Ванильная пинта - Анна Бодрова

Я вернулась в гостиную, забралась на диван, поджав под себя замерзшие ноги. Уже через пару минут в коридоре зазвенели ключи. Два щелчка, звон стих, и уверенные шаркающие шаги заставили меня обернуться. Из тьмы на свет вышел Себастьян. Он вернулся. Не ко мне, в себя. Лицо обрело мягкие очертания, взгляд прояснился, лишь веки остались красноватыми. Губы наполнились жизнью и чувственностью, едва разомкнулись… и легкая, ласковая улыбка озарила аристократичное лицо моего учителя. Бесшумно несколько шагов, и Себастьян уже возле меня. Он опустился на ковер, присев у моих ног и, заворожено глядя в глаза, бережно заключил мою руку в теплеющие ладони. Прижался губами. Затаив дыхание, я наблюдала за ним, не веря до конца в реальность происходящего.

– Тебе лучше?.. – шепнула я, будто боясь спугнуть видение.

Вампир горячо выдохнул, согревая мою ладонь, и, не поднимая глаз, улыбнулся еще счастливее.

– Солнце, что я могу для тебя сделать?

Растерянно хлопая ресницами, я аккуратно вытянула у него руку и села поприличнее.

– Ты… уже столько всего сделал для меня… – смущенно отмахнулась я.

– И все же, – он упрямо покачал головой.

Я собиралась его переупрямить, но вдруг осеклась, вспомнила о том, что мучает меня весь сегодняшний день.

– Отвези меня к следователю.

Себастьян перестал улыбаться, поднял на меня глаза.

– Сейчас?!

– А что?.. Время еще не позднее, – я обернулась на напольные часы, – еще и семи нет.

– Да при чем тут время. Лис, завтра же Новый год! – он пересел на диван, снова хватая меня за руку, вкрадчиво вглядываясь мне в глаза, стараясь разубедить, но я была непреклонна.

– Вот и замечательно. Если мне удастся оставить всю эту дрянь в уходящем году, я буду просто счастлива.

– Да, но… ч–черт… – он отпустил меня, мучительно хмурясь, потер виски и постепенно начал возвращаться в то состояние, из которого я только что его успешно вывела.

– Так ты… был такой не только из–за голода? – догадалась я и тоже нахмурилась, внимательно глядя на Себастьяна, почти с упреком. – Что–то все–таки случилось… Ну, что ты молчишь?..

– Да нет. Дело не в том. Это все не имеет никакого к тебе отношения, – торопливо начал оправдываться он, не глядя мне в глаза. – Тут все и сразу. Меня действительно вымотали все эти проблемы, разъезды, переговоры… Я не ожидал, что так быстро исчерпаю свой ресурс. Я бы запасся, подготовился…

– Так мы едем или нет?.. – осторожно напомнила я.

Вампир страдальчески вздохнул, выудил из кармана телефон и зашагал в коридор, набирая кому–то. Видимо своему знакомому в прокуратуре, о котором Олег как–то упомянул. Тот, судя по всему, тоже удивился моему решению, но в конце концов дал добро. Себастьян уточнил время и, прохладно попрощавшись со знакомым, повернулся ко мне.

– Одевайся.

Я сорвалась с дивана, взлетела вверх по лестнице, в комнату и была почти счастлива, несмотря на все еще мрачную мину Себастьяна и на предстоящий мне малоприятный разговор. Конечно, эти факты заметно омрачали настроение, но во–первых – эта поездка оказалась прекрасным поводом выбраться наконец в город, на люди (сидеть в этом полу добровольном заточении мне уже порядком наскучило), а во–вторых – как я уже сказала Себастьяну, очень хотелось покончить с этим в уходящем году. Мне казалось, так будет проще жить в следующем. Отыскав ботинки и куртку, я оглядела себя в зеркало, еще раз порадовалась, что появилась возможность их надеть, и слетела вниз, к заскучавшему вампиру. Его лицо за это время ничуть не изменилось. Но я улыбалась сама себе, и Себастьян все же заразился моим настроением, немного расслабился.

– Не передумала?.. Погода портится. Дождь сегодня… – натягивая пальто, он совершил последнюю попытку, но уже как–то лениво.

Я покачала головой и, сунув руки в карманы узких джинсов, выглянула в окно. «Конечно, дождь под Новый год – это обидно, но нашему делу совершенно не помеха».

* * *

После того, что между нами произошло… если этот оборот применим к кормлению вампира собственной кровью, что–то изменилось, причем, кардинально. Между нами будто резко сократилась бездна непонимания, я с полу–взгляда стала улавливать его настроение, он стал внимательнее ко мне, чутче, будто я подарила ему не пинту крови, а… как минимум почку. Шучу конечно. Нет, скорее, как если бы я откромсала частичку души и отдала ему безвозмездно. По дороге, под ровный шум колес по мокрому шоссе, я обдумала эту перемену и пришла к выводу, что Себастьян попросту не ожидал от меня ничего, подобного. Мое поведение убедило его в том, что я просто не переношу его общества и чуть ли ни презираю вампирскую природу. «А разве оно не так?.. Вспомни клинику! – возразил мой внутренний голос, – Было так. Что–то изменилось. Не знаю, почему, но к Себастьяну я отношусь совершенно иначе! И больше не заставляю себя забыть о его сущности. Она неприятна, но это… болезнь. Как Олег говорил. Просто неизлечимая болезнь. И вот сегодня у него как раз был «острый приступ». Разумеется, я инстинктивно постаралась ему помочь, сделать все, от меня зависящее. А как не помочь… близкому человеку?..» – я повернулась к Себастьяну. Глядя на него, наконец–то без опаски и смущения, я не отвернулась и не спрятала глаза, когда он, почувствовав мой взгляд, обернулся. Внутри меня зарождался вихрь, какой–то смерч нежности! Так меня к нему тянуло, что Себастьян, наверное, почувствовал. Сбросив скорость, он постарался как можно плавнее притормозить на обочине, но не стерпел, вдарил по тормозам и, едва машина замерла, потянул руки мне навстречу, принимая в свои объятья. Я прижалась к нему, максимально, насколько это было возможно, носом уткнулась в мягкий, ароматный ворот толстовки, почувствовала на плечах тепло его ладоней и зажмурилась. «Боже! Спасибо тебе… за это лучшее в мире чувство. Родной мой… Любимый… Мой ангел–хранитель!» Пальцы зарылись мне в волосы, губы припали к виску. Я подтянулась, подставляя им щеку… Умиленный вздох, и горячие, чувственные губы избирают совершенно другую цель! Сперва осторожно, словно проверяя реакцию, но через секунду уже властно и самозабвенно, проникая в меня, поглощая. Внутри меня с телом спорили возмущение, испуг и гордыня, но от краешков губ по всему организму девятым валом шла такая волна блаженного забвения, что все сомнения растворились в ней, не успев еще толком обрисоваться в сознании. Моя ладонь легла к нему на плечо, обвила шею, другая скользнула по гладкой щеке. Мне хотелось ощутить его всего, соприкоснуться с каждой его клеточкой… И Себастьяну, кажется, хотелось того же. Но его обжигающие пальцы так жадно стиснулись на талии, что слегка отрезвили мой разум. Отстраняясь от губ вампира, я целомудренно чмокнула их, будто прощаясь, выдохнула и вернулась в свое кресло. Себастьян не сказал ни слова. Он лишь улыбался мне, а я – в ответ. В общем, всю оставшуюся дорогу мы выглядели, как два влюбленных идиота.