Морион - Литтмегалина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы не встревожились?
– Это обычно для Морион. Пока в Роане жила, она и оттуда звонила раз в полгода.
– Как в целом вы охарактеризуете ваши отношения с дочерью?
Повисла пауза.
– Думаю, это очевидно, что у меня есть с ней проблемы. Вернее, это общая проблема нас троих – меня, Морион, ее матери.
– Какого рода проблема?
– Это важно в контексте текущей ситуации?
– Мне необходимо понять, каким человеком является Морион и что привело ее к тому, что мы имеем сейчас. И да, это очень важно.
– Начнем с того, что Морион случайный ребенок.
– Вы поэтому женились на ее матери?
– Только по этой. Это была худшая ошибка в моей жизни.
– Почему?
– Знаешь, я не любитель разговоров по душам. Тем более с посторонними мужиками.
– Отвечайте на вопросы, – потребовал Айла. – Вы делаете это ради дочери.
Хакан упрямо стиснул челюсти. Затем, что-то обдумав, все же решил подчиниться.
– Это был ужасный брак. И Мори стала главной его жертвой. У моей жены были свои представления о счастливой семье, правильном муже, хорошей дочери, как все должны себя вести и между собой общаться. Глупая курица. Она не понимала, что любовь из человека выбить можно, а вот вбить – никак. Хотя, быть может, я слишком суров к ней. Мы с Морион неплохо понимали друг друга. Мы довольно похожи…
– Невозможно отрицать, – вставил Айла, не удержавшись.
– А Ольрика была совсем одна. Неудивительно, что она так металась. Может, вообще никто не был виноват. Просто мы были заперты в тонущей лодке, и ни один из нас не мог оставаться спокойным. Хотя в то время я этого не понимал. Мне понадобились годы чтобы остыть, посмотреть на наше прошлое здраво.
– Считаете ли вы, что ситуация, которая сложилась в вашей семье, была стрессовой для Морион?
– Не могу сказать, что все было совсем из ряда вон, многие всю жизнь так живут… Никто никого и пальцем не ударил, ничего такого, но нервы мы друг другу трепали. Будь Мори другой, она бы справилась. Отвлеклась бы на друзей, игрушки, бантики, конфеты. Но она все воспринимала слишком остро, всегда запирала свои чувства глубоко внутри, не давая им выплеснуться. Я-то мог сбежать на отдых – даже ночевать иногда оставался в магазине. А Мори было некуда деваться. Все свое недовольство по поводу моих отлучек Ольрика обрушивала на нее. Я был так эгоистичен. Сейчас не могу простить себя.
– Морион присуще агрессивное поведение?
– Нет.
– Вы уверены?
– На мать могла накричать, дверью хлопнуть. Волосы однажды обрезала ей в пику. Но не более того.
– Вы готовы повторить свои слова в суде?
– Да.
– Однако что-то произошло между Морион и Хевигом, и она выстрелила в него.
– Быть такого не может. Мори – не убийца. Я себе такого просто не представляю.
– Это то, что я сам сказал несколько дней назад, – признал Айла. – Тем не менее она застрелила его, и это факт. Так же, как до этого убивала на охоте животных.
– Морион хороший стрелок, но к пальбе по живым мишеням у нее душа никогда не лежала. Думаю, выездки на охоту были для нее способом стать ближе ко мне, только поэтому она и соглашалась. Но выстрелить в человека – совсем другое дело.
– Мой жизненный опыт подсказывает, что каждый из нас теоретически способен на убийство.
– И все же моральные барьеры очень крепки. Хотя я согласен с тобой. У меня есть одно предположение, что могло заставить мою дочь перешагнуть ограничения. Пойдем-ка. Только замком на двери щелкни.
Заперев магазин, Айла проследовал за Хаканом к маленькой дверке за прилавком, ведущей в подсобные помещения. Мимо забитого коробками склада они прошли в тесную, скудно обставленную комнату без окон. Взгляд Айлы сразу приковала разложенная на полу косматая медвежья шкура. Еще здесь были крошечный холодильник, низкий буфет с микроволновой печью на нем, небольшой раскладывающийся диван и телевизор, закрепленный на стене с помощью кронштейна.
– Садись.
Айла присел на диван, сдвинув в сторону длинные ноги, чтобы не ставить на шкуру уличные ботинки. Потянувшись, он потрогал грубую шерсть.
– Огромный был, да?
– Больше полутора метров в холке.
Хакан открыл холодильник, извлек початую бутылку пива, отпил глоток и сунул бутылку обратно.
– Я в завязке. Позволяю себе только одну в день, – пояснил он и провел подошвой по шкуре. – В тот день мне было двадцать два. Декабрь, Морион родится только три месяца спустя. День был идеальный для лосиной охоты – ветер, падали хлопья снега вперемешку с дождем. Были я и еще двое со мной. Вскоре обнаружили набитую в снегу тропу с крупными следами. Подъеденные кусты указали, что где-то поблизости может быть лось на отдыхе – наевшись, они ложатся, так как не способны переваривать пищу на ходу. Посовещавшись, мы решили, что парни зайдут с флангов, а я останусь ждать на месте. Лось человека близко не подпускает, чуть что, удирает, причем часто разворачивается и бежит по своим же следам. Тут бы я его и встретил…
Айла слушал внимательно и молча, не задаваясь вопросом, к чему Хакан ведет.
– И вот стою я, прислушиваюсь, присматриваюсь, ружье наготове… – продолжал Хакан. – И вдруг как будто почувствовал что-то за спиной. Затем хрустнула ветка. Я обернулся, увидел в предсумеречной мгле очертания медведя и застыл, слишком растерянный, чтобы даже думать, что мне делать. «Шатун», – мелькнуло у меня голове. Затем я заметил, что он прихрамывает. Еще и подранок. Это было все равно что смерть свою встретить. В следующую секунду медведь атаковал меня. Он двигался со скоростью молнии, в долю секунды преодолев разделяющие нас метры. Пока сам не увидишь, ни за что не поверишь, что такой тяжеловес на это способен. Я выстрелил ему в шею – сразу насмерть, но он успел меня зацепить. Шрамы остались со мной на всю жизнь, – Хакан потянул вниз молнию жилета и расстегнул несколько пуговиц рубашки.
Взгляд Айлы против воли приклеился к изуродованной, перепаханной коже.
– При нападении кого-то, кто гораздо сильнее и больше тебя, для размышлений просто нет времени. Секунда сомнений – и твоя шкура окажется на земле. Если бы кто-то объяснял мне это так же часто, как я своей дочери, я бы не закончил посреди леса с кровью, хлыщущей из меня, как из вскрытой свиньи.
В комнатушке повисла разряженная тишина, в которой они отчетливо услышали хлопок двери со стороны магазина.
– Это Герта – пришла сменить меня, – Хакан невозмутимо застегнул рубашку и жилет и без единого слова устремился прочь.
Выйдя вслед за ним в помещение магазина, Айла увидел одетую в черное женщину, высокую и крепкую, без признака косметики на лице, с седыми волосами, стянутыми в хвост. Сине-серые, как море в пасмурную погоду, глаза
