Самое справедливое убийство - Ольга Баскова

Девицы захохотали:

— Ну, дорогой, мы с ней не спали. Возможно, мы спали с теми же мужиками, что и она. Но у нас тут хорошо налаженный конвейер.

Спрашивать о клиентах Линды не имело смысла. Девчонки тормозили машины и либо садились в них и уезжали, либо совершали свои дела в лесополосе. На этом любовь кончалась.

— Как мне поподробнее узнать о ней? У нее были родители?

— Должно быть, — наморщила лоб блондинка. — Линдочка все кичилась тем, что учится в университете на факультете иностранных языков и шпарила по-английски и по-французски, заявляя, дескать, что по сравнению с ней мы все быдло придорожное. — Она усмехнулась. — По-моему, проститутка она и есть проститутка. В своем вузе пусть изображает из себя светскую даму, а на обочине мы все равны, как на кладбище.

Брюнетка одобрительно посмотрела на подругу и добавила:

— Среди нас даже дочка дипломата имеется. Так она и то попроще будет.

— Что же она здесь делает? — От удивления Петя поперхнулся слюной.

— Развлекается, — пояснила брюнетка. — Денежки для нее не главное. Это своеобразная месть папочке, который воспитывал ее в жуткой строгости. Кстати, малышка занимается этим только тогда, когда папочка приезжает в отпуск. — Проститутка захохотала. — Говорит: «Это такой адреналин, девчонки!»

Прохоров не стал спрашивать у приятных дам адреса их коллег по бизнесу. Он подумал: Линду легче найти через университет, если она действительно являлась его студенткой. Оперативник раскошелился еще на одну бутылку и был вознагражден: девицы отлучились в лесополосу и вернулись с маленькой фотографией.

— Для хорошего человека не жалко, — сказала блондинка, протягивая ему фото. — Это дочурка дипломата нас в прошлом году снимала. А вот и Линда, — она ткнула наманикюренным пальцем в высокую стройную девушку с каштановыми вьющимися волосами.

Петя так и впился в нее взглядом. К сожалению, карточка мало что давала при опознании: почти все лицо проститутки закрывали крупные кудри. Если судить только по ним, то, конечно, в морге лежала именно она. Прохоров поблагодарил женщин, услышав на прощание любезное приглашение посетить их еще раз, однако уже по другому делу.

— Вот тут мы действительно поможем! — заверили они.

Парень обещал подумать и отправился в университет.

Факультет романо-германской филологии располагался почти в центре города. Это было трехэтажное здание, выкрашенное в желтый цвет, с белыми колоннами на входе. Петя, оканчивавший этот же университет, знал: романо-германский — один из самых блатных и дорогих факультетов. Здесь не раз возбуждались уголовные дела о взяточничестве, кто-то даже садился за решетку, однако оставшиеся на свободе так и не делали никаких выводов, продолжая взимать дань со студентов за каждый их шаг. Сейчас с этим уже не боролись. Прохоров не раз удивлялся: вымогание денег в высших учебных заведениях стало нормой, и люди не протестовали, приняв данный факт как само собой разумеющееся. Это в какой-то мере оправдывало подобных Линде. Предъявив охраннику на входе свое удостоверение, он отправился разыскивать тех, кто мог что-нибудь сообщить ему о проститутке или ее семье. Логика подсказывала: девушка обслуживала не только мужчин на Объездной. Вполне возможно, таким способом она получала зачеты, сдавала экзамены и ксерокопировала чужие конспекты, когда пропускала занятия по своим уважительным причинам. Оперативник остановился посреди холла, продумывая дальнейшие действия. Если бы он точно знал ее возраст, можно было бы вычислить курс и уточнить отделение. Впрочем, путаны говорили, что она шпарила по-английски и французски. Он спросил у проходившей мимо него девушки, где располагаются студенты, изучающие данные языки.

— На третьем этаже.

Петя счел, что его задача немного облегчена. Если Линда действительно говорила правду, напасть на ее след ему должны помочь как студенты, так и преподаватели. Сначала он решил попытаться узнать о ней не при помощи деканата. Всмотревшись в лица стоящих студентов, Прохоров выбрал одного — высокого, симпатичного, одетого в дорогие шмотки, стоящего в компании юношей и девушек. Оперативнику показалось, что пропавшая девушка вряд ли прошла бы мимо такого парня. У него явно водились деньги, что было для Линды весомым аргументом. Петя постоял у стены еще минуту, мысленно перевоплощаясь в лоха-студента, потом направился к красавцу.

