Его добыча (СИ) - Бланк Эль

Молниеносно вытянувшись и забыв о недавнем бессилии, я перестала дышать. Изо всех сил пыталась понять: о чём он? Кому «им»?

Ответ на вопрос нашелся быстро. Если Седьмой вновь отвернулся к экрану, то пара агрессивных амиотов стремительно переместилась ко мне.

Во рту моментально пересохло — три оскаленных физиономии в непосредственной близости… Я не смогла даже пискнуть. Больше всего хотелось зажмуриться и приготовиться к последнему вздоху.

Однако секунды бежали, а меня никто не убивал. Больше того, все они смотрели пристально, выжидательно.

— Помогай. Можешь. Знаю. — Третий, которого я уже с лёгкостью узнавала, сопроводил указание жестом в сторону амиотки, доказывая — это для неё они ждут помощи!

До меня дошло: мой пленитель снова «услышал» мысли и передал их своим собратьям. Но что я должна им объяснить? Что я вообще могу сделать? Как так выходит, что мне понятно больше?»

— У… неё, — я сипло сглотнула, с трудом выдавив из себя первые звуки.

Мысль тут же пропала — все три амиота подались ещё ближе! Острые клыки недавних подопытных пугали до одури, но их бесноватая самка вновь заскулила, напомнив о себе, и одновременно зарычал Седьмой. Троица тут же отпрянула, позволив мне собраться с силами и договорить.

— У неё живот болит. Наверное.

— Как. Помочь? — неожиданно быстро сообразил Третий. Два других амиота поддержали его резкими кивками.

Я опешила. Что я знаю об их созданных искусственно телах, чтобы давать такие советы? Но признаваться в неведении было откровенно опасно. И потому пришлось придумывать на ходу.

— Н-н-надо успокоить.

— Как?

Заладил! Если б я знала…

— Нужна забота, — парализованное долгим страхом, сознание выдавало лишь какие-то нелепости. Такие… человеческие банальности. — Обнять, согреть, утешить. Поддержать, одним словом. Она же женщина… Болеет. — Как ещё назвать её состояние? — Возможно, не понимает, что происходит. И ей… страшно.

Нет, что за бред я несу?! Какие страхи? Всё это не про монстров! А амиотка, как ни крути, одна из них. Страшно, даже жутко здесь совсем не им.

Мне хотелось визжать в голос, но я лишь судорожно подбирала слова, осознавая требовательное внимание. Вдруг убьют за молчание?

— Обнять?

— Утешить?

— Поддержать?

Они не поняли. Проклятье! В их восприятии, должно быть, нет подобного. Мне конец? Разозлила чудовищ?

— Покажи, — вновь отрывисто рыкнул Седьмой.

Он хоть и стоял спиной к нам, но очевидно следил за происходящим. Другие пленники тоже с ужасом косились на меня и на странных амиотов.

Все ждали, и я поняла — иного выхода нет. Амиотка пугала, реально пугала своей непредсказуемостью, но трое её соплеменников казались угрозой куда большей.

Встала я не с первой попытки. На трясущихся ногах, со страхом оглядываясь на следующих за мной по пятам амиотов, отправилась к странной женщине. Заставила себя присесть рядом с ней, мысленно уже представляя, как её когти впиваются в горло или появляется эта их фиолетовая муть, способная отделяться от тела и окутывать, удушая туманом.

Амиотка замерла, перестав раскачиваться и стонать. Она явно силилась сфокусировать на мне взгляд, однако агрессии не проявляла, и я, набравшись смелости, протянула дрожащую руку, чтобы успокаивающе погладить её по волосам.

Кажется, в этот миг глаза округлились у всех. У амиотов — от непонимания смысла моих действий, у пленников — от моей беспрецедентной отваги. Впрочем, последнее я и сама не могла объяснить.

Самка вздрогнула. Выглядело это как судорога, прокатившаяся по телу, и потому трое её защитников молниеносно подались вперёд. Я зажмурилась в предчувствии расправы, но в повисшей тишине поражённо осознала: женщина не отпрянула, а, наоборот, прильнула ко мне уже сама. Искала поддержки? Инстинктивно я приобняла её за плечи, интуитивно распознавая страх той, чья кожа казалась прочнее брони.

