Кровавая Ведьма - Анна Александровна Кувайкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И досада эта тут же ответной колкостью осела на языке:
— А, может, и тороплюсь. Побыстрее бы со всем этим закончить!
Волк не сразу нашелся, что ответить. И пусть тишина между нами повисла тяжелая, нехорошая, его ладонь моего плеча коснулась очень даже мягко.
И голос прозвучал тихо, почти даже не узнать:
— Извини. Я не это хотел сказать.
Но я только плечом дернула, его руку скидывая.
Не верю. Ни одному твоему слову больше не верю!
— Ник…
— Уходи, — закусив губу, чтоб не так больно было, поворотом головы указала на хлипкую дверь каюты. — Вот где был весь день, туда и уходи!
— Хорошо, — на сей раз согласился он. Но и не сразу поднялся — его движения я скорее угадала, чем почувствовала. А уж после ощутила прикосновение чужих пальцев к своей шее.
От неожиданности замерла, и только это дало ему время запечатать на тонком кожаном шнурке магический узелок.
На ноги я вскочила тут же!
— Это еще что такое? — изумилась, схватившись за кулон, теперь на моей груди висевший. Небольшой, деревянный, он представлял собой голову волка, выточенную в мельчайших подробностях, от ушей до глаз и кончика носа. Даже шерстинки были переданы великолепно, и часть из них будто спускалась волнами на шею, обхватывая под волчьей пастью небольшой черный камушек.
И эта была отнюдь не драгоценность!
— Это всего лишь оберег, Доминика.
— Как же, — зашипев, я попыталась сдернуть непрошенное украшение. Да куда там! Только шею себе разодрала, и едва ногти не сбила. Он потому узел и заколдовал, а не мои руки! — Следилку нацепил!
— Не без этого.
У меня от неожиданности даже руки опустились. Вот как… как у него язык-то поворачивается?!
— Но в первую очередь, — едва ступив вперёд, мужчина коснулся пальцем камня, который вспыхнул на миг, активируясь, и погас, притворившись бездушной стекляшкой. — Это оберег от волков.
Я изумленно моргнула.
— Что, прости?
— Что слышала. Оборотень, волколак или обычный зверь теперь не сможет подойти к тебе ближе, чем на версту.
Но я снова отшатнулась, качая головой, будто не слушая, о чем он говорит. А еще… Еще я смотрела на него, в эти черные, бездонные глаза, и всё еще не могла ни понять, ни принять. Почему он ведет себя так?!
— Хотя, — внезапно усмехнувшись, да невесело так, вдруг произнес Волк, едва дотронувшись до моей щеки пальцами. — Ты сама как зверек, загнанный в ловушку.
— Тогда выходит, — не сдержавшись от внутренней дрожи, зло хмыкнула я, его руку перехватывая. Терпеть тепло его пальцев в такой момент стало просто невыносимо — как издевательство какое-то! — Что в первую очередь, оберег мне нужен от тебя?
— Выходит, что так, — согласился он.
— Легко у тебя всё, — уж не знаю, как так вышло, но всё это время я смотрела только на него и взгляда не отводила. И сама не заметила, как от обиды, уже не жгучей, а какой-то детской, начала дрожать нижняя губа. — Вот только если б существовал такой амулет, я бы его давно нашла!
— А ты искала?
— О, поверь!
— Я бы поверил, Доминика, — внезапно усмехнулся Волк, так низко, чуть хрипло и вкрадчиво, что у меня невольная дрожь по рукам прошла. — Если б девять лет назад ты выбросила кифорскую куклу.
О чем он говорит?..
— Нет! — и я отпрянула, зажимая рот ладонью, еще до конца не понимая… но уже начиная догадываться.
И тут весь корабль тряхнуло!
Да так, что на ногах удалось устоять с трудом, пришлось поперек недавнего разговора и здравого смысла за мужчину хвататься!
Но и он сам придержал меня быстрее, чем старое дерево перестало со всех сторон сразу скрипеть. И выглядел не изумленнее меня, разве что голову сразу вскинул, прислушиваясь к шуму наверху.
А там, где-то на палубе, тут же застучали шаги, раздались громкие крики и многоголосный, нестройный клич, в котором даже мне легко угадывалось пресловутое «свистать всех наверх!».
Ух ты ж. Неужели на мель сели?
— Что происходит? — первой всё ж не выдержала я.
— Не знаю, — едва на меня глянув, маг, наконец, отпустил меня. Черты его лица заострились, приобретая хищное выражение, а голос стал звучать привычно-хрипло и даже грубо. — Жди здесь.
Я с удивлением посмотрела, как он быстро вышел из каюты, за которой явно царил какой-то бедлам… И полезла под кровать за сумкой.
Туточки, говоришь, сидеть, да?
Ага, ищи дурака!
Но для начало свое добро надлежало как следует спрятать.
Конечно, ничего нового мне на ум не пришло, да и дорогу до трюма с лошадьми я знала прекрасно. К моему удивлению, керосиновая лампа тут еще горела, сильно чадя, но вот знакомого матроса с гнилыми зубами и растянутой красной шапкой набекрень на месте не оказалось. А вот Шетан нашелся прям на середине прохода вдоль узких денников, еще и полностью взнузданный — конюх местный так иногда делал, чтобы кони от нагрузки не отвыкали.
— А я к тебе, но без еды, — прильнув к уже знакомому теплому боку, от чего-то шепотом доложила я зверюге, которую за последние дни если и не перестала бояться окончательно, так хотя бы стала опасаться меньше. — Присмотришь?
Шетан только фыркнул недовольно, да хвостом длиннющим стегнул, но пристегнуть сумку к своему седлу позволил. Не первый же раз я ему под охрану свои вещи оставляла!
И вот теперь, едва затянув седельный ремень, быстро ринулась обратно на лестницу, не став привязывать узду к коновязи. А то мало ли что!
А «что» это, к слову, оказалось совершенно непонятным даже на первый взгляд. На палубе царила такая свистопляска, что толком и не разглядеть ничего! Гром гремит, молнии вокруг сверкают, и ветер рвет паруса, которые матросы пытаются быстро спустить. Косой ледяной дождь по лицу бьет, забираясь под рубаху, а уж волны вокруг какие, кажется, будто вот-вот, и захлестнут весь корабль сразу!
Кое-как доковыляв до ближайшего борта, поскальзываясь на мокрых досках, я судорожно вцепилась пальцами в натянутые канаты, тянущиеся от перил куда-то наверх. И, откровенно боясь выпасть, едва взглянула вниз, на мутные, бушующие воды.
Очередная дождевая капля попала на язык, и в тот же миг я всё поняла!
— Я тебе где сказал оставаться?! — я даже испугаться не успела, как надо мной, угрожающе нависнув, объявился Волк. Да еще и за руку схватил так крепко, будто я за борт нырять собиралась! — Хочешь, чтобы тебя в море смыло?
— Да
