Призрак с Кейтер-стрит - Энн Перри

Шарлотта вспомнила о том, что Питт рассказывал ей о маленьких мальчиках и каминных трубах. Дрожь пробежала по ее телу.

— У вас не было семьи? Где ваш отец? Как насчет дедушек и бабушек?

— Папашка вздернулся в сорок втором, когда я родился, а дедуля уплыл. Так мне сказали. У мамочки был брат, отличный щипач, но он не хотел возиться с малышом. Никакой пользы от малютки. Кроме того, щипачество — не то искусство, которое нуждается в детях.

— Что такое «вздернулся»? — спросила Шарлотта.

Он провел рукой по горлу, затем поднял ее вверх, изображая веревку.

Шарлотта зарделась от смущения:

— О, я соболезную… я…

— Не принимайте близко к сердцу, — оборвал он. — Мне бы все равно лучше не стало.

— Ваш дедушка ушел в море… он вернулся?

— Благослови вас Господь, мисс! Вы действительно из другого мира. Он не ушел в море, мисс, он был сослан в Австралию.

— О! — Шарлотта не знала, что ответить на это. — А ваш дядя?

— Щипач — тот, кто крадет из карманов, мисс. Очень деликатное искусство. Детей для этого не пользуют, как и для некоторых других дел. Я был ему без пользы, понятно? Так что отдали меня воспитателю, который научил меня святому искусству хапанья, по-вашему — воровству шелковых платочков из дамских карманов, мисс. Чтобы отработать свое содержание, так сказать. Затем, когда я стал старше, но не сильно вырос, он продал меня первоклассному грабителю. Я мог пролезть сквозь любую решетку. Сложиться и проползти, как змея. Они находят жило, я вхожу, открываю дверь для них и выхожу.

— Что такое «жило»? — Шарлотта знала, что отец бы очень рассердился, если бы узнал об этом экстраординарном разговоре, но это был мир, который интересовал и пугал ее так, что она была не в силах отвернуться от него. Этот мир притягивал ее, как притягивает ребенка заживающая ранка, которую он постоянно расчесывает.

— Богатый дом. Может быть, такой, в каком вы живете. — Он, казалось, не испытывал к ней никакой враждебности, скорее даже находил ее интересной.

— Я не думаю, что у нас есть что-то стоящее для кражи, — честно призналась Шарлотта. — Что случилось с вами затем?

— Ну, наступило время, когда я стал слишком большим для воспитателя. Правда, перед этим его поймали, и я больше никогда его не видел. Но он научил меня множеству вещей. Например, как пользоваться его инструментами, как найти место, чтобы зазвездить окно…

— Застеклить окно? — уточнила она неуверенно.

Он взорвался звонким громким смехом.

— Дай вам бог всякого хорошего. Вы очень забавны. Зазвездить окно… Смотрите. — Он встал со своего места и подошел к окну. — Скажем, вы хотите пройти через этот кусок стекла. Значит, вы опираетесь о него… — Он продемонстрировал это. — Прикладываете сюда нож, около края, и давите сильно, но мягко, аккуратно, пока стекло не треснет. Не так сильно — чтобы стекло не выпало, соображаете? Затем кладете коричневый бумажный пластырь на это место так, чтобы оно склеилось, и вот… Вы можете вынуть стекло абсолютно без шума. Просуньте руку в дыру и откройте задвижку на двери. — Он обернулся и посмотрел на нее с триумфом.

— Я поняла. Вас когда-нибудь ловили?

— Конечно, но ты всегда ожидаешь чего-то подобного.

— Вы не подумывали найти… э… постоянную работу? — Шарлотта не хотела сказать «честную» работу. По какой-то непонятной причине она не могла обидеть этого человека.

— У меня есть готовая к работе команда, мои инструменты, хорошая ворона, самая красивая канарейка в Лондоне; я живу на хазе, приятной и удобной. Есть несколько кукольных лавочек на случай, если для нас наступят плохие времена… Что мне еще нужно? Чтобы я пошел горбатиться на завод за несколько пенсов в день?

— А птицы для чего?

— Птицы? — Он поморщился. — Какие птицы?

— Ворона и канарейка.

Он захохотал от неподдельной радости.

— С вами приятно говорить, мисс. Вы — сама свежесть… Ворона — это лепила, человек от медицины; а в данном случае это парень, который стоит на шухере и подает сигналы, если покажется кто-то подозрительный — например, прохожий или легавый, или кто-нибудь еще. А канарейка — это тот, кто носит ваши инструменты. Если вы классный грабитель, вы не носите свои инструменты сами. Идете на место, внимательно осматриваете все вокруг, и только затем, если все чисто, ваша канарейка приносит вам их. Обычно это женщина. Так лучше. Бесси была красива, как летний день…

— Что с ней случилось?