— Эй, можно тебя на минутку?

Парень бросил на Прохорова недовольный взгляд.

— А что надо?

— Поговорить.

Красавчик удивленно посмотрел на своих сокурсников, отлепился от стенки и вразвалку подошел к Петру.

— О чем будем разговаривать?

— Слушай, помоги мне, — взмолился Прохоров. — Я по уши влюбился в одну студентку с вашего отделения, но не знаю даже ее настоящего имени.

— Она на моем курсе? — Парень явно смягчился.

— Она ничего не захотела мне говорить.

— Так как же я тебе помогу?

Оперативник вытащил фотокарточку.

— Вот эта.

— Анжела? — рассмеялся студент. — Тогда ясно, почему ты не знаешь ее настоящего имени.

Петя не ошибся: красавчик явно имел с ней дело.

— Ты действительно влюбился по уши? — На лице местной звезды Голливуда играла покровительственная улыбка.

Прохоров кивнул.

— Выброси ее из головы. Это не такая девочка, чтобы в нее влюбляться.

— Не могу.

Парень с ухмылкой оглядел незваного Ромео.

— Ее фамилия Михайлова, — сказал он. — Можешь меня не спрашивать, где она живет. Больше тебе сообщат только в деканате, если захотят с тобой разговаривать. Пойди постарайся разжалобить секретаршу. Что касается меня, я не видел Анжелку с осени. Вряд ли ее отчислили, с учебой у нее шли дела. — Он подмигнул Пете, намекая, как именно студентка их улаживала, однако сыщик сделал вид, что не понял. — Скорее всего, перевелась на заочный. Ей всегда нужны были деньги, а у нас тут, знаешь, они летят быстрее, чем на рынке. Ну, бывай.

В деканате Прохорову не пришлось вызывать у секретарши слезы: он сунул ей под нос удостоверение, и она тут же сообщила необходимые сведения: Анжела Михайлова взяла академический, а вот ее адрес. Петя отправился к родителям девушки.

— Это не может быть моя дочь, — уверенно сказала мать Анжелы, худенькая, бедно одетая женщина, живущая одна в однокомнатной квартире, обставленной ветхой мебелью. — Анжелочка звонила мне неделю назад. Чаще у нее не получается.

— И вы в курсе, где она? — поинтересовался Петя.

— Конечно, дочка от меня никогда ничего не скрывала, — с гордостью ответила женщина. — В настоящее время она на заработках в Краснодарском крае.

Прохоров покраснел. Если они с матерью имели в виду одни и те же заработки…

— Из-за них она взяла академический? — спросил Прохоров.

— Да, молодой человек, — кивнула мать. — Наверное, вы знаете, сколько денег уходит на эту учебу. Я работаю продавцом в гастрономе, и моей зарплаты не хватает даже на то, чтобы прилично одеть ребенка. Что же говорить об учебе! Однако Анжелочка должна учиться, она имеет способность к языкам, — женщина открыла дверцу старенького шкафа и, достав альбом, протянула его оперативнику:

— Здесь все ее грамоты. В школе она постоянно побеждала на олимпиадах.

Петя раскрыл альбом, внимательно просматривая многочисленные грамоты и дипломы и убеждаясь в правоте слов Михайловой.

— Я влезла в долги, — продолжала та, — но заплатила за подготовительные курсы при университете. Там тоже заметили мою девочку. Один профессор принял участие в ее поступлении и покровительствует ей и поныне.

Прохоров понял, что именно понравилось профессору в Анжелике.

— Так чем же она занимается сейчас? — задал он вопрос.

— Работает переводчицей, — спокойно ответила женщина. — Кем же еще ей работать?

— А почему уехала так далеко?

— Молодой человек, — Михайлова развела руками, словно удивляясь его недогадливости, — людям с ее специальностью хороший доход приносят только иностранные туристы. Вы их много видели в нашем городе? Конечно, доченька подрабатывала и в Приреченске, однако денег катастрофически не хватало. Моя девочка очень уставала, но без ее заработков, знаете, нам не прокормиться. И мы решили: пусть отдохнет от учебы и накопит денежек. Вернется — наверстает упущенное, она у меня такая талантливая.