Ощущать её в такой близости, зная устрашающие возможности организма, было… сумасшествием. Сердце колотилось в груди, не позволяя дышать ровно. Открыв глаза, я испытала шок от взглядов самцов-амиотов, которые смотрели так, словно… Это же не зависть? Или именно она? Они желали быть на моём месте?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сама бы я точно предпочла побыть в стороне, но вместо этого пришлось снова погладить опасную чужачку по волосам.

— Тише, тише, — забормотала мягко, как ребёнку. — Всё будет хорошо.

— Получилось? Почему нас не… воспринимает?

Я поняла вопрос Третьего, успев подумать: куда катится мир! Сутки назад я полагала их подопытными, затем самым страшным возмездием во вселенной, а сейчас… почти мирно беседую.

— Вы слишком напористы, — попыталась облечь предположения в слова. — Это её пугает. Или беспокоит? Или… В общем, держитесь в стороне, — замолкла, осознав, что посоветовала. И кому!

Впрочем, меня не выпили за дерзость. Более того, все трое дружно отступили на пять шагов. Причём с таким напряжением, словно бы преодолевали собственный протест. А в фиолетовых жутковатых глазах врагов мне почудилась… обида?

Жуть! Кажется, я схожу с ума.

— Больно? — сочла за лучшее переключиться на амиотку.

Она заскулила. Мужчины напряглись, но сдержали очевидный порыв, сохранив дистанцию. Это вдохновило и обнадёжило настолько, что я ляпнула очередную милосердную нелепость, не подумав, что амиотам подобное неведомо:

— Нужна ласка. Мягкие прикосновения. Это… успокаивает. — Испугалась, что они не поймут, и добавила: — Женщины любят нежность. Она нравится им больше, чем угроза.

В рубке транспортника в очередной раз повисла поражённая тишина, разорвал которую новый всхлип амиотки.

— Тут плохо? — Я неуверенно указала на её живот, и руки женщины неловко устремились туда же.

Набравшись смелости, медленно, стараясь не давить, я начала поглаживать проблемное место по часовой стрелке, так, как это делала сама, ощущая дискомфорт или боль. Сквозь эластичную материю, лишь частично скрывавшую кожу, ощущались твёрдые мышцы. Тело было не чета моему — мощное и прочное, хотя и я тренировками не пренебрегала. Даже дико осознавать, что такое существо испытывает боль. Отчего?

Мне отчаянно хотелось, чтобы у моей странной подопечной был приступ голода или какой-то мышечный спазм на фоне стресса. Мысли быстро переметнулись к станции и разговорам в лаборатории.

Это всё чёртовы эксперименты! Возможно, амиотка беременна и что-то пошло не так… Или даже так, но… Каковы её шансы выносить ребёнка? Что с ней будет происходить дальше? У этих монстров прежде не было тел, вряд ли они что-то о них знают.

— Хор-р-рошо…

Амиотка впервые издала членораздельный звук. Интонации мне показались довольными. И, судя по тому, как встрепенулись мужчины-амиоты, их это тоже обнадёжило.

— Её имя… Риш? — я лихорадочно перебрала в памяти всё, что они говорили.

— Да.

В бесстрастном ответе всё же уловила толику сомнения и растерялась. В самом деле, они же не могут не знать собственных имен? Или у них нет необходимости в подобном? Может, они опознают друг друга как-то иначе?

— Риш? Риш? — обратилась к амиотке, которая всё ещё выглядела дезориентированной. Второй рукой похлопала её по спине, привлекая внимание.

Её соплеменники цепко следили за каждым движением, в готовности действовать, если… Если что? Они думают, я могу ей навредить?

— Это безопасно, — постаралась убедить их ослабить бдительный контроль. Меня саму трясло от страха — казалось, иду по минному полю. — Я лишь надеюсь успокоить Риш. Надо установить с ней контакт и узнать, в чём причина паники.

Эта шумная амиотка была не единственной представительницей новоявленной расы, кто вел себя заторможенно и неадекватно, но бдительная троица мужчин приклеилась именно к ней! Впрочем, Третьего, вероятнее всего, приставил к ним Седьмой для контроля за внезапно проявившими друг к другу агрессию собратьями. Наверняка потому, что соображал он быстрее. По крайней мере, со мной согласился:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да. Нужно. Мы пытаемся. Не… можем.