— Она умерла от холеры в шестидесятом, за год до Американской войны.[5] Бедняжка.

— Сколько ей было?

— Восемнадцать, как и мне.

Моложе Эмили, моложе Лили Митчелл… Она жила в трущобах, носила инструменты грабителю и умерла от болезни в восемнадцать лет. Это было существование, по сравнению с которым чистая, аккуратная жизнь Шарлотты с ее мелкими трудностями казалась скучной и неинтересной. Единственными крупными событиями, которые произошли в ее жизни, были любовь к Доминику и смерть Лили. Все остальное было удобно и скучно. Все ли постельное белье мы починили? Какое варенье варить, сливовое или абрикосовое? Что надеть на званый вечер в пятницу? Мне действительно нужно быть вежливой с викарием? И всё. В то время как есть люди, такие, как этот маленький смешной человечек, которые должны бороться за кусок хлеба. Некоторые из них проигрывали. Самые маленькие и слабенькие — самые уязвимые.

— Мне очень жаль. — Это было все, что она могла сказать.

Он пристально посмотрел на нее и произнес:

— Вы забавное создание.

Не успела Шарлотта отреагировать на эти слова, двери в комнату открылись, и вошел Питт. Его лицо вытянулось от удивления, когда он увидел ее. Очевидно, что люди на входе не предупредили его.

— Мисс Эллисон! Что вы здесь делаете?

— Она ждет вас! — Человечек вскочил со своего места, сильно возбужденный. — Она сидит здесь уже полчаса. — Он вытащил из кармана изящные золотые часы.

Питт внимательно посмотрел на них.

— Где ты их взял, Уилли?

— У вас какие-то нехорошие мысли обо мне, мистер Питт.

— У меня и характер нехороший тоже. Где ты взял их, Уилли?

— Я купил их, мистер Питт. — В его возмущении не было слышно гнева, звучали только нотки невиновности.

— У кого? В одной из твоих кукольных лавочек?

— Мистер Питт! Это настоящее золото, это качество.

— Тогда ломбард.

— Нехорошо, мистер Питт! Я купил их в респектабельном месте.

— Хорошо, Уилли. Выйди и попытайся уговорить сержанта, пока я поговорю с мисс Эллисон.

Уилли приподнял шляпу и очень старательно поклонился.

— Вон, Уилли!

— Да, мистер Питт. Доброго вечера, мэм.

Питт закрыл за ним дверь и показал Шарлотте на кресло. Теперь, когда инспектор остался с ней один на один, он казался не таким уверенным, стесняясь обшарпанной обстановки. Шарлотте хотелось помочь ему быть раскованнее, и она сразу же протянула ему письмо.

— Наша новая служанка Милли дала мне его около часа назад. Она нашла его утром в своей комнате. Должна пояснить, что в этой комнате раньше жила Лили.

Питт взял письмо и развернул его. Прочел, поднял и посмотрел на свет:

— Не выглядит старым, и вряд ли это настоящий почерк. Я думаю, мы можем предположить, что она получила его незадолго до того, как была убита.

— Это угроза? — Шарлотта подвинулась немного ближе, чтобы самой взглянуть на письмо.

— Трудно рассматривать его как что-то другое. Хотя, конечно, в любом случае это не может быть смертельной угрозой.

Мир, полный страхов, открылся в воображении Шарлотты. Бедная Лили! Кто угрожал ей и почему она не чувствовала, что может обратиться к ним за помощью? Какая невидимая борьба происходила под наглаженной черно-белой формой прислуги в их доме?

— Как вы думаете, что они хотели от нее? — спросила она. — Кто написал письмо? Вы сможете найти их и наказать?

— Они, может быть, не убивали ее.

— Мне неважно! Они напугали ее! Они пытались заставить ее сделать что-то, а она не хотела! Разве это не преступление?

Инспектор смотрел на нее с удивлением. Он понимал ее гнев, негодование, чувство жалости и, возможно, вины, потому что все произошло у нее под носом, а она ничего не заметила.

— Да, это преступление… если только мы сможем доказать его. Но мы не знаем, кто написал письмо и что хотел от нее. А бедняжка мертва и не может написать жалобу.

— Вы собираетесь искать его? — настаивала Шарлотта.

Питт протянул руку, чтобы дотронуться до нее, затем опомнился и отдернул ладонь:

— Мы попытаемся. Но я сомневаюсь, что человек, который написал письмо, ее и убил. Она была удавлена сзади проволокой, точно таким же способом, как Хлоя Абернази и служанка Хилтонов. Взломщик мог угрожать двум служанкам, но он никогда бы не подумал угрожать такой особе, как Хлоя Абернази. — Его глаза открылись шире оттого, что ему пришла новая мысль. — Если только он не принял ее за Лили… Они были одинакового роста, и цвет волос у них совпадал. Возможно, в темноте…