближе. Время, казалось, остановилось вместе со мной. И тут раздалось знакомое фырканье, белёсый занавес тумана раздвинулся, и появилась Апрелька. Я радостно бросился к кобыле, обнял за шею и поцеловал её бархатистую, влажную от росы морду. Потом взял перепуганную, косящую глазом и подрагивающую шкурой лошадь под уздцы и с ласковыми уговорами повел к дому.

     В окнах света не было, и я мысленно молился, чтобы с Анной ничего плохого не произошло в моё отсутствие. Дверь в сени оказалась распахнута настежь, и я понял, что молитвы были напрасны. Мне с порога стало ясно – беда пришла в дом. Во всех помещениях царил жуткий беспорядок, словно кто-то разбросал вещи нарочно, из озорства. Следов борьбы я не нашёл, только на кровати в спальне, на белизне постеленной простыни темнело крошечное пятнышко запёкшейся крови.

7.

 Моё сердце сковал арктический холод. Малюсенький след насилия над Анной рассказал мне о многом, но умолчал о главном. Я знал, что жена во власти хищника – безжалостного и не ведающего сострадания. Только живая она или мёртвая? Что мне делать, как противостоять злу? Куда Мария утащила Анну? Один за другим вопросы беспорядочно взрывались в голове, как зёрнышки попкорна в микроволновой печи. Решение было очевидным – я отправлялся на поиски жены. Сложил в вещмешок спички, свечи, фонарь с новыми батарейками, складной нож и верёвку. Надеяться на двустволку не имело смысла. От нечистой силы вряд ли меня защитило бы огнестрельное оружие. А  вот святая вода и распятие, которые я нашёл в комнате матери, действительно могли пригодиться. Поначалу, найденные в пещере книги я не хотел нести с собой и думал запереть их в тайнике сундука. Но для твари не существовало преград и замков, так что фолианты я тоже забрал.

      Меж тем, за окнами занялось погожее майское утро, обещанное обильным ночным туманом. Купающаяся под птичье стаккато в ласковом розовом рассвете природа не желала скорбеть и радовалась началу нового дня. Рассудив, что вперёд головой и с поклажей по узкому шкурнику мне не пролезть, я сразу отправился к Чёртовой пасти. Спуск на дно ямы обошёлся без увечий. С трудом удерживаясь за выпирающие из земли корневища и сухие стебли вьюнов, я ползал вверх - вниз по крутому склону оврага, словно огромный паук в поисках жертвы. Но вход в грот мне найти так и не удалось. После нескольких часов бесплодных поисков в состоянии близком к отчаянью я вылез из впадины. Солнце давно перевалило зенит и начало медленный спуск к зелёной колыбели леса. По всему выходило, что в яме я провёл не менее двенадцати часов. Не чувствуя усталости, я побежал в сторону дома, к единственной возможности попасть в подземное убежище порождённого мной чудовища – узкому лазу в обжитую Марией пещеру.